— Сперва, я хочу извиниться, — сказал он, отпустив друга. — Прости меня, я не поверил в тебя тогда, а ты вот… ты, дери тебя собака, герой Алсогона! Вот же… Вот это ты устроил заварушку. И сожалею насчет Илиены.
Делан не знал, что ответить, лишь кивал.
— Пойми меня правильно, отец уехал, оставил все на меня, а тут таллийцы со своей Жатвой. В общем, я следовал указаниям отца, я сам был не в курсе, что он примкнул к мятежникам. Теперь все поменялось, да? Что тут вообще происходит, я прибыл только что.
— Мы идем на Матарис, — улыбка Делана мигом сползла с лица. — Будем брать город.
— Оу… Это… что ж, тогда… мы с вами.
— Нет.
— Что значит нет? Делан, я же попросил…
— Не в этом дело, Дастон. Ты служишь своему отцу, он служит эрлам. А они с нами не идут.
— Но почему же?
— Это трудно объяснить. Может тебе стоит спросить отца, он скажет тебе как есть.
— Но… Делан, мы же еще друзья?
Этот вопрос поставил его в тупик. На самом деле он долго держал обиду на Дастона за его выходки, до тех пор, пока он не вышел из его головы совсем. А теперь он был в армии, возглавляемой знатью, которая прямо сказала, что хочет Делана убить.
— Само собой, — улыбнулся парень и обнял друга. Это было лучшим решением. Из Матариса он мог и не вернуться.
После разговора с Дастоном, лидер мятежа взял из дома меч и нагрудник, которые ему выковали местные кузнецы. Попрощался с матушкой, заверив, что будет лишь командовать армией, а не лезть в бой лично. И двинулся к месту сбора мятежников, которые, по большому счету, были сейчас даже против своих же господ.
Сбор продлился пару часов, и колонны были готовы выдвигаться. Мятежники взяли с собой всех пленных таллийцев, кого они захватили за предыдущие сражения. Делан и Эрмир заняли места во главе, оседлав лошадей. Людей было и правда много, а в конце тянулись повозки, которые сопровождали женщины. Наверняка провиант.
— Я собрал катапульту, — вдруг сказал Эрмир, довольно улыбаясь. — Вернее, распорядился ее построить, она нам очень пригодиться. И лестницы, у нас много лестниц.
— Это хорошо. Видишь, пока я бил баклуши, ты готовился к походу. Какой из меня лидер, скажи?
— Такой, Делан. Люди верят в тебя, а это главное. Я лишь помогаю тебе в руководстве, а сама война — дело твое.
Вдруг с ними поравнялись Истра и Герин, оба на лошадях.
— Наконец-то! — радостно визгнула девушка. — Еще бы немного и уговоры Герина перестали бы на меня действовать. Неужели мы идем бить этих подонков!
— Да, Истра, идем, — улыбнулся Делан. — Но постарайся быть аккуратней.
— Да плевать я хотела на аккуратность, — выпалила она и пришпорила коня. Герин улыбнулся и ускакал за ней. Они оба были в отряде разведки.
До Матариса путь был не близкий, с такими темпами — неделя пути, и это в лучшем случае. Нужно было сохранить людям силы, никто не знал о том, сколько сейчас войск в Матарисе. Вполне возможно, что к ним уже подошло подкрепление.
Очень скоро они добрались до места их первой битвы. Перед Деланом открылась не самая приятная картина. Погибших алсогонцев забрали, но убрать тела таллийцев никто не пожелал. Так они и остались гнить на солнце, сотни тел. Вонь стояла безумная. Мятежникам было трудно пройти это место, не опорожнив содержимое желудка. Одно хорошо — некоторые смогли собрать с трупов оружие и даже ценности.
Следующие дни превратились в сплошную рутину. Войско мятежников двигалось на восток, останавливаясь на привалы и ночлеги. Разведчики каждый вечер и утро докладывали лично Делану о том, что происходит у них на пути. Но все было спокойно, на их пути никто не стоял.
