— Значит, — полушепотом сказал он, — попробуем поговорить с принцем. Если не получится договориться, то… будем сражаться до последнего. Насмерть.
— В этом нет необходимости, — повторилась принцесса. — Нет нужды гибнуть.
— Я не могу подвести тех, кто проливал кровь со мной, — сказал он, поднявшись. — Не могу бежать, поджав хвост. Если наши феодалы нам не помогут, что ж… пусть так, но я все равно буду верить, что боги сделают все так, как нужно. Спасибо, принцесса, за твои… советы и мнение.
— Рада помочь.
— Врагу? — выдавил он улыбку. — Кажется, тебя не поймут на родине.
— Может быть, — пожала она плечами. — Но я так хочу…
— Спасибо тебе, — тихо сказал он, кивнув. — Если ты не против, мне нужно идти. Дел очень много.
— Это я здесь пленница, — улыбнулась Саннэфея.
— Если принц не законченная мразь, то пленница ты ненадолго. Люди не бросают членов своей семьи в беде. Я очень надеюсь, что нам удастся договориться.
И он вышел. Сразу же за ним вошел солдат, который привел принцессу, кивнул, чтобы она следовала за ним.
Делан
Выйдя от принцессы он направился искать Эрмира. В голове была масса мыслей, а в душе сидел едкий страх. И далеко не за свою жизнь, а за жизни тех, кто шел за ним. Более того, его матушка и многие верные его делу оставались в Матарисе. Нужно было поскорее их перевезти в безопасное место. И, само собой, это была не столица, нужно отправить их куда-нибудь подальше.
Он нашел Эрмира в саду, который был между замком и стеной, с которой вещал эрл Маркар Мивон. Тесть сидел в раздумьях, видимо, сам понимая, что дела их плачевны. Увидев Делана, он поднялся:
— Успокоился?
— Не думаю. Нам нужно отправить в Матарис отряд, пусть выведут наших людей и мою матушку в безопасное место, только не…
— Уже отправил, — угрюмо сказал Эрмир. — Я знаю, на что способны эти подонки. Но у меня для тебя есть и хорошие новости.
— Какие?
— Берегор, он снова с нами. Более того, с ним ещё три сотни человек, хорошо вооруженных. К слову…
Эрмир кивнул, а лидер мятежа обернулся. Позади шел Берегор, казалось, его сплошь седая и длинная борода стала ещё белее, а взгляд ещё угрюмей. Вместо культи на правой руке, обрубленной по локоть, теперь была стальная перчатка.
— Почему ты покинул нас на такое долгое время? — спросил его Далан.
— Я работал во благо мятежа, — бесстрастно ответил тот. — Призыв алсогонцев, воюющих за Талл в Нордриме — моя идея. Там сейчас мой сын. Думаю, ты понимаешь меня, Эрмир.
Тесть Делана коротко кивнул.
— Нам стоит ждать, — продолжал Берегор. — Мы проделали большой путь, осталось совсем немного. Таллийцы придут, в этом нет сомнений, но наша знать нас не бросит. Я вам гарантирую. Они не бросят свою страну, свою землю. Они придут сражаться за Ваттаву и Алсогон.
— Ты в этом уверен? — у Делана немного отлегло от сердца. Он верил этому человеку, потому как именно он был первым, кто поддержал мятеж.
— Я даю вам слово. Они придут. Нам нужно ждать. Я взял с собой людей, они помогут с обороной, чем смогут. Скоро все закончится, друзья мои, очень скоро Талл покинет эти земли и мы снова станем свободны.
— Я на это очень надеюсь, — кивнул Делан, даже улыбнувшись. От сердца немного отлегло. История с его «коронацией» теперь уже не была такой страшной. Скорее, забавной.
Берегор, закончив речь, коротко кивнул и удалился.
— Ну вот, Эрмир, — выдохнул лидер мятежа, — все обойдется.
Эрмир же не ответил. Когда Делан повернулся, он обнаружил на лице тестя волнение и подозрение. Но потом он резко поменялся в лице:
— Будем надеятся.
В тот же час Делан отправился в город, собрав с собой все командование своей армии, всех тысяцких и сотников. Они сообщили, что смогли немного восстановить утерянные силы, с помощью желающих вступить в войско мятежников. Так же восстановили стены и ворота. Делан приказал завалить их наглухо, когда Таллийцы только покажутся на горизонте.
