— Господин, — вновь позвала она, вырывая Делана из воспоминаний. — Я прошу простить меня, что вернулась. Вы меня изгнали из своего войска. Но я клянусь…

— Говори, в чем дело? — прервал ее лидер мятежа.

— Мы бежали с Матариса. Нас было больше, но почти все погибли, когда мы пробирались через осадный лагерь. Эти ублюдки, феодалы, Мивон и его приспешники, они уничтожили Матарис. Они убили всех ваших приверженцев, была настоящая резня. Все в огне…

— Они, что… — ноги Делана подкосились. Он не устоял и свалился прямо там, где стоял. Его словно по голове ударили. Звон, темнота перед глазами. Пустота. Тьма.

Там были семьи его друзей, семьи его войска, его мать…

Краем глаза Делан увидел Эрмира, который уставился пустым взглядом в брусчатку.

У него не было сил даже сказать что-то. Весь мир рухнул окончательно. Ни капли надежды. Закрыв руками лицо, он зарыдал. Наконец, все вырвалось наружу. Он сломался.

Вдруг затрубил горн, Делан даже дёрнулся от неожиданности, разбивший ночную тишину, вырвавший его на секунду из мрака и холода. Следом по очереди прогремели другие горны, пронесясь по окрестностям. Где-то снаружи послышались крики, протрещало дерево, глухой удар. Делан не сразу понял, что произошло. Небо озарили яркие вспышки, которые оставили за собой борозды дыма, рассекающие звездное небо. А потом удар, треск и крики. Город обстреливали горящими снарядами, они летели со всех сторон, их были десятки.

— Делан! — услащал сквозь грохот тестя. — Уходим! Они нападают!

Не особо понимая, что происходит, Делан побежал за тестем и той небольшой группкой, которая к ним пробилась. В противоположную сторону командиры гнали своих людей к воротам.

Вдруг Делан остановился, в тот самый миг, как над головой пролетел очередной снаряд, врезавшийся в один из домов, и снесший второй этаж. Люди в панике выбегали из домов и мчались к центру, в Старомест. Видя все это, прокручивая в голове гибель Матариса, в нем вскипел такой силы гнев, что, казалось, все тело сейчас разорвет. Последний раз он испытывал такое когда на его глазах убили его жену. Резко развернувшись, он побежал обратно.

— Куда ты⁈ — окрикнул его Эрмир.

— Собирай войско! Командуй! Я пошел убивать этих ублюдков!

Не отдавая себе отчета, Делан помчался на стену, обнажил меч и врезался взглядом в стан противника. Солдаты, стоявшие рядом, выглядели жалко — губы тряслись, глаза бегали.

— Давай!!! — взревел, рвя глотку Делан. — Сюда! Идите сюда, ублюдки!

Снаружи происходила какая-то неразбериха. Все потому, что количество находившихся там людей просто невозможно было посчитать. Армия, которую невозможно было остановить тем, что было у мятежников. Огромная армия. К стенам побежали солдаты с лестницами, их было не сосчитать. Теперь мятежники поменялись местами с Таллом.

Лидер мятежа чувствовал, как у него текут слюни, дрожит все тело, пульсируют виски. Вдруг, прямо в них прилетел снаряд, он снес часть галереи и верхнюю часть стены, вместе с людьми. От некоторых остались только части тел.

Солдаты с лестницами добрались до стен, потеряв по пути нескольких, убитых стрелами мятежников. Таран тоже уже был на подходе. У таллийцев он был крупный, с покрытой металлом галереей и на колесах. Такой поджечь будет проблематично, хотя защитники и пытались. Вылив масло, они подожгли поляну перед воротами. Таран это не остановило, нападающие начали пробивать первые ворота. Делан решил, что там его присутствие будет нужнее. В любом случае, там врагов будет больше, а значит, он убьет больше.

Спустившись, он увидел отряды, которые уже заваливали мешками вторые ворота.

Мятежные воины были не в лучшем расположении духа. Но присутствие Делана хоть немного их приободрило.

Горящие снаряды продолжали перелетать стены, город уже пылал, и пожар этот остановить уже было нельзя.

— Дайте мне этих ублюдков! — взревел Делан. — Дайте мне их выпотрошить!

Ярость командира действовала на солдат положительно. Они закричали в ответ.

