Веселая девочка носилась по всему зданию виллы, возбужденная и довольная от порученного ей дела. Она деловито поднялась на крышу, чтобы посмотреть на подготовленные фейерверки и на море огней внизу. И тут произошла трагедия – искра от факела попала на ее платье, и оно вмиг загорелось. Ревийда умерла от ожогов в больнице. Но кайзер Вильгельм об этом не узнал. Чаепитие с вручением подарка состоялось как было задумано.

А вот сам дом, названный позже Ориент – Хаус («Дом Востока») получил дурную славу. Говорят, что призрак сгоревшей девочки до сих пор гуляет по его коридорам. Несмотря на это, в 1948—83 годах там помещалась гостиница «Новый Дом Востока». В 1983 году Фейсал Хуссейни, отпрыск той же семьи Аль-Хуссейни, создал в Ориент-Хаусе культурный центр «палестинского народа», который де-факто стал негласным центром управления антиизраильскими акциями. Отсюда отдавались приказы начать первую и вторую интифады – войны арабов против Израиля. После того, как в результате соглашения в Осло Ориент Хаус стал неким прообразом парламента Палестинской Автономии, он стал и символом зла и террора. А для арабов Автономии он был неким зданием, где происходили все встречи их элиты с иностранными дипломатами, таким образом, антиизраильские блюда варились прямо в Иерусалиме – по попустительству тогдашних правительств Государства Израиль.

Когда в 2001 году, в разгар второй интифады, когда в центре Иерусалима почти каждый день террористы-смертники взрывались и уносили с собой десятки жертв, Ориент-Хаус был очищен от его обитателей, туда ввели отряд войск и начали разбирать документы, найденные на месте. Случилось это 11 августа 2001 года, после взрыва в пиццерии «Сбарро» (унесшего жертвы 19 израильтян). Именно тогда выяснились истинные масштабы той подрывной и антиизраильской деятельности, которые вела «автономия». С тех пор взоры лидеров Палестинской автономии прикованы к проклятому дому, который стал символом их надежды – об уничтожении государства Израиль и установления арабского правления над Иерусалимом, но дом этот пуст и его парадный вход закрыт наглухо.

Символом их надежд может быть лишь полубезумная нищая старуха из той же семьи Хуссейни, которую зовут Ревийда – в честь той самой сгоревшей девочки. Она живет в задних помещениях закрытого Ориент-Хауса, в полном одиночестве и питается чем Аллах подаст.

А вы знаете, что арабов-христиан в XIX веке на Земле Израиля проживало больше, чем мусульман? И что жили они в городах и поселках, а мусульмане – в основной массе – кочевали со своими стадами и оседлых среди них было мало? Сегодня в это трудно поверить. Но еще в начале ХХ века арабы-христиане в Иерусалиме составляли около 40% от нееврейского населения. Так, на 45300 жителей евреев было 28000, арабов-мусульман – 10000, а христиан – 6500 человек. Арабы-христиане были в большинстве своем хорошо образованы, богаты, и стремились подражать в своей повседневной жизни европейским образцам. Они и сегодня стараются жить по-европейски, да только доля их в нееврейском населении Иерусалима – 4%. Приток арабов-мусульман в годы правления англичан (1918—1947) заложил основу для преобладания исламского полумесяца над европейским крестом.

Впрочем, вернемся в конец ХIХ века, когда юноша из очень богатой арабской христианской семьи решил жениться, и нашел себе красавицу-невесту. Все происходило как в сказке. Родители жениха решили подарить молодой паре большой и красивый дом, скорее, дворец, который строили на Яффском тракте (ныне это улица Яффо) недалеко от шумного молодого рынка Махане-Йегуда и еврейских кварталов Нахлаот и Геула. Это было, как принято сегодня говорить, перспективное место, где бурно развивалась торговля и закладывались основы нового городского центра. Двухэтажный, с европейски-строгим фасадом этот дом, казалось, излучал счастье и готов был стать уютным гнездышком для красивой пары.

