Я откинул в сторону грустные мысли.

— Расширение города будет вскоре оформлено моим указом, появятся много свободных площадок под аренду. Все поставят на аукцион. Стройся — не хочу. Что тебе еще надобно? У каждого жителя города при мне будет шанс, возможность что-то сделать, заработать, построить, отличиться. Даже у тех, кто возможно не заслужил шанса. Но гораздо хуже этой не заслуженности, тупое разбазаривание своего шанса. Например, попытка подкупа или иной меры воздействия на должностное лицо города. Понимаешь?

Она слегка покраснела, но возразила.

— Ты меня с детства знаешь, Джерк. Как Грету и Фриду. Неужели наша семья мало сделала для авантюристов, для простых бедняков, для города?

— Исключительность служит аргументом для обоснования права преимущества перед другими, если он подтвержден делом, который по плечу единицам. — объяснил ей свою точку зрения. — Таким героям возня с бизнесом не нужна, они на другой ступени отношений с социумом. Добрыми могут быть все. Я знаю и помню, что Фрида или Грета, или ты подкармливала беспризорников, давала работу беднякам, присматривала за порядком в своем квартале. Многие жители тебе благодарны и пытаются отплатить тем же. Это замечательно, это моя политика администрирования: быть хорошим — это выгодно. Но пытаясь разменять свою репутацию на матримониальные планы своих детей, ты забираешь золото у других хороших людей. Я даже не говорю про Грету или Фриду, которые с тобой могут быть совсем несогласны. Все золотые с тендеров, налоговых поступлений или иных идут в бюджет города и большая его часть уйдет на создание рабочих мест, инфраструктуру, запуск бизнеса. На всех жителей, которых ты хотела обдурить с тендером. Что думаешь: кто-то хоть золотой из бюджета стырит?

Она поджала губы в раздумьях. Недоверие к власти — естественное отношение горожан, пока нет работающего института выборов и сменяемости. Нет ни одного наместника, который не приворовывает. Но вот конкретно я, вроде «лучший», по мнению Создателей. Если и ворую, то крохи.

— Стырит — посажу. — пообещал ей. — Сделаю так, что воровать будет бессмысленно. Зачем мне превращаться в Гортама Затарийского? Ради золотых, за которые меня, позже моих детей, станут презирать и ненавидеть? Зачем нужно золото, если ты не можешь изменить этот мир, сделать его лучше для всех? В коррупции нет никакого пути — это закольцованная траектория разрушения. Сначала себя, потом страны. Даже Фрида, честная и добрая девушка, если не будет справляться с детским домом, возможно сменит свою работу. Или найдем ей толкового управляющего. Я не знаю: время покажет насколько она будет хороша в сочетании представительских функций и экономических. Но даже в таком случае, у неё будет еще шанс. Культуру начнет поднимать, поэтессу из неё сделаем!

Я поднял крухан с чаем и салютанул Марте, подмигнул Грете. Экое дело нехитрое — поэтесса. Фрида как-то Кае признавалась, что пишет стихи.

— Она мне уже читала свои. — пошутил я и бодро, с придыханием воспел. — Хочу я быть невестой, красивой, завитой, под белою навесной, застенчивой фатой. Чтоб вздрагивали руки, в колечках золотых, чтобы сходились кружки во здравье молодых!

Стихи от Беллы Ахмадуллиной воспроизвели эффект разорвавшейся бомбы. Тендер был мгновенно забыт. Но даже не возможная великая литературная слава ошарашила мать и сестру Фриды. Выходило-то, что их роднулька сохнет по неизвестному персонажу!

— Никаких комментариев, — сразу загородился от них массивной кружкой с остатками шиповничьего чая. — Фриду пытайте. Грета, сдавай отчетность по управлению таверной Тенниру. А нам пора по делам.

С круглыми от шока глазами, Марта запинаясь об стулья, унеслась на выход. Грета с ужасом раскрыла ротик, веснушки ярко заалели — колечки золотые, да сестра-тихоня совсем сдурела, про свадьбу думать… Хотя… может у неё уже что-то было!!!

— Фи, свадьба, поцелуйчики, — пренебрежительно высказалась Верлита, — я к такому никогда не буду готова.

