Харпер: Только если ты пообещаешь сделать то же самое.

Райан: Ты заключила сделку, красотка. Давай обсудим это позже.

Я не уверена, что заставляет мою кровь кипеть больше, тот факт, что он хочет, чтобы я заставила себя кончить, думая о нем, или тот факт, что он хочет поговорить со мной об этом позже. Я никогда раньше не занималась сексом по телефону, не говоря уже о том, чтобы делать что-то настолько неприличное. Я понятия не имела, что это может быть так волнующе.

Чему еще ты должен научить меня, Райан?

После наших воскресных сообщений произошли две вещи.

Во-первых, у меня был худший случай с синими шарами в истории. Я сильно хотел сожрать ее, когда она была здесь, но потом она прислала свою фотографию в купальнике, выглядящую достаточно хорошо, чтобы ее можно было съесть, и я больше не мог сдерживаться и сказал ей именно то, что я думал. То, что она подыгрывала мне, только заставило меня желать ее еще больше.

А во-вторых, моя фотография с черникой вызвала лавину случайных сообщений о «фактах беременности» между мной и Харпер. Как и сказала Харпер, Google стал моим лучшим другом, где я каждый день просматриваю информацию, добавляю сайты в закладки, а также теряюсь в новом мире беременности и детей.

Я официально одержим.

И в благоговейном страхе.

То, через что проходит женское тело во время беременности и родов, просто умопомрачительно. Почему люди называют чудом только младенцев? Женщины сами по себе — это целые чудо-машины.

В понедельник Харпер начала с вопроса:

Знаешь ли ты, что сердце становится больше во время беременности?

Мой ответ был таков:

По-видимому, так происходит и с ногами.

По какой-то причине она не находила этот факт очень забавным.

Во вторник я последовал ее примеру и написал:

Знаешь ли ты, что ваш голос может измениться во время беременности?

Ее ответ был таким:

Может быть, я наконец-то смогу держать ноты?

Эта женщина забавная. Ребята странно смотрели на меня в спортзале каждый раз, когда я читал ее сообщения и не мог сохранить серьезное выражение лица. По словам Джейса, я «улыбалась как идиот».

В среду была очередь Харпер:

Знаешь ли ты, что обоняние женщины обостряется во время беременности? Что я уже могу засвидетельствовать, большое этому спасибо. На прошлой неделе меня не раз тошнило, когда мне приходилось иметь дело с лотком Бекона. И прежде чем ты набросишься на меня как мистер Google Doctor, да, я знаю, что кошачьи какашки могут быть вредны для будущего ребенка, поэтому я всегда использую перчатки.

Бедняжка.

В четверг я поразил нас обоих:

Знаешь ли ты, что ваше сердце перекачивает на сорок-пятьдесят процентов больше крови во время беременности?

Харпер сделала хороший вывод в своем ответе:

Откуда берется вся эта дополнительная кровь?

В пятницу Харпер заставила меня подавиться водой, когда я вернулся домой с тренировки:

Знаешь ли ты, что влагалище женщины может менять цвет во время беременности? Оно может стать фиолетовым или голубоватым. Райан, у меня будет вагина смурфика.

Признаюсь, я плакал от сильного смеха. Эта женщина.

Эта.

Женщина.

В субботу я был в ударе:

Знаешь ли ты, что вы можете разговаривать со своим ребенком, как только у него разовьются уши? Они действительно могут слышать вас изнутри живота.

Ответ Харпер был словно иголки в моей груди:

Ух ты, это потрясающе. Я не могу дождаться.

Смогу ли я когда-нибудь поговорить со своим ребенком, пока он или она все еще в животе Харпер? Мы не обсуждали ничего, что связано с нами. Давление на мою грудную клетку усиливается каждый раз, когда я думаю о том, что пропущу эти этапы.

Должен ли я присутствовать при всем этом до рождения ребенка? Харпер вообще хочет поделиться со мной этой частью? Да, это и мой ребенок, но он растет в ее теле, и я не могу просто претендовать на какое-то странное право собственности на него, потому что она забеременела от меня.

Но эта неделя определенно закрепила одну вещь раз и навсегда. Мне очень нравится Харпер.

Она добродушная и веселая. Она каждый день немного отвлекает меня от стресса моей напряженной жизни, и я с нетерпением жду нашего ежедневного общения.

Когда я просыпаюсь в воскресенье, она — первое, о чем я думаю. Я автоматически тянусь к телефону, как будто это мой личный выход на нее, что, наверное, в данный момент так и есть.

Райан: Чем ты занимаешься?

Харпер: Я мертва. На полу. Только что сделала предродовую тренировку.

Я нажимаю на кнопку вызова.

Харпер отвечает сразу же.

— Помогите.

— Что происходит?

Она громко выдыхает.

— Я просто драматизирую ситуацию. Предполагалось, что это будет легкая тренировка, но я устала.

— Это нормально? — Я снова ложусь и смотрю в потолок.

— Они упомянули об этом на видео, но я спрошу доктора завтра, чтобы убедиться. — Она делает паузу, и в трубке раздаются громкие судорожные звуки. Звучит так, словно она выпила целый литр воды залпом.

— Лучше? — Я усмехаюсь.

Она вздыхает.

— Намного.

Затем наступает тишина, единственным звуком является ее дыхание.

Как ни странно, в этом нет ничего неловкого. Если я закрою глаза, то смогу представить ее и ее прекрасную улыбку.

— Итак, в чем дело? — У нее усталый голос.

— Ничего. Я хотел проверить тебя после твоего сообщения.

— Я в порядке, но все равно спасибо. — Ее голос смягчился, как будто она улыбается.

Почему мысль о том, чтобы заставить ее улыбнуться, делает меня таким счастливым?

— Мне нужно знать, что с вами, ребята, все в порядке.

— Это очень мило с твоей стороны. — На линии раздается громкий хлопок. — Извини, подожди. Я беру тебя с собой на кухню. — На этот раз раздался лязг. — Хорошо, я здесь. Итак, что ты делаешь сегодня? Что-нибудь веселое в твой выходной?

В трубке раздается еще больше шума, и я качаю головой, но улыбаюсь. Что, черт возьми, она делает? Она пытается разобрать кухню на части, чтобы приготовить перекус после тренировки? Харпер кажется, могла бы быть из тех людей, которые будут лязгать и стучать, делая это.

Она ахает.

— О черт. Ты можешь подождать секунду? Я кое-что пролила.

— Конечно.

— Спасибо. Я сейчас вернусь.

Когда я впервые встретил ее, она была общительной и дружелюбной. Забавной и такой чертовски сексуальной. Меня тянуло к ней с того самого момента, как я впервые увидел ее. И она не пыталась соблазнить меня, что было плюсом в моем списке.

То же самое притяжение вернулось, когда я увидел ее снова, но затем неверие и шок взяли верх над новостями о беременности. Поначалу в это было трудно переварить, но, проведя с ней больше времени и узнав ее получше за последние несколько недель, я избавился от этого чувства.

У моих мамы и папы был один девиз, который они вдалбливали в нас — и в сотни, если не тысячи, студентов на протяжении многих лет — миллион раз.

«Ты получаешь то, что получаешь, и не закатываешь истерику».

Это чувство — одна из причин, почему я так далеко продвинулся в своей карьере пловца. Это удерживало меня от размышлений о вещах, которые я все равно не могу изменить. Теперь это помогло мне принять эту новую перемену в жизни, так что я могу быть уверен, что мое внимание сосредоточено на самом важном: чтобы Харпер и наш ребенок были здоровы и имели все, что им нужно.