Кое-как лидер мятежа остановил толпу, чтобы та не зашла в замок и не уничтожила его. Он взял с собой только три десятка своих, кого он привел сюда из Матариса. На их дисциплину и выдержку он мог положиться.

И наконец, Делан-Мятежник вошел в замок, где некогда восседали короли Алсогона, чтобы провозгласить свободу своего королевства. Победа была в паре шагов, а за ней — наконец спокойная жизнь, к которой он мечтал ныне вернуться.

Кайден

Авир спал ужасно. Можно было сказать, что он вообще не спал. Не давала ему покоя мысль о том, что он отдаст Дейти неизвестно кому, и больше ее не увидит. Это было для него очень странно, когда он последний раз испытывал хоть что-то подобное к другому человеку? И это странное чувство, будто бы внутри все крутит, а ты никак не можешь это предотвратить.

Но он же дал себе обещание. Даже больше, он клялся, что больше не станет лезть ни в чьи судьбы, в судьбу этого проклятого мира уж точно. Слишком много лет он потратил, чтобы найти хоть крупицу того, что может спасти этот мир. Он молился Нуррэ ночами, все его мысли были в этом. Сколько он провел лет в библиотеках Орумвайна, в поисках нужных ему знаний? Десять? Кается, больше. И ни крупицы того, что могло ему помочь, он не нашел. Сколько лет он посвятил себя борьбе с демонами? А скольких близких людей он проводил на тот свет?

Нет, теперь ему нужен был покой. Он уже старел, и чувствовал это, как чувствуют приближение грозы. Мир еще постоит какое-то время, но Тень его не оставит. Пусть она остановилась, пусть она ждет своего часа, но рано или поздно, Тень перевалит горы и сожрет этот мир. И всех этих людей, которые бегут от войны, которые думают, что им поесть, где посрать, с кем переспать! Всем придет конец, а значит, и переживать не было нужды. Кайден уже принял решение — он отдаст эту девочку, ее судьба — не его дело, он выполнил волю Нуррэ, довел ее до места, где их пути разойдутся.

Ему не хотелось признаваться даже самому себе, но он к ней привязался. Будет неприятно, будет больно, но это не самая худшая боль, которую он переживал, а значит, переживет и этот эпизод своей уже пустой жизни.

Кайден разбудил Дейти задолго до рассвета.

— Пора? — пискнула она.

— Пора. Пройдем, пока вся эта орава спит.

Они вернулись к Дороге Шуан — тракту перед Вайардом, вдоль которого стояли палатки. Беженцы еще спали, и царила тишина. Авир шел пешим, Дейти сидела на лошади, потирая сонные глаза. Кажется, она тоже долго не спала. Вскоре они дошли до Дальнего рынка, того самого, где продавались товары из дальних краев Гарсариона, но ныне здесь все пустовало. Наверняка из-за беженцев.

— Стой! — приказал стражник, выйдя на встречу к Кайдену. — Кто такие?

— Беженцы, как и все эти люди, — авир махнул в сторону палаточного городка. — Можем пройти?

— Нет, ворота города откроются только когда Талл дойдет до Вайарда.

— Когда? — не понял Кайден.

— А ты не знаешь? И откуда ты бежал позволь спросить? — стражник нахмурился и напрягся. — Эти люди потому и здесь, что таллийские войска идут в сторону столицы, уничтожая все на своем пути. А ежели ты не знаешь этого… Может, тебя стоит арестовать?

— Мы с… дочерью ничего не знаем об этой войне, будь милосерден, мы еле унесли ноги, — процедил Кайден.

Стражник метал взгляд то на авира, то на Дейти. Потом хмыкнул.

— Демоны с вами, тебе на кой в город?

— Ищем безопасное место. В этом муравейнике чудом можно выжить. А я переживаю за мою дочь и конягу.

— Сколько девочке? — уже спокойно спросил стражник.

— Четырнадцать.

— А мать где?

Кайден поджал губы и отвел взгляд. Хорошо было бы соврать, но говорить о матери Дейти вранье в ее присутствии он не хотел.

— Ее забили насмерть трое человек у меня на глазах, — монотонно проговорила девочка. — Двое держали, а один бил ее ногами в лицо, пока не убил.

— Боги… — вырвалось у стражника. — Ну дела… ты держись, мелкая… слушай, мужик, — обратился он к авиру, — я вас пропустить не могу, уж извините…

— У нас даже еды не осталось, она не ела уже два дня, — прошептал Кайден.