Судьба обошлась с молодыми жестоко. Сразу после помолвки жених скоропостижно скончался. Но… свадьба есть свадьба! Гости уже приглашены. И вот – в новом прекрасном доме, по железной воле родителей покойного устроили свадьбу мертвого жениха, чей труп крепко привязали к стулу, и его дрожащей от ужаса невесты – которая становилась вдовой стразу же после церемонии. Мать жениха исполнила перед молодой парой традиционный танец…. После чего состоялись торжественные похороны молодого человека.

Это звучит сегодня как некий паноптикум. В те времена это смотрелось еще страшнее. И неудивительно, что дух мертвого жениха, так и не ставшего мужем, поселился в коридорах роскошного дома, на который не нашлось покупателя. Суеверия местного населения, как арабского, так и еврейского, оказались сильнее.

В конце-концов, домом завладела турецкая городская управа, и в нем открыли больницу «Мустазафа» («Дом здоровья»), да только даже самые бедные больные города Иерусалима боялись войти в ворота дома с призраком, поэтому лечились в больнице лишь пришлые бедуины да бедные феллахи из окрестных деревень, и здание было полупустым.

Англичане в 1918 году положили конец существованию «Дома Здоровья», основав в доме на улице Яффо мандатную канцелярию по управлению здравоохранением иерусалимского округа. Через три десятка лет, в 1948 году она стала Министерством здравоохранения Израиля. До сего дня это министерство занимает «дом с призраком», о чем очень любят рассказывать туристам и гостям этого места – для оживления их внимания. А под окнами дома звенит новый иерусалимский трамвай, да шумит рядом веселый рынок Махане-Йегуда, и только иной раз кажется, что из окна второго этажа грустно глядит на улицу Яффо бледное лицо покойного молодого араба, так и не познавшего свою юную красавицу-невесту.

Не всегда, далеко не всегда строились в Столице дома, на которые можно любоваться. Как, собственно, в любом городе. Но те дома, о которых я расскажу вам, имеют не только неприглядную внешность – у них очень дурная репутация. Не менее дурная, чем у рехавийского «Дома смертей» и страшного «Дворца с приведениями».

У многих домов на улице Агриппас, которая разграничивает рынок Махане Йегуда и кварталы Нахлаот, есть одна известная каждому иерусалимцу беда – они большую часть дня находятся в тени. Тени от других домов. А если эти «другие дома» достигают большой высоты, то в их тени может оказаться небольшой район.

«Дом Эйни» – так назвали этот многоэтажный, мрачноватый и некрасивый, дом, выстроенный подрядчиком Меиром Эйни на улице Агриппас, наискосок от начала открытой главной рыночной улицы. Он был закончен постройкой в 60-ых годах прошлого века, и планировался как бизнес-центр (на первом и втором его этаже выстроили конторы и магазинчики) и жилой дом. С тех пор никто не желал купить в нем квартиру, и каждый открытый в нем магазинчик ожидало разорение. Так, по меньшей мере, рассказывают старожилы. Они же прибавят вам – по словоохотливости своей и для придания своим словам веса – следующий рассказ:

Скорее всего, рассказ про раввина – не более чем «urban legend», но, тем не менее, действительно, с первого взгляда, мрачный и грязный многоэтажный дом выглядит пристанищем криминального мира. В нем закрывается почти любой магазинчик, который кто-то осмеливается открыть. В нем живут какие-то странные личности, нелегальные рабочие, бывшие бомжи. А когда-то в «Доме Эйни» существовало подпольное казино, в котором многие проигрывали целые состояния… Автору известен случай, когда в «проклятом доме» поселился молодой студент с женой, вскоре он пристрастился к наркотикам, его выгнали с работы, он развелся и погиб. Кто знает, не повлияло ли на его судьбу проклятие раввина Шараби?