На самом деле определение общей численности евреев, уничтоженных нацистами в годы Второй мировой войны, — задача сложная и вряд ли с точностью решаемая. Дело в том, что оценка численности евреев к 1941 году и после окончания войны в Европе в мае 1945 года в различных странах Европы производилась путем экстраполяции данных соответственно более ранних и более поздних переписей населения. А сама экстраполяция зависит, в свою очередь, от оценки естественного прироста, темпов ассимиляции и объема еврейской эмиграции из Европы, данные по которым достаточно сильно разнятся у разных исследователей. Кроме того, из числа жертв холокоста необходимо исключить евреев, погибших в армиях различных стран — участниц Второй мировой войны, а также жертвы евреев среди мирного населения вне оккупированных Германией и ее союзниками территорий.
Здесь тоже существуют значительно разнящиеся между собой оценки. Например, в зависимости от подсчетов общих безвозвратных потерь Красной армии число советских евреев, погибших на полях сражений, будет различаться на порядок. По официальным данным, из 8668 тысяч красноармейцев, павших в Великой Отечественной войне, евреи составили около 142,5 тысячи человек. Эта цифра основана на выборочных данных о доле евреев в личном составе Красной армии за некоторые годы войны в 1,64 %. Однако, согласно моим сведениям, общие потери Красной армии погибшими составили около 26,4 миллиона человек, из которых евреев, если исходить из их доли в населении страны перед войной в 2,5 %, было около 660 тысяч. А ведь надо учесть, что еще сотни тысяч евреев из числа мирного населения умерли в ГУЛАГе, а также на неоккупцрованной советской территории от лишений, связанных с войной. Все эти жертвы, несомненно, должны быть исключены из числа жертв холокоста.
Спор идет и вокруг того, использовали ли нацисты для уничтожения евреев камеры с газом «циклон Б» или нет. Об этом не сохранилось однозначных документальных свидетельств, как не сохранились и сами камеры. При этом спор фактически идет только о газовых камерах Освенцима, поскольку другие лагеря смерти на польской территории были разрушены нацистами до основания и никаких следов использования газа там сохраниться не могло.
Дискутируется, в частности, вопрос о том, что означают некоторые термины, встречающиеся в немецких документах, относятся ли они к газовым камерам или к камерам для дезинфекции одежды и бытовых вещей заключенных (вообще-то газ «циклон Б» использовался для целей дезинфекции). До сих пор неизвестно, сколько времени требовалось для умерщвления человека при той концентрации газа, которая убивала бытовых насекомых, — несколько минут или несколько часов. В последнем случае убийство людей с помощью газа «циклон Б» становится абсолютно нерентабельным и крайне сложным технически, так как требует строительства мощнейших насосов для нагнетания газа в камеры и доведения его до той концентрации, которая приводила бы к почти мгновенной смерти.
Существуют многочисленные показания уцелевших узников о существовании газовых камер в Освенциме. Но имеются столь же многочисленные показания относительно существования газовых камер в концентрационных лагерях на территории Германии, в частности в Дахау и Бухенвальде. Послевоенные исследования, однако, неопровержимо доказали, что никаких газовых камер для уничтожения людей в этих лагерях никогда не было.
Версия о существовании газовых камер основывается также на показаниях коменданта Освенцима Рудольфа Франца Хёсса и некоторых других эсэсовских офицеров, данных ими в советском плену, возможно, под сильным физическим давлением. Цифры при этом назывались абсолютно фантастические. Хёсс, например, утверждал, что в Освенциме было уничтожено около 4 миллионов евреев, то есть две трети числа всех жертв холокоста, что совершенно невероятно. Позже он уменьшил эту цифру до 2,5 миллиона.
Стоит заметить также, что аэрофотоснимки Освенцима, сделанные американцами в 1944 году, ни разу не зафиксировали дым из печей крематориев. Это обстоятельство может свидетельствовать о том, что счет жертв Освенцима скорее идет на сотни тысяч, чем на миллионы.
Хотя нельзя с уверенностью утверждать, использовались ли газовые камеры для уничтожения евреев или нет, любой из ответов на этот вопрос не меняет сути холокоста как тягчайшего преступления против человечности и одного из самых страшных примеров геноцида в истории. Неважно, как именно убивали евреев. Важно, что около 6 миллионов человек были убиты только из-за их национальной принадлежности.
