— Хочешь, чтобы я ушёл? — его шёпот у самого уха заставил меня вздрогнуть.

— Да. Пожалуйста, — ведь мне это поможет? Не уверена, но не хочу усугублять своё падение, пусть он поступит благородно и оставит меня одну.

— Сожаление написано на тебе, даже напрягаться не приходится, чтобы прочесть, — Геран пошевелился, ослабляя объятия, чем я тут же воспользовалась. Села, закутавшись в покрывало как в броню. Предпочла не смотреть в лицо рыжему.

— Ну, это я придумала историю, будто влюбилась в тебя, помнишь? — попыталась пошутить, получилось так себе.

— Тогда почему сейчас пытаешься сделать вид, словно ничего не произошло?

— Извини, не готова обсуждать с тобой это прямо сейчас.

Геран промолчал, поцеловал меня в плечо. Я слышала, как он поднял свои вещи с пола. За окнами занимался рассвет, сна не было ни в одном глазу. Подошла к балконной двери, вдыхая утренний воздух. Не было ни запаха выхлопных газов, ни гниющего мусора. Только травы, листья, свежий хлеб и какая-то ванильная сладость, пробуждающая голод. Да, я однозначно хочу есть. Но в доме Марахби идти в ночной рубашке на кухню, рискуя встретить там Герана, я не готова.

Горячая вода, душистое мыло. Смывая с себя запах моего падения, запах прикосновений демона, я испытывала облегчение. Словно события ночи стекали с мягкой пеной в тёмный зев канализации. Оставить случившееся в прошлом, вычеркнуть из памяти, вот самое правильное что я могу сделать для себя. Натянув простое хлопковое бельё и свободное платье-балахон, обулась в мягкие домашние туфли, прежде чем спуститься. На кухне в столь ранний час никого не оказалось, потому приготовление завтрака не составило сложностей. Я сидела за тем же столом, что не так давно делила с Мейрав, пока Изари хлопотал у плиты. Кажется, вечность назад, на деле — не прошло и двух недель. Горячий пряный напиток на мотив кофе, но с дюжиной специй. Бутерброд из нежнейшего хлеба и копчёного мяса. Голод утихал, совесть, разморённая горячей водой, дремала, и я для разнообразия чувствовала себя целой. Не злой, не воинственной, не пытающейся сохранить себя, отомстить и сделать ещё множество вещей важных, правильных, но ничего не значащих для меня, Таисии Черниговской. Здесь и сейчас я была. Просто, без лишних слов и телодвижений. И мечтала сохраниться в моменте абсолютного равновесия.

Глава 21

Присутствие инквизитора я обнаружила случайно, повернув голову в сторону двери. Убедилась, что на всех окружающих мужчин пора вешать колокольчики, чтобы не вздрагивать от каждого шороха. А то ко всем прочим проблемам добавится мания преследования, и что-то я сильно сомневаюсь в существовании в этом мире грамотных психотерапевтом, способных помочь справиться с бедой.

— Доброе утро, элистер. Хотите есть? — второй бутерброд я ему организую, а напитки пусть на свой вкус изобретает. Хоть воду из-под крана пьёт, не моя печаль.

— Бодра, свежа, довольна жизнью. Вероятно, пребывание в доме арлина Шо благотворно влияет не только на настроение, но и на самочувствие. В моей квартире прелестная арем казалась призраком, а здесь засияла, — румянец обжёг щёки, но информировать инквизитора об истинных причинах таких изменений не стала. Секс не панацея, так что не будем давать уважаемому верховному необоснованных надежд, что проклятье прекратит терзать его бренное тело. А в терзаниях не возникло ни малейшего сомнения, достаточно взглянуть в глаза, окружённые тенями гуще вечерних.

— Надеюсь, вы тоже прекрасно выспались, элистер, — вот явился бы, как угрожал, в поисках помощи, и я не переспала с Гераном. Докатились вы, Таисия Евгеньевна. Сексуальную распущенность и нравственное падение поставим в вину инквизитору или рабу? Кого удобнее обвинить в решении, принятом в здравом уме и трезвой памяти? Арвейн ночевать в одной комнате и охранять от необдуманных поступков не обязан, а Геран, если уж на то пошло, не насиловал, рот не закрывал, руки не держал. По крайней мере, вначале мне точно ничто не препятствовало поднять шум, избавиться от нежеланного визитёра. Но вот она неприятная правда, каждый из непристойных авансов Изари падал на благодатную почву любопытства, одиночества и здорового либидо. Плоть слаба, как иногда пишут в интернете особо одухотворённые личности.

