Он приподнял одну бровь, глядя на свою жену, которая кивнула в знак твёрдого согласия, затем снова обратил своё внимание на Мерлина.

— Во-вторых, однако, я хотел бы напомнить тебе о разговоре, который у вас был когда-то давным-давно с моим отцом. «Я уважаю вас и во многих отношениях восхищаюсь вами», — сказал ты ему. — «Но моя истинная преданность? Это принадлежит не вам или Кайлебу, но будущему. Я воспользуюсь вами, если смогу, Ваше Величество».

В совещательной зале снова воцарилась тишина, и Кайлеб слегка улыбнулся.

— Ты удивлён, что я знаю, что ты ему сказал? — спросил император.

— Немного, — признался Мерлин через мгновение. — Я не знал, что он сказал вам об этом.

— Он этого не сделал. Чарльз Гарденер сделал. Отец не говорил ему не делать этого, и когда он увидел, как мы с тобой сблизились, он подумал, что я должен знать. Дело не в том, что он не доверял тебе, Мерлин. Просто его верность во-первых, в-последних и всегда принадлежала Черис. Дому Армак.

— И вы злитесь, что моя — нет? — мягко спросил Мерлин.

— Мерлин. — Кайлеб покачал головой с внезапной, неожиданной улыбкой. Эта улыбка была чуть кривой, но это определённо была улыбка. — Мерлин, я всегда это знал. Даже если бы Чарльз не сказал мне, ты говорил, достаточно часто и открыто. Это не помешало тебе предложить нам с Шарли свою дружбу — даже свою службу. Ради Бога, ты пролетел полпланеты, чтобы спасти её жизнь! Конечно, я мог бы пожелать — надеяться — что мы всегда придём к общему согласию. И я признаю, что предпочёл бы получить хотя бы небольшой пояснение, прежде чем ты натравишь Гарвея на Веймина. В связи с этим, пожалуйста, не стесняйся будить меня посреди ночи так же свободно, как я всегда чувствовал, когда будил тебя. Но не думай, что я ожидаю, что ты сделаешь хоть на дюйм меньше того, чего, по твоему мнению, требует от тебя твой долг. Я не настолько глуп. И я так же не настолько эгоистичен, Мерлин. — Он снова покачал головой. — Есть фраза, которую ты однажды сказал мне о ком-то другом. Ты сказал, что он «заплатил наличными» за право принимать собственное решение о чём-то. Что ж, и ты тоже.

Последовал ещё один момент тишины, затем Мерлин усмехнулся.

— Я надеялся, что вы воспримете это именно так, — сказал он. — Я бы солгал, если бы сказал, что был уверен, что вы это сделаете.

— А имело бы хоть какое-то значение для твоих будущих действий, если бы я решил устроить императорскую истерику по поводу того, что у тебя хватило наглости принять решение, не посоветовавшись со мной и Шарли?

— Нет, — сказал ему Мерлин, чуть скривившись. — Нет, на самом деле.

— Я так и подумал, — сказал Кайлеб.

.XIII.

Апартаменты архиепископа Мейкела, Архиепископский Дворец, Город Черайас, Королевство Чизхольм.

Мейкел Стейнейр оторвал взгляд от книги, лежащей у него на коленях, так как кто-то легонько постучал в дверь его комнаты.

Утро было таким тихим, каким может быть только зимнее утро. Он расположился у окна своей комнаты, выходящего на восточную сторону, чтобы воспользоваться утренним светом для чтения, но заодно это позволяло ему смотреть на заснеженный чизхольмский пейзаж. Он пробыл в Черайасе недостаточно долго, чтобы новизна ощущений от снега исчезла, и находил грациозное, плавное падение снежинок бесконечно увлекательным. Ардин, с другой стороны, решил, что снег — ужасная идея. К счастью для душевного спокойствия кото-ящерицы, его корзина была достаточно большой, чтобы вместить действительно роскошное, невероятно мягкое одеяло — подарок императрицы Шарлиен, на самом деле — и в настоящее время он зарылся под него, выставив наружу только самый кончик носа.

Кем бы ни был их посетитель, он постучал снова, немного громче.

— Да? — позвал Стейнейр, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы просунулась человеческая голова. Голова, о которой шла речь, принадлежала отцу Брайану Аширу, его личному секретарю и самому доверенному помощнику.

— Извините, что беспокою вас, Ваше Высокопреосвященство, но сейджин Мерлин спрашивает, не можете ли вы уделить ему минутку вашего времени?

