— На самом деле, в Мейкелберге есть несколько человек, которые попадают в эту категорию, Ваше Высочество. — Мерлин поморщился. — К счастью, есть гораздо больше тех, кто мог бы попасть в неё, но не попал. Герцог Восточной Доли, например.

— В самом деле? — Нарман пристально посмотрел на Мерлина, затем медленно кивнул. — Хорошо. Хорошо! — Он кивнул более решительно. — Я думал, что, вероятно, так оно и есть, но я рад, что это подтвердилось!

— Вы совсем не одиноки в этом, — с чувством сказал Мерлин, затем пожал плечами. — По очевидным причинам мы не можем арестовывать людей, когда мы не можем представить улики — доказательства — их измены в открытом суде. Мы можем использовать то, что знаем, чтобы вывести людей из особенно щекотливых положений, когда мы знаем, что не можем им доверять, и мы это делаем. Но есть относительно небольшая горстка тех, про кого мы знаем, что они предатели, которых мы либо не можем отстранить без какого-либо железного оправдания, либо которых по разным причинам мы не хотим отстранять.

— Знание того, кто является предателем, позволяет вам контролировать поток информации, — сказал Нарман.

— Именно. — Мерлин энергично кивнул. — Это мысль, лежит в основе большинства решений Кайлеба и Шарлиен оставить людей на таких должностях, и они собираются попросить вас взять на себя контроль над этим потоком информации.

Нарман снова кивнул, по-прежнему задумчиво глядя на Мерлина.

— Кроме того, однако, есть очень мало людей — на самом деле всего лишь горстка — которые были оставлены на месте по очень специфическим причинам. Причины, которые на самом деле не имеют большого отношения к контролю информации, которую они передают кому-то другому. Кайлеб называет их нашими «Фирменными блюдами мастера Трейнира».

Он выжидающе наблюдал за выражением лица Нармана. Князь на мгновение нахмурился, затем обнаружил, что снова кивает при упоминании легендарного режиссера Сэйфхолдийского кукольного театра.

— Значит, ваше путешествие в Мейкелберг как-то связано с одной из этих марионеток. — Его тон был задумчиво-умозрительным. — Кого-то, кого вы заставляете делать что-то самому? Или кого-то, кого вы используете, чтобы заставить что-то сделать кого-то другого?

— Ваше Высочество, наблюдать за вами в действии — одно из моих греховных удовольствий, — сказал ему Мерлин с усмешкой. — Если уж на то пошло, это было одним из моих греховных удовольствий, ещё когда вы были на другой стороне!

— Я очарован обнаружить, что подарил вам так много часов развлечений, сейджин Мерлин. — Тон Нармана был сухим, но его глаза блеснули, и Мерлин фыркнул.

— Позвольте мне рассказать вам о благородном графе Свейле, — сказал он. — Он довольно интересный парень. У него так же есть ещё более интересные друзья, и Кайлеб, и Шарлиен — и я — были бы признательны за ваш взгляд на него. И, если уж на то пошло, о том, как именно я должен… представиться в ходе выполнения того поручения, о котором я упоминал несколько минут назад. Вы понимаете…

.VII.

Архиепископский Дворец, Город Тейрис, Провинция Ледникового Сердца, Республика Сиддармарк.

— Вы уверены в этом, Ваше Высокопреосвященство?

Отец Гарт Горжа не смог скрыть сомнений в своём тоне, и Жасин Кахнир улыбнулся. Горжа был чуть больше чем вполовину младше Кахнира, и он был с архиепископом буквально с тех пор, как окончил семинарию. Он был искусен во всех навыках, необходимых настоящему секретарю, и Кахнир не сомневался, что любое количество других епископов или архиепископов с радостью постарались бы сманить молодого человека подальше от него. Однако Горжа никогда не проявлял ни малейшего интереса ни к одному из поступивших ему предложений. Кахнир надеялся и верил, что многое из этого было связано с тем, что Горже нравилось работать на него. Он, безусловно, ценил услуги младшего священника, хотя и полагал, что с его стороны было эгоистично не подтолкнуть мальчика принять одно из этих конкурирующих предложений. В конце концов, архиепископ с более могущественными союзами, вероятно, мог бы продвинуть карьеру Горжи быстрее. К настоящему времени он, несомненно, был бы, по крайней мере, старшим священником, если бы служил у одного из этих прелатов с лучшими связями.

