По плану Кауфманна в Святом Городе возвели 6 кварталов-садов. Дома в них были одноэтажными с красными черепичными крышами, и утопающими в зелени стенами. Каждый квартал группировался вокруг главного проспекта, засаженного кипарисами или другими породами деревьев, мостовые и тротуары аккуратно мостились камнем. В этих кварталах не было места грязи и нищете. В них охотно селились не только евреи-представители среднего класса, но и английские чиновники. Список кварталов есть смысл привести:

1. Тальпийот – удаленный от центра города на юго-восток. Квартал, где жил писатель Агнон, лауреат Нобелевской премии. Сегодня является дорогим и престижным кварталом.

2. Рехавия – квартал, примыкающий к Шаарей Хесед с одной стороны и к Тальбии с другой стороны, один из самых известных, дорогих и престижных кварталов Иерусалима. В годы британского мандата большую часть его населения составляли английские чиновники, и местные иерусалимские «горячие парни» приходили в зеленые дворы, поглядеть, как на теннисных кортах играют молодые английские девушки в коротеньких юбочках, и горячее солнце золотит рыжеватый пушок на их стройных ногах. Сегодня этот большой старый квартал утопает в зелени, в нем обитает много студентов. О нем нужно написать отдельный рассказ.

3. Мекор-Хаим – небольшой квартал, судьба которого складывалась сложно. Он изначально был заложен между арабскими Катамонами и арабской же Бакой. В годы Войны за Независимость силам Хаганы пришлось оборонять маленький еврейский островок в гуще арабского населения, и только в 1948 году, когда арабов вытеснили из Катамонов и Баки, квартал обрел покой. Сегодня почти ничего не напоминает о бывшем облике «города-сада», население в Мекор-Хаиме в основном небогатое, многие дома перестроены.

4. Бейт-А-Керем, после Рехавии, Тальбии и Мошавы Германит – самый престижный и дорогой район Иерусалима. А ведь когда-то он был отдален от города, отрезан от него оврагами и скалами, и подвергался нападению арабских банд из деревень Эйн-Керем и Дер-Ясин (ныне квартал Гиват-Шауль). За свою достаточно долгую историю, квартал приобрел репутацию «жилья интеллигенции», в нем обитает средний класс и интеллигенция города, во втором и третьем поколениях, в Бейт-А-Керем находится педагогический институт им. Давида Елина. Этот квартал тоже достоин отдельного повествования.

5. Байт-ва-Ган, само название которого и переводится с иврита как «Дом и сад», находится южнее Бейт-А-Керема, сегодня почти ничто не напоминает о его первоначальном облике, это ультраортодоксальный еврейский квартал с сонмом кричащих детишек, простенькими лавочками и магазинчиками, вечной сутолокой на улицах.

6. И, наконец, Кирьят-Моше, квартал, который находится сегодня на выезде из города. Он был основан на деньги, данные фондом Моше Монтефиори, поэтому имя «Моше» присутствует в его названии, как в названии остальных кварталов, созданных на деньги этого филантропа («Емин Моше» и др.). В Кирьят-Моше сохранилась главная улица, засаженная кипарисами, тихие дворы и отдельные одноэтажные дома с красными черепичными крышами.

Кроме этих столичных кварталов, по плану Кауфмана были построены многие кибуцы и поселки, одним из которых, наиболее известным по своей оригинальной планировке, считается Нахалаль, имеющий форму круга, в середине которого – жилые дома, а между радиусами-дорогами расположились бесконечные поля и сады. Интересно, что архитектор не чурался и проектов заводов (часть заводов Мертвого моря построена по его плану), и новых городов (таких, как Афула).

В целом, проект города-сада, о котором так красиво говорил Владимир Владимирович Маяковский, нашел воплощение в «Новом Израиле», так же, как и другие социал-утопические идеи – кибуцы, например. Было ли это хорошо для государства Израиль в долгосрочной перспективе – это тема отдельного повествования.