Когда дело дошло до «окончательного решения», Геринг неоднократно спасал из концлагерей своих знакомых евреев и друзей Эмми, особенно из числа актеров, хотя и ворчал всякий раз:
«Ты стравливаешь меня с Гиммлером!»
Об этом существуют показания, подтвержденные присягой, в том числе и прозвучавшие на Нюрнбергском процессе.
Никакого неразрешимого противоречия в этих фактах нет. Геринг вполне разделял позицию Гитлера о необходимости физического искоренения еврейского народа, оттого и подписал в 1941 году приказ Гейдриху о претворении в жизнь «окончательного решения». Но сам Геринг был по природе человеком не злым, и потому готов был выручить из беды и отправить за границу лично ему симпатичных евреев, а также тех, за кого просили жена, родные и друзья. Может быть, именно просьбы Геринга навели Гиммлера на мысль, высказанную им в печально знаменитой речи перед высшими чинами СС в ноябре 1943 года в Познани. Тогда рейхсфюрер говорил, что к нему подходят и просят за своего, «хорошего» еврея, но что если таких просителей будет слишком много, то не будет никакого «окончательного решения». Буквально это звучало так:
«Между собой мы будем говорить совершенно откровенно, но публично никогда не станем упоминать об этом… Я сейчас имею в виду эвакуацию евреев, истребление еврейского народа. «Еврейский народ будет истреблен, — утверждает каждый член нашей партии, — и это вполне понятно, ибо об искоренении евреев, об истреблении их записано в нашей программе. Мы делаем это». И вот они приходят — восемьдесят миллионов честных немцев, и у каждого есть свой порядочный еврей. Конечно, все другие — свиньи, но данный еврей — первосортный. Ни один из тех, кто так говорит, не видел и не переживал этого. Большинство из вас знает, что такое сто трупов, лежащих рядом, или пятьсот или тысяча лежащих трупов. Выдержать такое до конца и при этом, за исключением отдельных случаев проявления человеческой слабости, остаться порядочными людьми — вот что закаляло нас. Это славная страница нашей истории, которая не написана и никогда не будет написана».
* * *
Еще в 1938 году, по свидетельству фон Белова, «зенитная артиллерия и постройка бомбоубежищ стояли у Геринга на втором месте по сравнению с самолетостроением. Но Гитлер требовал, чтобы им уделялось такое же внимание, хотя Геринг постоянно старался убедить его, что истребители — это наилучшая оборона от налетов вражеской авиации. Когда в 1943–1945 годах германская противовоздушная оборона оказалась несостоятельной, фюрер, указывая на свои директивы, изданные еще 1938 году, бросал Герингу и люфтваффе тяжкие обвинения. Он предвидел то, что отрицали специалисты.
В 1943 году исход войны был уже решен, и Геринг, очевидно, это понимал. Никакие меры по совершенствованию люфтваффе уже не могли помочь Германии устоять против сил ее противников. А потому Геринг решил испить чашу жизни до дна и все больше времени уделял чревоугодию и другим развлечениям».
По свидетельству фон Белова, когда началось строительство бомбоубежища под зданием рейхсканцелярии, Гитлер «потребовал, чтобы для крыши была предусмотрена бетонная плита толщиной минимум 3 метра, а для стен — 2,5 метра. Однако руководители постройки придерживались указаний соответствующих управлений министерства авиации, которое имело на этот счет другие взгляды, распространенные среди специалистов. Поэтому оно вело строительство по другим масштабам, не соответствовавшим требованиям Гитлера. Что же касается министра вооружения Шпеера, то он был заинтересован в таком проекте, который позволял сэкономить время, и, ни о чем не подозревая, просил фюрера решить этот вопрос. Тот возмутился устаревшими представлениями геринговского министерства и обрушился с тяжкими упреками, однако тогда еще не на самого Геринга. Объектом гнева фюрера стал начальник одного из управлений министерства. Его фамилию и этот инцидент Гитлер не забыл до конца войны и часто вспоминал, когда набрасывался на люфтваффе.
