Это также совершенно случайно поставило бы большую часть из двухсот галеонов под командованием лучшего адмирала Церкви в идеальную позицию для удара по Чизхольму или Корисанду с востока. А поскольку после потерь сэра Гвилима Мензира в Харчонгском Проливе у Имперского Черисийского Флота осталось всего около девяноста семи собственных галеонов, передислокация для отражения этой угрозы должна была стать… трудной.
«Тем более что, как только что любезно заметил Брайан, нам по-прежнему нужно беспокоиться и о чёртовых деснерийцах», — с отвращением подумал Мерлин.
Герцог Колман и адмирал Ярас довольно сильно напомнили Мерлину об одном из адмиралов Старой Терры по имени МакКлеллан[20]. Они были довольно честными менеджерами, учитывая все обстоятельства. Несмотря на продолжающиеся проблемы с их собственным производством артиллерии, им удалось спустить на воду, вооружить и (более или менее) укомплектовать экипажами около семидесяти галеонов. Это было значительным достижением, особенно учитывая тот факт, что до масштабной кораблестроительной программы Церкви в Деснейре не было настоящей судостроительной промышленности. Конечно, было огромное количество взяток, некоторые корабли были не так уж и хорошо построены, а деснерийские пушки имели тенденцию взрываться чаще, чем другие, но семьдесят с лишним галеонов всё равно оставались семьюдесятью с лишним галеонами.
Хорошая новость (и главная причина, по которой Колман и Ярас заставили Мерлина задуматься о МакКлеллане) заключалась в том, что, построив свой флот, они не хотели, чтобы с ним случилось что-то плохое. То, что Данкин Аэрли и КЕВ «Судьба» сделали с коммодором Вейларом, явно занимало большое место в их мыслях, и особенно в мыслях барона Яраса. По факту, он отказался выходить за пределы защищённых вод Залива Ярас для обучения своих экипажей, что Черис вполне устраивало.
Но, если им потребуется перебросить достаточно сил для защиты Чизхольма и Корисанда от такого способного адмирала, как Тирск, то даже Ярас может найти в себе силы действовать с толикой агрессивности. И, если это случится…
— Нам придётся сделать несколько глубоких рейдов в домашние воды, Брайан, независимо от того, что деснерийцы хотят делать, — сказал наконец Кайлеб. — Тирск просто чертовски хорош. Если он придёт в Чизхольм с двумястами галеонами, нам их понадобится гораздо больше, чем сейчас есть у Шарпфилда в этом районе, чтобы остановить его.
Остров Замка́ тяжело кивнул. Сэр Льюк Колмин, граф Шарпфилд, был командующим Королевским Чизхольмским Флотом. Таким образом, сейчас он был вторым по рангу офицером, после самого Острова Замка́, в Имперском Черисийском Флоте. Это звание, плюс его близкое знакомство с чизхольмскими водами, сделало его логичным — фактически, единственным — выбором для командования эскадрами, защищающими королевство Шарлиен. Как офицер мирного времени, он был выдающимся, особенно с его решимостью искоренить коррупцию на всех уровнях, и никто не сомневался в его личном мужестве. И всё же весь его боевой опыт был связан с галерами. Он никогда не командовал ни одним галеоном в бою. Сейчас же он командовал целым флотом из них, и мысль о том, чтобы он получил с ними свой первый опыт, при превосходстве противника шесть или семь к одному, не была особо привлекательной.
— Нам помогло бы, если бы у нас был кто-то в Чизхольме или Корисанде с коммуникатором, — заметила Шарлиен. — Если бы сэр Льюк и адмирал Мандир имели доступ к СНАРКам, они могли бы объединить свои группы в одну, у которой было бы гораздо больше шансов противостоять Тирску.
Теперь настала очередь Мерлина кивнуть. Гарт Ральстен, граф Мандир, был Изумрудским эквивалентом Шарпфилда. Хотя он был моложе Шарпфилда и у него не было такого большого опыта выходов в море, он доказал, что он боец в Заливе Даркос, а годы службы под командованием князя Нармана дали ему определённую политическую проницательность, которой совершенно не хватало грубоватому, аполитичному Шарпфилду. Вот почему его выбрали командовать эскадрой, прикрывающей Корисанд.
