Мир качнулся.

Весь мир.

Разом.

Йи громко ахнул: земля под ногами выписала сложный кульбит, так её ощущаешь, прокатываясь «колесом», когда её вдруг нет — и внезапно снова есть.

Горячая ладонь словно напитала своим жаром пальцы Дэя, и он ощутил, как пульсирует сердце в каждом пальчике... мир подёрнулся странной рябью, и похожей на ту шёлковую вуаль, в которой Дэй прятался от Лю Чу, и не похожей. Жар вокруг пальцев ослабевал, воин Тень таял в дрожащем мареве. Йи испугался, что сейчас останется совсем один среди странного небытия, и, не сходя с места, рванул за воином — прямиком в чёрную воронку ночных кошмаров, из которых ему улыбалась алмазными зубами звёзд нездешняя чернота.

А вот теперь голоса звучали где-то над ним, где-то рядом с ним.

Встревоженный — Алой Ленты:

— Это невероятно! Этого не должно быть!

Обескураженный, незнакомый, наверно, воина Тени:

— Клянусь, он сам! Всё сам! Я только подтолкнул!

Усталый и гордый — Учителя:

— Да тише вы, тише! Он приходит в себя. Йи Дэй, открой глаза!

— Хорошо, учитель... — еле слышно пролепетал мальчик, не понимая, зачем открывать и без того открытые глаза, он так хорошо видит эту алмазную, искристую, радужную черноту...

— Йи Дэй! Я не намерен повторять тебе дважды!

Йи невероятным волевым усилием всё же распахнул неподъёмно тяжёлые веки:

— Я... провалил... экзамен?..

Радостный смех взрослых ввинчивался в уши болью.

— Кровь! — ужаснулась Алая Лента, и Йи понял, что его держит на руках Учитель, что он несёт его...

— Мы в лазарет!

Глаза сами собой закрылись, и острозубая улыбка нездешней черноты вновь заискрилась под сомкнутыми веками.

Когда Йи окончательно пришёл в себя, Учитель рассказал ему, честно и без утайки, что с ним случилось на нежданном первом в жизни экзамене.

— Я почувствовал в тебе магию с того самого первого мгновения, когда впервые взял тебя в руки. Так опытный садовод чует дерево в крошечном семени, — говорил Учитель, и Йи не оставалось ничего, кроме как согласиться со старшими учениками.

Те называли Учителя Владыкой Небесной Флейты: восхищались не только боевым совершенством и мастерством палача, но и умением находить слова, меткие, как стрелы мастеров, лёгкие, как касание пушинки...

— Мы, палачи клана Звёздной Императрицы, носим звания «Хвост Скорпиона». Тебя же велено наречь Тенью Хвоста Скорпиона, Йи Дэй. Не сегодня и не завтра, но, как только твоё здоровье восстановится, я и Тени клана приступим к обучению тебя всему тому, что ты должен знать и как палач, и как Тень.

За дверью раздался громкий стон отчаяния, и Учитель повысил голос:

— Девять и две плети, Лю Чу. Утром, до завтрака, при всех учениках, при всех наставниках ты объяснишь, почему ты подслушивал, раскаешься и примешь наказание.

Учитель старался вести себя, как обычно, и всем казалось, что так и есть: строгий, знающий если не всё, то многое, справедливый наставник руководит процессом обучения новых мастеров клана. Мало кто, кроме Теней и уже закончивших обучение Хвостов Скорпиона, был в курсе бессонных ночей над книгами, картами, знал истинные цели дальних и ближних путешествий и мог бы хотя бы приблизительно предположить, какие выводы делал из своих наблюдений и размышлений Учитель.

— Мне кажется — и я бы очень хотел, чтобы именно казалось, но, увы, течение жизни подсказывает, что... — Учитель беседовал со Звёздной Императрицей всё в той же уединённой беседке в саду.

Близящееся к завершению лето охватило весь Циньан пламенем цветущих роз, азалий, хризантем, астр, утопило в ароматах мирабилиса, тимьяна. Можно было глотнуть воздуха и надолго умолкнуть, смакуя полутона и оттенки, и никто не осудил бы, потому что сложно нарушать эту мимолётную гармонию звуками человеческих голосов.

— Течение жизни подсказывает, что это — всего лишь затишье перед бурей.

Звёздная Императрица склонила голову в знак согласия. Осторожно коснулась кончиками пальцев руки Учителя. Яшмовые бусины прошелестели по шёлку и органзе вуали.

