— На моей родине рабство вне закона. Люди не владеют другими людьми.

— А кто тогда занимается грязной работой? — Геран помог мне снять накидку, ненадолго задержав ладони на плечах. Приятная, успокаивающая тяжесть тонких на первый взгляд рук. Почему этот мужчина нарушает мои личные границы? Сам твердит о рабстве, и сам же делает то, за что наверняка положено наказание.

— Смотря что считать таковой. Существуют разные профессии, заплати деньги и получишь любую услугу, — я аккуратно отошла, с ужасом понимая, что мне нравится быть в его руках. Тася, ты с ума сошла, не иначе. Секс никогда не был приоритетом в отношениях, но вот незадача, мне нравятся прикосновения Герана Изари. До такой степени, что хочется вновь спровоцировать его на предложение стать любовниками. Надеюсь, он говорил не всерьёз.

— Забавно, от рабства это отличается только возможностью выбирать хозяина и необходимостью самому обеспечивать своё существование, — он улыбался, складывая накидку складочка к складочке. Педант недоделанный.

— Пойду поищу малышку Мей, — я уже шагнула прочь из коридора, когда меня догнал задумчивый голос Изари:

— Есть два варианта развития событий, пташка. Либо мы всё же переспим, либо ты найдёшь другое жильё. Я предлагаю рассмотреть первый. Он со всех сторон приятнее. Но даже не сомневаюсь, что ты сбежишь.

Я обернулась, намереваясь высказать нахалу собственное возмущение, но в прихожей никого не оказалось. И самое омерзительное было в том, что демон прав. Надо съезжать.

Глава 8

Я проснулась от странного чувства, будто кто-то смотрит на меня, стоя рядом. Стоило шевельнуться, как сразу вспыхнул свет ночной лампы, разогнавший сумрак, царящий вокруг. Никого. Только ветер раздувает лёгкие шторы на окне, от чего мечутся тени на противоположной стене. Что меня разбудило? Внутренняя тревога? Но вечер прошёл хорошо, Геран прислуживал за столом и не давал повода пожаловаться Марахби, Мейрав демонстрировала отцу результаты обучения магии. Покой царил в доме-крепости, невольно заражая меня чувством защищённости. Так почему среди ночи я смотрю в потолок, считаю тени, и не могу вновь вернуться в сон? Точно, всё дело в том, что я увидела, хоть это и не было кошмаром.

Я стояла посреди пыльной комнаты, свет проникал только сквозь затянутое паутиной окно, и смотрела на человека, застывшего в неудобном на вид кресле. Он не был красавчиком, как с экрана, обычный мужчина чуть за тридцать. Усталый взгляд серых до прозрачности глаз, потухших, словно жизнь уходила из полуобнажённого тела. Широкие плечи опущены, в крепких пальцах зажата глиняная кружка. Мне не видно с этого места пустая она или нет, но почему-то ответ кажется важным, и я делаю шаг, чтобы приблизиться, но вместо этого оказываюсь на каменной площадке. Вокруг кружит вороньё, и рушатся каменные арки и балконы. Кажется это какая-то башня, но мне не до изучения окрестностей. Я пытаюсь содрать с шеи тяжелый кованый ошейник той рукой, на которой нет кандалов. Чей-то яростный крик, заставляющий в душе всё замереть, и я ищу взглядом его источник. Мужчина с усталыми серыми глазами стоит у самого края каменной площадки и смотрит на меня. Твёрдые губы шевелятся, он что-то говорит мне, но из-за грохота и крика птиц, я ничего не слышу. Лишь жадно слежу за тем, кто сегодня должен умереть. И это мой выбор привёл к такому итогу.

Да, не кошмар, но и приятным видением подобный сон не назвать. Я подняла с пола персикового цвета тонкую шерстяную шаль, закуталась в неё и вышла на балкон. Свежий осенний воздух бодрил, пробираясь под короткую ночную сорочку. Удивительно, что в комнате тепло, несмотря на настежь открытую дверь.

Оперлась о высокие каменные перила, вглядываясь в мерцающую звёздами темноту, стараясь прогнать мысли о незнакомце из сна. Почему-то он показался мне таким… своим. Словно мы провели вместе не один день и даже год, а потом я забыла его.

Окончательно замёрзнув, я вернулась в постель, вновь отметив такую странную особенность комнаты хранить тепло. Изари напрасно волновался, что я буду мёрзнуть.