Стражник скривился, глянул на своих товарищей.

— Ладно, демоны вас… пока тишина и спокойствие пропущу… но никому ни слова! Ответь на доброту добротой, иначе мне конец.

— Ни слова, — кивнул Кайден. — Спасибо вам.

— Оружие?

— Есть, да. Вот, забирайте.

Авир отстегнул пояс с мечом и кобуру с арбалетом, передал стражникам.

— Нехило, — пробубнил стражник, а потом кивнул своим, чтобы те пропустили их через дверь в стене, чтобы не открывать тяжелые ворота.

— Лошадь придется оставить, — сказал стражник, пожав плечами. — Будет твоим вкладом в нашу победу.

— Я только рад, — буркнул Кайден и повел Дейти в город.

Внутри ничего не поменялось с его последнего визита, только сейчас, с учетом того, что рассвет еще только-только собирался, никого на улицах не было.

— Смотри, чтобы твой друг не показывался, — пригрозил Кайден. Дейти коротко кивнула. Пушистик и не собирался вылезать из ее сумки, которая болталась на ее спине.

Они шли по узким и темным улицам Верхнего города. Дейти то и дело рассматривала дома. Несколько раз на них чуть не набросились собаки, бродившие здесь, но Кайден их отпугивал. Вскоре они спустились в Нижний город, где шуму было больше. Из кабаков еще летели пьяные песни, на улицах виднелись темные силуэты спящих и мертвых, иногда можно было увидеть бесцельно бродящих людей, шатающихся и что-то бубнящих. Дейти при виде них прижималась к Кайдену. Не мудрено, ему самому они напоминали тех бедолаг, которые обитали в Лабиринтарии.

— Зачем здесь жить, что за жуткое место? — пропищала Дейти.

— Здесь есть крыша, выпивка и работа. Этим людям этого достаточно.

Вскоре они добрались до Окраины. Той самой гостиницы, откуда Кайден ушел, приняв работу от Дордана. Он проверил сарай, где оставлял свою лошадь, и, конечно, он был пуст. Сухой Орен наверняка похоронил авира и продал его любимую лошадку. Вот для него будет сюрпризом его появление.

Кайден вошел. В гостиной не было никого, свечи не горели, а камин дотлевал. Орен, должно быть, спал. Авир усадил Дейти за тот самый стол, где он обсуждал работу с Дорданом, а сам подошел к двери за стойкой, и принялся колотить по ней.

— Орен! — заорал он. — Сухой ты хер!

Через пару мгновений дверь отворилась, и показалось знакомое сморщенное лицо с носом в виде клюва. Орен держал в руках крупный арбалет. Кайден отпрянул.

— Так ты теперь гостей встречаешь? — возмутился авир.

— Ах ты сукин сын! — закряхтел владелец Окраины. — Чтоб тебя, ты, выблядок! Ты что устроил тут ни свет, ни заря⁈ Да еще и живой, демоны тебя сожри!

— Почти сожрали, — буркнул Кайден. — Опусти арбалет. Я привел Дордану его заказ.

— Чевой? — Орен направил арбалет на Дейти вместе со своим взглядом.

Кайден отреагировал моментально. Он выхватил арбалет из рук старика и пихнул его.

— Еще раз направишь на нее оружие, я тебя выпотрошу!

— Ай, еп, сука такая! — завопил Орен, подняв руки. — Чего тебе надо, выродок проклятый?

— Первое — Дордан, пошли за ним, сию минуту. Потом мы с тобой обсудим мою лошадь, за которой ты должен был приглядеть.

— Да, да, да, чтоб тебя, сволочь ты, — запричитал старик, удаляясь. — Приперся тут, опять, как ты меня уже…

Что он говорил дальше никто уже не услышал, потому как Орен ушел далеко.

Кайден сел за стол к Дейти.

— Что это было? — спросила она, уставившись в стол.

— Орен, у нас с ним отношения не очень…

— Нет, я не про него. Я про то, как ты забрал у него арбалет и сказал, что выпотрошишь его, если он еще раз направит на меня оружие.

— Что в этом особенного? — не понимал авир.

— Ты снова защитил меня.

— Да, потому что ты еще нужна.

— Тебе?

— Д… мне? О чем ты вообще говоришь, ты все прекрасно…