Учитель прищурился, ловя мерцание зелёных искр в глазах красавицы:

— Насколько я могу судить, в ближайшее десятилетие нам не грозит война. Извержение, выжженные поля, разрушенные поселения... мы, и Заклинатели, и культисты Воплощённого Зла, мы все вместе откапывали себя из-под пепла. А теперь словно медведица впала в зимнюю спячку. Неслышно родит, сквозь сон выкормит грудным молоком... армию.

Императрица закрыла глаза. Впрочем, почти сразу же открыла, вспомнив, что Учитель слишком внимателен для того, чтобы упустить из виду её контакт с Небесной ипостасью:

— Я знаю, что и мы не упустим шанса вырастить своё войско.

— Если у них будут зачарованные клинки, унесшие жизни Теней семь лет назад...

Учитель не стал продолжать.

После долгой паузы заговорила Императрица:

— Если в седьмую весну Воплощённое Зло ушло в Тень — кто знает, что мы противопоставим тем клинкам.

— Кто знает, — эхом отозвался Учитель, — кто знает, на чьей стороне те клинки окажутся.

Чем старше Йи становился, тем чаще Учитель брал его с собой в Циньдар. Мальчик радовался: там с ним говорила Яшмовая Тётя — он благоразумно больше не называл её так вслух — она загадывала ему такие красивые загадки! Разгадать некоторые не получалось, как ни складывай мозаику слов, но в этом и была их главная прелесть. И Учитель этому радовался.

Звёздная Императрица — грустно вздыхала.

В самый первый раз, заметив грусть в её улыбке, Йи тут же спросил, чем посмел невольно огорчить Божественную Княгиню. Та похвалила Учителя — сумел обучить вежливому обращению — и успокоила мальчика: детям не стоит пытаться понять до конца, что могло бы озаботить взрослых, пока ещё взрослые заботы далеки. Надо пользоваться моментом, детство очень быстро остаётся в прошлом!

Йи с поклоном поблагодарил Яшмовую Тётю за красивый ответ. Над ним не хотелось долго размышлять, он был понятен и ясен. Хотелось следовать совету пользоваться моментом. И Дэй пользовался, как умел!

Попадая в столицу так часто, как другим, живущим в сторожевых кланах, и не снилось, он давным-давно, ещё малышом, отыскал в Библиотеке Столичных учительских палат карты Циньдара и Запретного Города и научился с лёгкостью в них ориентироваться. И в картах — и в красивейшем узоре улиц, улочек и переулков, лестниц, подземных переходов, мостов, крыш... Йи оставался на месте, только пока так велел Учитель. Если же звучало волшебное «иди погуляй», город сам ложился под ноги. А уж когда открылось быстрое перемещение по Изнанке Мира, в Тени, оказалось, даже за один день можно побывать везде!

В Циньдаре жил Отшельник, он учил Йи читать Жи Шиту Ри Ли, подсказывал, как задавать вопросы и где искать ответы. Дэй знал, где он живёт, и ему нравилось, как Гэнгтижэнши изображает испуг, видя выходящего из Тени мальчика — на самом-то деле он не боялся.

Можно было встретиться с Яозу. Старше вёсен на пять, он казался ровесником Йи, а сколько всего знал об истории мира! Йи всегда вёз ему весточки от учителя Вейжа и передавал мудрецу ответные.

А ещё в столице жил Ронмао1— Пух! Маомао2, Пушистик! Молодой боевой кот давно перестал быть «пятнистым колобком». Он взрослел быстрее товарища по детским забавам. Огромный даже для своей породы зверь, пока нёс службу у ворот, позволял себе только приветственно дёрнуть ухом при виде Йи, но как только заканчивалось его почётное дежурство, молнией летел к другу. Он теперь умел бить лапой, не выпуская когтей, и после бурных игрищ, во время которых кот и мальчик вдоволь друг друга валяли по траве, песку, каменным дорожкам, не приходилось бежать скорее к лекарям, чтоб залечили глубокие порезы. Разве что к прачкам за щёткой, чтобы получше вычистить одёжку будущего палача и пригладить шкуру сторожевого кота. Ещё Ронмао с радостью выполнял роль ездового вола, правда, кататься на коте Йи предпочитал под покровом ночи, чтобы Учитель не бледнел, видя, какой хороший всадник вышел из его ученика.