Заснула я спокойно и быстро и в этот раз спала без тревожных видений.

Изари стоял напротив с самым мрачным выражением лица, какое только я видела у него за эти дни. Жилистые руки демон сложил на груди, отчего мой взгляд нет-нет, да и опускался к проколотому соску.

— Геран, я всё равно отправлюсь к инквизиторам! Так больше не может продолжаться. Марахби создал отличные условия для жизни, но ты прав, если у меня есть сила, её необходимо использовать. А для этого придётся учиться!

— Хозяин не велел отпускать вас одну, — и не лень ему в двенадцатый раз повторять эту фразу.

— Пойдём со мной? — рыжий кого угодно доведёт до нервного срыва. И ведь, гад такой, ни разу не позволил себе выйти за рамки. Я вчера у Марахби специально выспросила всё, что необходимо знать о правах и обязанностях рабов. И предвкушала небольшую месть, которая не состоялась, потому что Изари явно ожидал моего хода.

— Нельзя, арем. Разрешение на выход из дома даёт хозяин.

Я натурально зарычала. Да он издевается, не может быть, чтобы Марахби запер меня в четырёх стенах. Зачем ему это?

— Что происходит? — малышка Мейрав, заспанная, в лёгкой розовой пижаме, появилась в холе, замерла, поджав одну ножку. Невозможно не испытывать умиления при виде этой крошки.

— Хочу отправиться на прогулку, а Геран не выпускает, — чувствую себя идиоткой, жалуясь ребёнку на взрослого раба.

— Пойдём вместе, а Геран будет нас сопровождать, — пожала плечами Мей и зевнула.

— Как прикажете, арем, — рыжий поклонился, но не мне, а дочери Марахби. Конечно, она фактически владеет этим наглым упрямцем.

— Вот и отлично. Я голодная, приготовь блинчики, — приказ прозвучал сухо и совершенно не по-детски. А с виду такой ангелочек. Плюс ещё и праправнучка его. Я есть не хотела, перехватила пару бутербродов со стаканом сока, напоминающего вкусом дыню. Но торопить Мей не могла.

Теперь сижу на кухне, любуюсь на мирную картину «Геран и кулинария». Ничего такой вид, мне нравится. Демон даже волосы подобрал под шелковую косынку. И теперь имел презабавнейший вид: алая набедренная повязка с яркой заколкой, косынка на рыжих волосах цвета лайма, ошейник и цепочка, соединённая с пирсингом в соске. А поверх этого безобразия белый передник.

Мейрав не пыталась вмешиваться в процесс готовки. Она сидела на высоком табурете, болтала ногой и рассказывала мне о школе, в которую пойдёт уже в следующем году.

— Папа обещал, что мне не придётся жить со всеми, Геран будет сопровождать меня на занятия и обратно домой. Не хочу спать в одной комнате с незнакомыми девочками, — она смотрела так серьёзно, что у меня язык не повернулся напомнить о правилах в школах. Если обучение предполагает проживание на территории, вряд ли у Марахби получится их обойти.

— Арем, хозяину придётся получить разрешение у инквизиции. Юный маг представляет опасность для окружающих, если его не контролировать. Ваша сила растёт, а я скован ограничителями и ничем не могу заменить наставников школы. Не нужно настраиваться заранее на желанный исход.

Вежливые слова, тёплый взгляд, Изари кажется любящим родственником. Интересно, Мейрав знает о том, кто он? Вряд ли, зачем ребёнку такие подробности, наверняка ей хватает трудностей с тем, что мамы нет рядом. Я так и не решилась спросить Марахби о судьбе женщины, родившей Мей.

— Я не хочу жить в школе, Геран. Папа любит меня и сделает так, как прошу, — а дитя избалованное, как оказалось. Изари больше не пытался ей что-то доказать, принялся за готовку. Что ж, подожду. Всё равно сегодня я встречусь с верховным инквизитором.

— Арлин Шо поступит правильно, даже если это вас огорчит.

Девочка полоснула по прадеду недовольным взглядом, но ничего не возразила. Уставилась перед собой, словно не замечая нас. Странно, когда я мечтала о семье и детях, совершенно не думала о предстоящих трудностях. А они, оказывается, встречаются практически на каждом шагу. Начиная от материнской смертности, заканчивая бунтующими отпрысками. И ведь Мей даже не подросток, так почему у меня чувство, что у неё переходный возраст начался?