Десятое1полнолуние года выдалось таким, каким Учитель и ожидал: угол наклона солнечных лучей сменился, дни продолжали радовать теплом, по ночам же приходили холодные ветры от гор Крокодилового хребта; листва на деревьях только готовилась сменить цвет, но под самым лёгким сквозняком шелестела, словно от ударов дождевых капель.

Светлый лик полной Луны нервно теребили чёрные клочья облаков. Учителю не мешало их мельтешение: он ждал.

Он умел ждать.

Он знал, что лучшие Тени, отправленные Алой Лентой клана Звёздной Императрицы скоро должны вернуться.

Он надеялся, что сегодня — та ночь, в которой предчувствия впервые в жизни обманут его.

Когда-то давно у него было много имён. Его нарекли Ченглэй2, Большой, отыскав под вишней у входа в Земную Канцелярию клана Звёздной Императрицы. Его имя наставники сменили на Рэншу3, Доброжелательная Воздержанность, открыв в нём врождённое чувство меры. Он сам менял имена, отмечая ими вехи жизни, признал именем кличку Фа4, Великий, данную за умение слышать и понимать внутренний голос. С гордостью отказался от всех имён, приняв звание «Учитель». Ему, тому, кто начал путь жизни палачом, этим была оказана величайшая честь.

Умение понимать течение внутренних сил от него никуда не делось и всегда обострялось в особенно важные моменты.

Сегодня, ловя взглядом бег теней по лику Луны, он просил Небесную Императрицу дать указ Небесной Канцелярии переписать эту ночь в жизни Теней клана.

Не хотел хоронить своих лучших учеников, пятерых за одну ночь.

Жизнь Циньана, размеренная и неспешная, веками, тысячелетиями текла, как воды реки Сианцзе5. Неукоснительно соблюдались правила, выбитые по указу Небесной Императрицы на нефритовых скрижалях Небесной Канцелярии. Каждая новая Звёздная Императрица становилась отражением Небесной на земле, помогала людям слышать её волю, направляя все свои действия в созидание. В судьбе каждого, красавицы или мужчины, ставилась последняя точка в свитке Небесной Канцелярии в момент его рождения. Что-то, конечно, люди могли изменять, но всё самое важное уже вписано в свиток.

Все двадцать один и два диалекта Циньана, все окрестные диалекты, от Жёлтой Реки Сианцзе до Синей Реки Дуаньцзе, почитали правила Нефритовых Скрижалей.

Для защиты их от живущих на территориях, где не чтут Небесную Императрицу и её волю, для вразумления и наставления на путь истины заблудших, для спасения от происков Заклинателей и служителей Демонов были созданы кланы воинов. Каждый из них связывала Алая Лента, глава клана. В каждом из них растили и воспитывали бойцов, с самого рождения вчитываясь в назначенное им судьбой. Кто не имел власти ни над одной стихией, становился пехотинцем. Кого слышал ветер, обучался стрельбе из лука. Созвучные огню или металлу учились бою на мечах. Связанные с водой шли в целители. Те, кому отзывались ветер и камни, непременно сразу и то, и другое, достигая верного возраста, часто осваивали владение ещё одной сущностью: Тенью. Уходя в Тень, они становились невидимы внешнему миру, могли быстро преодолевать огромные расстояния, перенося известия, а также настигать врага самыми неожиданными ударами.

Сегодня в клан Звёздной Императрицы, расположенный к зиме от Циньдара, столицы Циньана, приходил странный мужчина. Он назвался отцом новорожденного, оставленного утром под вишней у входа в Земную Канцелярию клана. Просил вернуть ему сына, но Учитель уже принял дитя на воспитание и нарёк за прямой и осмысленный взгляд Йи Дэй6. Интуиция подсказывала, что мужчина лукавит, если не напрямую обманывает: Учитель держал мальчика в руках и не ощущал в своей памяти о нём ни единого отклика на сущность мужчины. Под вишнями у Земных Канцелярий оставляли сыновей палачей, чтобы они продолжали непростое дело отцов, но, хоть этот странный незнакомец средних лет в традиционном наряде странника и походил манерами на палача, в нём не было ни капли соответствия сути Йи Дея, какое должно быть у отца с сыном. Вообще сложно разобрать, что он из себя представлял на самом деле, а чем всего лишь хотел казаться.

Учитель чувствовал за собой правду и не отдал младенца мужчине. Рассказал о госте Алой Ленте, и та, испросив совета у Небесной Императрицы, повелела Теням отправиться следом за ним. Было в нём то, что требовало особого внимания.