— Делан! — услышал он крик и стук копыт.

К нему мчался Эрмир, верхом на лошади.

— Восточные ворота! — прокричал тесть. — Их открыли! Противник прорвался!

— Открыли⁈ — ничего не понимая воскликнул он. — Что это значит⁈

— Прыгай на коня, нам нужно отступать в Старомест!

Очередной снаряд снова врезался в стену, снеся ее верхушку, на них полетели куски стен и щепки. Двоих человек прибило кирпичами, но Делана и Эрмира не задело.

— Прыгай! — завопил тесть.

— Я буду их убивать!

— Будешь, но не здесь! Твоя помощь нужна в другом месте!

В голове Делана был настоящий бардак, он уже и не чувствовал ничего кроме жуткого гнева. Он запрыгнул на коня и Эрмир помчал его в центр. Вокруг все полыхало, лежали трупы мужчин, женщин, и детей. Живые в панике метались и пытались найти укрытие.

Очень скоро они наткнулись на группу всадников в доспехах. Их было немного, и, очевидно, что это были не мятежные силы. Делан на скаку спрыгнул с коня, даже не почувствовав боли от удара. Схватив меч как следует, он побежал на всадников. Те не сразу его заметили, а когда обернулись, то было уже поздно. Делан со всей силы рубанул по панцирю одного из всадников, так сильно, что сбил его с коня, прорезав доспехи вместе с кольчугой. Не останавливаясь, он рубанул второго, который уже попытался ударить его копьем. Третий тоже попытался достать мятежника, но Делан отрубил лошади передние ноги, и всадник свалился прямо на него. Скинув с себя противника, Делан навалился на него, сорвал шлем, намереваясь голыми руками раздавить ему череп.

Но не смог. Он думал, что ничто не сможет поразить его сегодня больше, но он увидел знакомое лицо.

Это был его друг детства — Дастон. Тот самый Дастон, который открывал Летнюю ярмарку, который едва не предотвратил мятеж, и которого он любил всем сердцем несмотря ни на что.

— Делан! — завопил парень, уперевшись руками, закованными в доспехи.

Но лидер мятежа не ответил. Он только закричал и свалился рядом, корчась от неизвестной боли. Он кричал долго, никак не мог остановиться. Его рвало изнутри.

— Делан! Беги отсюда! Сдайтесь, прошу вас! Остановите это безумие!

— Сдохни, сукин сын! — проревел Эрмир, пролетая рядом. Он рубанул Дастона по незащищенной голове. На Делана полетела кровь и куски мозга.

И что было самым страшным для него — он ничего не почувствовал, кроме той рвущей боли.

— Вставай! Делан! Надо уходить!

Не было сил. Боль. Запах пожара. Дым. Его мёртвый друг, который его предал.

Эрмир поднял его на ноги, корчась от тяжести, ударил по лицу, но это не сильно помогло.

— На коня! Живо!

Испытывая абсолютное безразличие, он вскочил на коня. Вокруг все плыло в кроваво красных красках, виднелись мутные фигуры сражающихся солдат.

Время пропало. Не было ни начала ни конца. Они просто оказались в замке, который Делану казался отдалённо знакомым. Потом он спешился и снова свалился на землю. Теперь он слышал глухие удары от снарядов катапульт и далёкие шумы боя.

— Эрмир, — говорил кто-то. — Это Берегор, это его люди открыли ворота. Нас предали…

— Никто не видел Герина и Истру⁈ — вопил другой человек, кажется, Войцек. — Они были на восточной стене! Они уже должны быть здесь!

— Уведите командира в замок!

Его подняли и потащили. Он видел только брусчатку, и заметил, что среди нее растет много травинок, которые следовало бы убрать. Ведь так красивее. В Алекорне никогда не было брусчатки, она там и не нужна была. Его родная деревня была и без того прекрасна. Скоро он вернётся туда, снова сядет в кругу друзей: Войцека, Герина и Дастона, выпьет пива, а потом пойдет домой, к своей прекрасной жене. И все это был лишь сон. Нет никакой войны. Весь этот шум — его воображение. Все было хорошо. Есть и будет. Может, ему позвать Энсдери с его невестой выпить пива? Он будет не против, хотя его взгляды будут напоминать Делану, что они всегда были соперниками на Летней ярмарке.