Белоснежные брови Стейнейра приподнялись. Он посидел так с минуту, затем вложил закладку в том, лежавший у него на коленях, и закрыл его.

— Конечно, Брайан. Попроси сейджина войти, пожалуйста.

— Конечно, Ваше Высокопреосвященство, — пробормотал Ашир, и его голова снова исчезла.

Дверь снова открылась — на этот раз шире — через несколько секунд, и в неё вошёл Мерлин Атравес. Стейнейр был удивлён, увидев его, по нескольким причинам. Во-первых, он думал, что Мерлин должен был остаться в Мейкелберге по крайней мере ещё на день. Во-вторых, он был немного озадачен тем, зачем Мерлин мог прийти к нему лично, а не просто использовать их коммы, поскольку СНАРКи сейджина, должно быть, сказали ему, что Стейнейр был один в своей комнате, что означало, что никто не заметил бы, как он разговаривал сам с собой.

— Спасибо, что приняли меня так быстро, Ваше Высокопреосвященство, — сказал Мерлин, когда Ашир снова закрыл за собой дверь.

— Всегда пожалуйста, — с улыбкой ответил Стейнейр. — И всё же, должен признаться, я немного удивлён вашим визитом.

— Я уверен, что это так. — Мерлин улыбнулся в ответ, но затем улыбка погасла. — Однако я только что вернулся со встречи с Кайлебом, Шарлиен и Нарманом. Ну, — поправил он себя, — я только что зашёл принять ванну и надеть чистую форму.

— И о чём была эта встреча?

— В Менчире произошли некоторые… неожиданные события. — Глаза Стейнейра сузились, когда голос Мерлина неожиданно стал мрачным. — На самом деле, одна из причин, из-за которых я здесь — это попросить вас присоединиться к ним троим, чтобы обсудить эти события. Они хотели подождать, пока вы не закончите завтракать. По нескольким причинам.

— Должен ли я предположить, что «неожиданные события», о которых пойдёт речь, не являются «хорошими»? — тихо спросил Стейнейр.

— Боюсь, что так. И, честно говоря, я также боюсь, что они будут иметь некоторые последствия для вашего собственного визита.

— Понятно. — Стейнейр отложил книгу в сторону и начал выбираться из своего удобного кресла.

— Один момент, Ваше Высокопреосвященство. Пожалуйста.

Брови архиепископа снова поползли вверх, когда Мерлин жестом велел ему оставаться на месте. Он откинулся на спинку стула, склонив голову набок.

— Да? — приглашающе спросил он.

— Я сказал, что одна из причин, из-за которых я пришёл — это передать их приглашение, — сказал Мерлин. — Но у меня есть ещё одна. Та, которую мне действительно нужно обсудить с вами, прежде чем я обращу на это их внимание.

— Это как-то связано с тем, что произошло в Менчире?

— Нет, Ваше Высокопреосвященство. Или, во всяком случае, не напрямую. Это связано с беседой, которую вы вели с бароном Волны Грома перед тем, как отправиться в Изумруд.

— Прошу прощения? — Стейнейр моргнул, и Мерлин одарил его рассеянной улыбкой.

— Прежде чем покинуть Теллесберг, Ваше Высокопреосвященство, вы договорились с отцом Брайаном о доставке барону нескольких ящиков с документами. Документы, которые были отправлены вам из Зиона… с помощью мадам Диннис.

Стейнейр напрягся. На мгновение простое удивление — и шок — заставили его застыть на стуле, а глаза расширится от изумления. Затем его обычно кроткое лицо потемнело. Широко распахнутые глаза сузились, и всё его тело, казалось, задрожало, когда его пронзила волна гнева.

— Мерлин!… — начал он жёстким, сердитым голосом.

— Пожалуйста, Ваше Высокопреосвященство! — быстро сказал Мерлин, поднимая руку в миролюбивом жесте. — У меня нет намерения каким-либо образом нарушать ваше доверие!

— Ты уже сделал это! — Стейнейр был в такой ярости, в какой Мерлин его ещё никогда не видел. — Я понимаю, что вся эта «Церковь Господа Ожидающего» — всего лишь фарс, и не очень хороший, — резко сказал он, — но ты прекрасно знаешь, что я по-прежнему серьёзно отношусь к своим священническим обязанностям! И ты, очевидно, также знаешь, что мадам Диннис пришла ко мне под клятвой исповеди!