— К сожалению, единственным флаг-офицером, которого мы могли бы послать, был бы ты, Доминик, — сказал Остров Замка́. — Что…
— Что, — прервал его Кайлеб немного странным, почти весёлым тоном, — было бы… политически неудобно в данный конкретный момент.
— Неудобно, но способствует выживанию, Ваше Величество, — почтительно сказал Каменный Пик. — Я знаю, что Горжа хочет, чтобы я остался там, где я сейчас нахожусь, когда мы, наконец, заставим его объявить, что он переходит на нашу сторону, но я могу припомнить полдюжины других офицеров, которые могли бы справиться с командованием этой группировки так же хорошо, как и я. Среди прочих на ум приходит Коди Нилц.
— Я уверен, что адмирал Нилц мог бы совершенно адекватно справиться с вашими обязанностями, милорд, — вставил Нарман. — Проблема в том, что все расчёты Горжи построены на том, чтобы вы прикрывали Бухту Тол, чтобы убедиться, что никакие мерзкие деснерийцы не приплывут, чтобы напасть на него, когда Церковь узнает, что он переметнулся на другую сторону. Он и так достаточно нервничает, и я не думаю, что он разделяет презрение нашего флота к Ярасу. Что, учитывая, насколько он ближе к Деснейру, чем мы, вероятно, не так уж и неразумно, если разобраться. Очевидно, что он достаточно в вас поверил, чтобы чувствовать себя уверенно, но, если мы всё перестроим на лету, я думаю, есть по крайней мере справедливый шанс, что в последний момент он отступит.
— Особенно, если ему станет известно о том факте, что Инквизиция посылает больше следователей в Таро, — согласился Мерлин.
— Я думаю, что Мерлин и Нарман правы, Кайлеб, — с несчастным видом сказала Шарлиен.
— Я тоже так думаю, — согласился Кайлеб, но веселье в его тоне было ещё более явным, а затем он с притворным сожалением покачал головой, глядя на свою жену, и удивил всех своим смешком.
— Я пропустила что-то смешное? — немного язвительно спросила Шарлиен, и он, по-прежнему посмеиваясь, кивнул.
— На самом деле, да, пропустила, — сказал он. — Для меня это даже стало небольшим шоком, поскольку обычно ты не такая медлительная.
— Медлительная? — повторила она ещё более едко. На самом деле, её тон можно было бы назвать зловещим.
— Ну, ты, кажется, упустила из виду тот фактик, что мы оба отправляемся в Чизхольм. Как и парень по имени Мерлин, если я не ошибаюсь.
Глаза Шарлиен распахнулись. Мгновение она сидела, уставившись на него с выражением очень умной женщины, которая очень редко совершает глупые ошибки. Затем настала её очередь смеяться.
— Конечно, отправляемся! И, если мне не изменяет память, у тебя самого не очень чтобы большой опыт боевых действий на флоте, не так ли?
— Было немного, — согласился её муж, разведя большой и указательный пальцы примерно на дюйм друг от друга.
— При всём моём уважении, Ваше Величество, я не сторонник того, чтобы рисковать вами в море, — сказал Остров Замка́. Кайлеб выгнул бровь, и Верховный Адмирал пожал плечами. — На Армагеддонском Рифе и в Заливе Даркос ваш отец был прав насчёт того, как важно для флота знать, что вы там. Однако я не думаю, что ситуация сейчас точно сопоставима, и есть множество причин, по которым ваша гибель стала бы политически катастрофичной.
По голосу Остров Замка́ было совершенно ясно, что у него также были какие-то сугубо личные причины не желать видеть, как убивают его двоюродного брата, и взгляд Кайлеба смягчился. Но потом он покачал головой.
— Во-первых, теперь у нас есть твёрдо гарантированная преемственность, — сказал он, протягивая руку и беря Шарлиен за руку. — В Старой Черис нет ни единой души, которая не признала бы Шарли императрицей по её единоличному праву, если бы со мной что-то случилось. И теперь есть ещё и Элана. Так что аргументы о том, насколько я «совершенно незаменим», кажутся чуть менее убедительными, чем раньше.
— Во-вторых, замечу со всей скромностью, Флот в определённой степени мне доверяет. Я думаю, что они, вероятно, сочтут обнадёживающим то, что я буду с ними, если им придётся идти в бой при таких неблагоприятных условиях.