— Но салатики фруктовые, тортики вкусные. — пробормотала задумчиво практичная Риса. — Игры на свадьбах веселые.

Она поглядела на Каю. Верлита, моментально уловив посыл, уставилась на меня. Выхода не было. Я надел обжаренное луковое колечко из корзинки с закусками на большой палец Каи.

— Если всё сказанное мной будет слишком сладко, используй по назначению, — предупредил лисодевочку и провозгласил торжественно, — объявляю первую тренировочную свадьбу королевского наместника открытой! Всем мужикам по крафтовому элю, всем девчулям по мороженке!

Все остались довольны и счастливы в этот полдень в таверне. Разумеется, кроме несчастного Скрипа, прикованного за ногу к крюку, вбитому в фундамент каменной стены таверны.

— Аиша, девочка моя. — позвала громко Найзирия дочку, открывая дверь в её опочивальню.

— Я тут. — раздалось ответное. — Проходи.

Найзирия прошла в главную спальню и остановилась в дверях.

Дочка валялась на кровати с учебной рукописью, что-то там яростно черкая и шепча про себя непонятные слова.

— Главный актив города Самурский горно-обогатительный комбинат, значит нужно дойти до конца карты, скупив на все золотые паи компании. Затем, получив первую прибыль, увеличить производство, построив больше печей.

Найзирия прошла по пушистому ковру, отворила декоративную калитку, окружавшую роскошное пятиметровое ложе, заглянула через плечо дочки. На свитке бумаги было расчерчено непонятное поле с квадратиками. Под полем гнездились цифры расчетов. Рядом с принцессой лежали два игральных кубика.

— Что это такое, Аиша? — удивилась Найзирия и пошутила. — Рисуешь пентаграмму вызова Джерка в королевский дворец? И причем тут Самурский комбинат, который, итак, королевский.

— Но сорок процентов у города, — деловито уточнила принцесса, — а с этим можно уже играть.

Посмотрела на недоумевающую королеву и объяснила.

— Джерк новую настолку придумал перед своим отъездом. Распространенные сейчас «Путь Создателей» или «Поход в бордель» — да не красней так, мамка, я взрослая — игры специфичны, отстали от времени. Хоть кто-то видел живого Создателя, хоть кто-то кроме мужчин будет играть в поход? Новые вызовы перед королевством требуют опережающих подходов к образовательным, культурным запросам общества. Новая настольная игра «Монополия» — одна из таких вариаций. Семейная, рассчитанная на самый широкий круг, недорогая — она порвет рынок развлечений всего мира, как лиломол миконида.

— Выглядит очень непонятно, — заметила Найзирия присаживаясь. — Простые люди не разберутся.

— К каждой игре будет инструкция. — Аиша скопировала жест, подсмотренный у Джерка Хилла, приложив к подбородку большой и указательный пальцы. — Но ты права, будет трудно. Расчет на то, что азарт игры заставит людей шевелить мозгами.

— Это всё замечательно, — одобрила королева, — но у меня для тебя неожиданная новость. Гэлрес Эсванийский возглавил торговую делегацию своего королевства. Мы с Шаем сейчас об этом узнали из разговора с эсванийским послом. Делегация направлена к нам на согласительную процедуру подписания торгового договора по пошлинам на ткани.

Аиша хмыкнула.

— Да плевать мне на принца.

— Вот именно поэтому я пришла к тебе, — поджала строго губы Найзирия. — Постарайся быть вежливее с ним. Это вопрос тысяч золотых. Замуж тебя никто не гонит за него, в чем проблема пару раз легко улыбнуться Гэлресу?

— Да он себе надумает невесть что, — усомнилась Аиша. — Одна улыбка раздувает мужское эго больше, чем бутылка вина без закуски. Будете потом статую Гэлреса Хелгрегу Пятому посылать?

Найзирия вздохнула.

— Попробуй половинкой рта что ли улыбнуться, — уныло предложила она дочери.

Аиша послушно перекосила ротик.

— Выглядишь так, словно увидела на своём Балфри розовую попону. — проворчала Найзирия.

Было дело, Шилнагаил подарил Аише для её коня сей атрибут амуниции. На белом жеребце, возможно, это смотрелось бы даже нормально. Но на черном, свирепом, неукротимом Балфри выглядело издевательством.