— Не иначе как благодаря праведным молитвам арем, — ироничный какой. Или обиделся? Так нечего утро начинать с подколок, если нет желания получить равноценный ответ.

— На меня не смотрите, я с местными богами не знакома, чтобы молиться о чужом благополучии. Со своим бы разобраться, — не голодный, ну и не больно хотелось кормить.

— Они справедливы. В основном. Но тоже могут ошибаться.

— Как в вашем случае? — любопытство подтолкнуло отложить бутерброд и посмотреть в глаза инквизитору.

— Да. Линейн совершила преступление, жаль богиня не учла, что я, подписывая приговор, уже страдал. Знаете кто такие предназначенные? — Ух, чего это он такой разговорчивый стал? Бессонница подействовала? На всякий случай отрицательно качнула головой. — Это люди, которые подходят друг другу как две части одного целого. Встретить предназначенного великое благо, ведь именно с ним возможно построить крепкий во всех смыслах союз.

— То есть никакой оглушающей любви с первого взгляда? Бабочек в животе, крыльев за спиной? — меня несло по волнам воображения. И по лицу Арвейна стало понятно, как он раскаивается в минутной слабости.

— Предназначенность не означает отсутствие выбора. Но я не слышал о таком, чтобы два идеально подходящие друг другу человека вдруг решили расстаться.

— В жизни всякое случается. Вы вот к смерти такую женщину приговорили. Считай, отказались.

— Судьба поторопилась, уверен, скоро состоится новая встреча, при правильных обстоятельствах.

Мне даже жаль стало этого странного мужчину. Он, понимаете ли, уверен. И за что богиня такого недогадливого наказала проклятьем от ведьмы? Уж не за покорность ли судьбе?

— Хм, пожалуй, я промолчу, чтобы не обидеть могущественного элистера, — имею ли я право помогать ему или должна позволить вершиться небесному наказанию? Не знаю. Смотреть со стороны на чужие мучения не сумею, осталось как-то убедиться, что за вмешательства не получу по шапке от богов. В этом мире они, как оказалось, совсем не мифические и условно существующие, вполне себе реальные и обладающие силой.

— А настроение у вас, Таисия, подозрительно хорошее. Тешете себя надеждой остаться у Шо? Не выйдет. Вчера меня убедили, сегодня возвращаемся в квартиру.

Испортил аппетит, гад этакий. Постаралась сделать вид, что ничего особенного не произошло, продолжая прихлёбывать из кружки. Нарочито громко. Его прямо корёжит от нарушающих утреннюю тишину звуков.

— Вы не могли бы…

— Нет! — неважно о чём хотел попросить Арвейн. Вот прямо сейчас и здесь ответ не изменится. Мог не портить настроение, с этим я сама прекрасно справляюсь.

Причина моих терзаний явилась возмутительно довольной и традиционно обнажённой. Не могу я всерьёз воспринимать шёлковый шарфик на бёдрах за одежду. Цепочка, соединяющая колечко в соске и ошейник вызвала бурю эмоций. Не так давно я собственными губами тянула за эту цепочку, чтобы услышать стон Герана. Зашибись. Инквизитор и не подозревает, какое одолжение делает, забирая из места, где невозможно забыться.

— Доброе утро элистер, арем. Хозяин отбыл на работу по срочному вызову, поэтому не может соблюсти все правила гостеприимства, — Геран сохранял маску безразличной вежливости, пока доставал продукты для завтрака. — Юная хозяйка проснётся не раньше обеда, она поздно легла вчера, а сегодня нет занятий.

Что, это, нас тактично выгоняют? А на что я рассчитывала? Мы взрослые люди.

— Таисия, не задерживайтесь, мне нужно на службу, — сухие отрывистые команды и вот мы с Гераном вдвоём. Избегая общения, я резко поднялась со стула и угодила в объятия демона. Вот зачем он так поступает? Не нужно мне лишний раз напоминать о стёртых границах.