Город кипел обычной жизнью, для местных перемены не сыграли большой роли, но не для всех. Открылась новая проблема, с которой Делану пришлось разбираться. Вечером того же дня к нему пришли элукары, которые жили в столице. Эти знатные особы, владеющие землями, рудниками, лесными угодьями, фермами, а так же внушительными особняками в Ваттаве, выстроились в ряд у входа в залы, где он принимал людей, как самый настоящий правитель. Правда, он не знал, как решить проблемы этих людей. Как и членов разных ремесленных и торговых гильдий.
— Мы рады освобождению нашего королевства, — говорил один из элукаров, одетый в длинную мантию пурпурного цвета, на голове его был чёрный берет с пером. — Но вместе с тем, мы озадачены возникшими проблемами. Мы не можем более иметь торговых сношений, от слова совсем, потому как война…
— Вот именно, — говорил Далан, потирая глаза, — господа, идет война. Ваши… торговые сношения я никак не могу спасти, да и не знаю, как это сделать. Сейчас я могу только предложить вам переждать.
— Разрыв торговых путей с Таллом, — сказал другой, в коричневом дублете поверх белоснежной рубахи, человек, член какой-то гильдии, — грозит Алсогону большими проблемами с товарами. Повсюду перекрыты пути, что по суше, что речные. В королевстве просто напросто отсутствует власть…
— Что вы хотите от меня? — Далан начинал терять терпение.
— Мы хотим… — замялся элукар, — наш совет, как знатные семьи, так и гильдии, хотели просить вас уйти.
— Уйти? — из груди Делана вышел весь воздух. — Вы…
— Поймите правильно, — продолжал элукар. — Эта бессмысленная война…
— Бессмысленная⁈ — рявкнул Далан. — А ну пошли вон отсюда!
— Напомню тебе, юноша, что ты говоришь…
— Я таких, как ты, казнил не так давно, — пригрозил ему Делан. — Подумай ещё раз, сын собаки, предатель родины, что ты хочешь мне сказать!
Гнев вскипел в нем с небывалой силой. Ему даже пришла в голову мысль казнить их всех. Но они все же оставались алсогонцами.
— У нас тоже есть армии, — сказал третий, тоже из знатных, в пестрой тунике красно-белого цвета. Его тон звучал грозно, хоть и говорил он тихо.
— Так помогите нам! — развёл руками Далан. — Чем быстрее мы разберёмся с Таллом и посадим своего короля, мы обретем независимость и вы сможете заниматься своими делами!
— Нет, наши армии не с мечами, — так же тихо сказал элукар. — Наши армии — это золото, которое выигрывает любые войны. И мы хотим, чтобы золото побеждало.
— Мы уже победили Талл, — сказал Делан. — Помогите нам окончательно разбить их, помогите вооружить…
— После твоих слов о предателях и псах? — улыбнулся элукар. — Правду ведь говорят, что вы, безродные, слишком привыкли к скоту, что говорить с людьми вам трудно. Думать надо, свинопас Делан, прежде чем говорить.
Усмехнувшись, он вышел, а за ним вышли и все остальные.
Эрмир, сидевший у стены и наблюдавший за этим, сплюнул.
— Нам от этих подонков помощи не дождаться. А им помочь мы не можем, просто потому, что помощь им — то же, что сдаться.
— Именно это они и просили, — процедил Делан. — Теперь у нас новая проблема. Внутри наших стен.
— Не проблема, пока они будут заперты с нами. Солдат у них нет…
— У них есть деньги, за которые они могут их купить, даже среди наших, — вздохнул лидер мятежа. — Боги, когда это все уже закончится…
— Тогда можно их изгнать, — предложил тесть. — Меньше проблем.
— Мы же воюем за их свободу. Люди, которые погибли — умерли за их свободу. Почему…
— Потому что им плевать на это, — пожал плечами Эрмир. — Всегда было плевать.
— Может нам и правда стоило бы отступить, — покачал головой Делан. — Пусть они сами перегрызут себе глотки, разберутся, у кого золота больше. А я не хочу больше видеть, как люди умирают за этих свиней.
— Для нас уже нет пути назад. А те, кто погибли — погибли не за этих свиней, а за своих родных, которых избавили от Талла, от Жатв.