Сухие и жаркие годы настали в Эрец Исраэль. Высохли многие источники, растрескалась земля, страдая от жажды. Даже источник в Эйн-Хиндак, тихой долине возле мошава Эвен-Сапир, почти полностью пересох, и воды в нем недостаточно даже чтобы напоить птиц, во множестве обитающих в долине Эйн-Хиндак.

Я пришел сюда пешком из Кирьят-Йовель, относительно старого и малоинтересного района столицы. Шел дорогой к Адассе Эйн-Керем, огромному госпиталю, расположившемуся в горах юго-западней города. Вниз, вдоль прихотливо петляющего шоссе, а затем повернул налево и снова налево – по узкой дороге в Эвен-Сапир. Сам по себе Эвен-Сапир, мошав (сельскохозяйственное поселение) был основан в 1950 году и назван по имени рава Галеви Сапира, который был одним из провозвестников возвращения в Эрец Исраэль евреев из Йемена. Первоначально йеменское население мошава сменилось с годами на «курдское», к которому подселились группы новоприбывших евреев из Марокко и Венгрии. Сегодня Эвен-Сапир – тихий сельскохозяйственный поселок, о котором мало кто вспомнил, если бы не две достопримечательности – монастырь Иоанна в Пустыне, где была когда-то пещера, в которой скрывалась Элишева (Елизавета), мать христианского святого Иоанна (Йеоханана) Крестителя, а рядом с ней – пещера, в которой уединялся для молитв сам Иоанн, будучи уже взрослым. Дом семьи Иоанна находится неподалеку – в Эйн-Керем. Второй достопримечательностью района являются несколько источников, которые давали жизнь растительности и людям еще с ханаанейских времен. В период арабского владычества основной источник назвали Эйн-Альхиндак, с годами это название сократилось до Эйн-Хиндак. О монастыре я расскажу как-нибудь в другой раз, а вот источник… источник почти высох. Крошечная лужица медленно текущей воды, комары и мухи, и немного зеленой тины – вот, что удалось мне застать сегодня. Но период дождей еще впереди, и когда дожди польют над Землей Израиля, оживет Эйн-Хиндак и понесется поток воды в долине, мимо террасных полей, возведенных еще евреями, и когда-то поддерживаемых арабами (надо признать, с этой работой они не справлялись как следует). Вдоль потока я двинулся вниз, по тропе, отмеченной бело-зелеными знаками Керен-Каемет (Земельного фонда Израиля), четко выведенными то на скалах, то на небольших металлических табличках. По сохранившимся каменным лестницам, вдоль заброшенных сторожек, сложенных из грубого камня, я спускался все ниже, пока передо мной не раскинулся внизу сосновый лес. Вступив в его гулкую тишину, я посмотрел налево и застыл в удивлении.

Огромная каменная стена, сложенная из аккуратно вытесанных гигантских блоков, перекрывала долину. Замшелая и почерневшая от сырости, она смотрелась неожиданно и странно, как последний остаток исполинского города, который исчез во тьме древности. Эта стена называется в народе «Малая стена Плача» («Котель катан»). К ней евреи любили ходить после основания государства Израиль, когда к настоящей Стене Плача ни один еврей не мог подойти. Это мощное гидротехническое сооружение, по всей видимости, построено во времена Ирода, или даже немного ранее, и его цель – удерживать слой плодородной почвы от сползания в долину. Внизу стены – прямоугольное отверстие, сквозь которое стекает поток воды из источников в дождливый зимний сезон. Люди, понимающие в «энергиях», сказали бы мне, что у этого места «отличная энергетика» – я почувствовал себя намного лучше, вдыхая вкусный сосновый воздух, и сделал остановку у «Котель катан», чтобы побыть немного наедине с мыслями. На мой взгляд, только ради этой могучей стены стоит приходить в долину, что у источника Эйн-Хиндак.

В отличие от больших и богатых монастырей Эйн-Керема, привольно раскинувшихся на плоских спинах холмов, этот маленький монастырь напоминает ласточкино гнездо. Я обещал вам рассказать о нем в предыдущей главе – и исполняю свое обещание.