Но ещё одним аспектом лояльности его секретаря, как хорошо знал Кахнир, был тот факт, что он родился и вырос прямо здесь, в Ледниковом Сердце. Его отец и старшие братья все ушли в шахты в позднем детстве, но его родители решили, что юный Гарт должен стремиться к большему, и вся его семья пошла на жертвы, чтобы добиться этого.

Церковь бесплатно предоставляла всем Божьим детям пятилетнее школьное образование (и хорошо, хоть столько, кисло подумал сейчас Кахнир, думая о том, сколько марок десятина выжимала из них каждый год), но редкая семья из Ледникового Сердца могла выделить потенциальному работнику достаточно времени, чтобы ребёнок смог овладеть чем-то большим, чем элементарная грамотность. Родители Гарта были полны решимости добиться для него чего-то большего, чем элементарные знания, и каким-то образом им удалось удержать его подальше от шахт и в школе. Их местный священник тоже увидел в парне что-то такое, что привлекло к Гарту больше внимания со стороны его инструкторов, которые, в свою очередь, обнаружили, что у этого невысокого, коренастого сына шахтёра имеется первоклассный ум.

С этого момента путь юноши был в значительной степени предопределён. Мать-Церковь постоянно нуждалась в талантах, и с самого начала стало очевидно, что у Гарта есть истинное призвание. Это привлекло к нему внимание предшественника Кахнира в Ледниковом Сердце, и при поддержке своего архиепископа он поступил в семинарию в самом Зионе. Предыдущий архиепископ намеревался взять молодого семинариста в свой штат, и когда Кахнир был возведён на свою кафедру после его неожиданной смерти, новый архиепископ сразу же проникся симпатией к недавно рукоположенному отцу Гарту.

«Что, вероятно, объясняет, почему этот юный поросль чувствует себя вправе смотреть на меня так, как будто я слегка помешанный дядя», — подумал сейчас архиепископ.

— Если ты имеешь в виду, уверен ли я, что это хорошая идея, — сказал он вслух задумчивым тоном, — мой ответ — да. Если ты имеешь в виду, уверен ли я, что это будет самое приятное время года для поездки, то мой ответ — нет. Если ты имеешь в виду, уверен ли я, что инструкции, которые я только что тебе дал, были теми, которые я хотел тебе дать, тогда, опять же, мой ответ — да.

Он мгновение почесал подбородок в явном раздумье, затем бросил на молодого человека сердитый взгляд. Он был свирепым, этот сердитый взгляд, воплощение величия и силы… слегка испорченный юмором, блеснувшим в его глазах.

— В целом, я думаю, что эти «да» это выражение моей уверенности. А ты нет?

— Конечно, Ваше Высокопреосвященство! — Горжа действительно немного покраснел, но при этом покачал головой с истинным упрямством уроженца Ледникового Сердца. — Просто, как вы говорите, сейчас не лучшее время года для поездки. Особенно в Домик-На-Вершине. Я даже не знаю, в каком состоянии находится дом, и вполне вероятно, что буран может начаться почти без предупреждения. Если вы окажетесь там, наверху, и за вами некому будет присматривать, кроме Фрейдмина, а погода станет действительно плохой…

Он позволил своему голосу затихнуть, и Кахнир улыбнулся.

— Я ценю твою заботу, Гарт, действительно ценю. Но я совершенно уверен, что пара таких старых чудаков, как Фрейдмин и я, смогут пережить несколько дней изоляции. А Домик-На-Вершине стоит на этой вершине уже более ста лет, так что я сомневаюсь, что какой-нибудь шторм может обрушить его нам на головы. И, наконец, если условия будут немного суровыми, это вряд ли будет минусом для духовного уединения, не правда ли?

— Нет, Ваше Высокопреосвященство. Конечно нет. Я просто…

— Просто ты не хочешь выпускать меня из поля зрения, где я могу попасть в беду? — сухо закончил Кахнир, приподняв одну бровь.