Заодно Алая Лента заинтересовалась новым воспитанником.

Мальчик спал. Его не потревожили голоса рядом, не разбудили прикосновения красавицы Алой Ленты, и когда та взяла его на руки, и когда уложила назад в колыбель.

Пятеро Теней собрались в путь быстро и ловко. Заговорённые целителями рубахи и штаны, мягкие кожаные доспехи, обшитые изнутри металлическими пластинами, чтобы обеспечить защиту телу, не стесняя движений, мягкие сапоги, лёгкие, но прочные шлемы... Мечи, боевые ножи, наручи с метательным иглами — всё, как всегда.

Учитель не понимал, почему захотелось самому их проводить, до того самого момента, когда, показывая пальцами знак процветания, соскользнул в Тень последний, Цингсан7.

О, он метнулся бы за ними, отменил бы приказ! Но, подобранный под вишней сын палача, главный палач клана, Мастер Огня, Учитель — не имел доступа к Тени.

Мог теперь только ждать и молиться.

Когда Учителю вдруг захотелось отправиться к ручью сада медитаций, вдоль которого пару веков назад рассадили плакучие ивы, он исполнился надежды и побежал звать целителей.

С факелами, бинтами, одеялами и циновками для переноса больных они отправились туда, куда уже потянуло, как Учителя, и некоторых из них.

Первым вышел из Тени Йонгруи8. Света луны хватало, чтобы различить белые струйки в чёрных волосах, по обыкновению Теней недлинных и стянутых в высокий хвост. Их не было, когда он шёл в этот поход! Не было на Йонгруи и особенных ран, но Цуею9, старший из целителей, застонал от ужаса, пытаясь бинтовать обильно кровоточащую рану на боку воина.

Учитель с факелом наклонился посмотреть поближе. Не будь он если не ко всему, то ко многому привычным палачом, тоже не смог бы сдержать возгласов: из короткого неглубокого пореза струёй лила кровь, словно были перебиты и вены, и артерии, а там, где раны коснулись пальцы целителя, плоть сделалась полупрозрачной и чёрной.

Старый палач решил, не касаясь раны руками, завязать её тканью, но на ней, где та соприкоснулась с почерневшей плотью, мгновенно появились дыры, словно прожжённые кислотой. Учитель тронул чёрное пальцами, готовясь к болезненным ощущениям, но... чёрная слизь была на ощупь как ещё не застывшие заготовки для мармеладных рыбок хои, не обжигала...

Йонгруи пытался что-то говорить, но не мог, спазм сдавил его горло, и целители, уложив Тень на циновку, понесли его в лазарет. Не успели далеко отойти, как почти в том же месте, что и Йонгруи, из Тени вышел Канг10.

Учитель шагнул к нему, подхватывая валящееся тело на руки, тут же подоспели целители, приняли Канга на одеяло.

— Учитель... за нами в Тень вошли четырнадцать Клинков Руки Бога... — голос Канга дрожал, скатываясь в еле слышное сипение. — Учитель... они шли с единственной целью, убить нас... один из них сказал, что мы... зря берёмся защищать демона... я не понял, что он имел в виду... но мне... показалось, они решили... что мы шли защищать того странника... учитель... пусть меня оставят здесь, не хочу... чтобы видели... как умираю...

Учитель отослал в лазарет целителей и остался рядом с Кангом:

— Малыш, я менял тебе пелёнки, учил держать палку, а после меч, и прыгать выше твоей головы. Не лишай меня права закрыть твои глаза, когда ты откроешь их в Небесной Канцелярии.

Это случилось ещё до того, как луна успела коснуться круглой щекой Крокодилового хребта.

Йонгруи прожил немногим дольше: кровь покидала его тело, а вместе с ней и жизнь. К нему в лазарет пришла Алая Лента. Учитель сопровождал её. Перед смертью воин всё же сумел рассказать, что им пришлось выйти из Тени у храма Горного Ветра, и там они увидели мужчину, за которым шли, а чуть поодаль четырнадцать Клинков Руки Бога, которые кого-то искали, а заметив того мужчину, попытались напасть на него. Тени клана Звёздной Императрицы сообща решили вмешаться, пятеро Теней — огромная сила против четырнадцати Клинков! Но, когда они, чтобы нанести верные удары, вошли в Тень, Клинки последовали за ними. Они же не могут быть Тенями, или что-то изменилось в этом мире? Алая Лента говорила Йонгруи добрые слова, но Учитель не слушал.