И наконец, спустя неделю пути они добрались до Матариса. Делан никогда не бывал здесь. Если Дарон поражал его своими размерами, то Матарис был чем-то величественным и необыкновенным. Город был крупнее Дарона как минимум в два раза и обнесен каменной стеной высотой в восемь метров. Издалека были видны крыши двухэтажных домов, с красной черепицей, шпили храмов Истины и самое высокое строение — замок, расположенный в центре города. Некогда это была вотчина эрлов Алсогона, а кто сидел там ныне было неизвестно.
Как только мятежники показались на горизонте в городе зазвенели колокола. Сердце Делана затрепыхалось.
— Окружить город, как планировали, — отдал распоряжение Эрмир сотникам. — Таран к воротам, туда же катапульту.
— Будет сделано, — отвечали сотники и отправились к своим людям.
— Нас не встречают, а значит встречать некому, — выдохнул Эрмир, подъехав к Делану. — Это хорошо, значит осада будет нетрудной.
Как только мятежное войско приблизилось к городу, началась подготовка осады. Матарис попытались окружить, но людей хватило только на половину окружения, слишком он был велик. Так что основную массу решили сосредоточить у главных ворот, которые были, само собой, закрыты. В течение первого дня мятежники поставили лагерь и приготовили осадные приспособления — катапульту, лестницы и веревки. И к вечеру уже все было готово. На них никто не нападал, а это значило только одно — у них нет сил выйти против восьми сотен человек. Колокола били весь день, и Делана от них тошнило. Воспоминания о первой их ночи в Дароне глубоко засели в его голове. Эта клятая Колокольная ночь…
Когда солнце уже опускалось за горизонт, колокола наконец-то перестали звенеть. На стенах города стояли солдаты Талла, наверняка тот немногочисленный гарнизон, который остался. Ведь пол сотни совсем недавно они бросили на подавление мятежа. И эти пол сотни мятежники видели пару дней назад.
Таллицы старались не показываться из-за бойниц, но их все равно было видно. Они тоже готовились. И они были напуганы.
— Штурм лучше начать ночью, — заявил Эрмир, когда они с Деланом стояли на дороге, ведущей к воротам города.
— Люди устали от перехода и подготовки, — возразил парень. — Может лучше начать утром?
— Сейчас они не готовы. Кто знает, может завтра к ним подойдет подкрепление.
Вдруг ворота Матариса открылись, но не полностью, лишь чтобы дать возможность пройти нескольким людям. Из-за бойниц на стенах тут же показались лучники, направив стрелы на противника. Делан уже дернулся, чтобы дать команду на подготовку к бою, но Эрмир схватил его за руку.
— Переговоры, — буркнул он.
К ним из города двигались два человека в красных камзолах, один был высоким и статным, второй же — низким и очень худым. Их сопровождали десять солдат в латах с копьями и боевыми штандартами Талла. Парламентеры остановились на половине пути до лагеря мятежников, на расстоянии выстрела их лучников.
— Нужно выйти к ним, — вздохнув, сказал Эрмир.
— Ты сам был против переговоров, — сквозь зубы проговорил Делан.
— У них могут быть наши пленные, хорошо было бы их обменять. У нас есть их солдаты, посмотрим, что выйдет.
Делан был не против таких переговоров. Все же у них мог быть Ульфред, брат Истры, за которого она сильно переживала. Они с Эрмиром пошли к таллийцам, предварительно выставив своих лучников. Если их убьют, переговорщикам Талла тоже достанется парочку стрел.
Мятежные командиры подошли к таллицам.
— Вы пришли захватить Матарис, — заявил высокий, держа руки сложенными на груди.
— Как ты догадался? — съязвил Эрмир.
— Это закончится множеством погибших. Вы же не думаете, что так просто возьмете целый город?
— Как раз об этом мы и думаем, — заявил Делан. — У вас есть наши пленные?
Переговорщики взглянули друг на друга и о чем-то перешепнулись.
— Есть, — сказал низкий и тощий. — Мы готовы отдать их вам, если вы…
— Мы не отступим, — покачал головой Эрмир. — Вы можете отдать нам наших людей в обмен на ваших и облегчить себе судьбу. Я так понимаю, что вы не намерены сдавать город без крови. Если вы сдадитесь, мы обещаем вам, что никто из таллийских солдат и командиров не пострадает, мы отпустим их.
— А мы, значит, останемся вашими пленниками? — поднял брови выский.
— Вы эрлы?
