Он тоже устраивается поудобнее, прислоняясь к изголовью кровати и подкладывая за спину две толстые подушки. Ноутбук у него на коленях. Он выглядит довольным.

— Ну что ж. На самом деле я не знаю, что тебе сказать. Я не хочу наскучить тебе до смерти.

Он хихикает, и я улыбаюсь в ответ.

— Я обещаю, что ты этого не сделаешь. — Я делаю паузу, обдумывая вопрос, несмотря на то, что уже знаю ответ. — Почему бы тебе не рассказать мне о своем любимом стиле?

Он сглатывает.

Чем больше я разговариваю с Райаном, тем больше мои мысли улетают в трубу. Может быть, мне следует чувствовать себя неловко из-за этого, но я не смущаюсь. Эти сумасшедшие гормоны беременности определенно иногда полезны.

— Брасс. — Он проводит зубами по нижней губе.

Ну и к черту все это. Какая ужасная, ужасная идея. Теперь у меня покалывает в груди. Отлично.

— Брасс, да? Э-э-э, это отличный стиль. — Я прочищаю горло. Я затеяла всю эту игру, так что винить мне нужно только себя. — Сколько тебе было лет, когда ты начал плавать? Ты всегда хотел быть пловцом?

Так. Это должно быть безопасно.

— И да, и нет. Я всегда любил плавать, но когда был моложе, хотел стать морским биологом. Мы поехали на Гавайи, когда мне было пять лет, и я сразу же был очарован океаном. Рыбы и другие морские животные окружали меня повсюду в воде. Я до сих пор помню, как впервые плавал с черепахой.

Я ахаю.

— Татуировка черепахи у тебя на спине.

Я почти забыла о его татуировке.

Он усмехается.

— Ага.

— Мне нравится. Так что же случилось с мечтой о морском биологе?

Его ухмылка становится шире, и она кажется почти мальчишеской.

— Я был ленив в школе. Это чудо, что я вообще закончил среднюю школу. Но поскольку всегда любил воду и довольно хорошо плавал, сосредоточился на этом.

Мне нравится узнавать о нем больше. Минуты тикают, пока он балует меня новыми историями о своей карьере, трех Олимпийских играх, на которых он присутствовал, и своей семье.

Я слушаю и слушаю, улыбаясь, как дурочка, пока меня не одолевает зевота. Затем я закрываю глаза, чтобы дать им отдых. Только на мгновение.

Пока мои мечты не берут верх во снах, и я не оказываюсь в океане с Райаном. Взявшись за руки, мы плывем бок о бок с черепахами, которых он так любит.

Но даже мой сон не может убежать от реальности.

Ты должна сказать ему правду, Харпер. Сделай это, пока не стало слишком поздно.

Как только я все улажу с этой новой работой — если я ее получу — я закажу билет на следующий рейс в Калифорнию, чертовски надеясь, что Райан меня простит.

Две недели спустя я сижу в самолете, более чем готовый снова увидеть Харпер.

Прошло почти два месяца с тех пор, как она навестила меня в Калифорнии, и я не могу выдержать еще хотя бы дня, чтобы не увидеть ее, поэтому лечу, чтобы сделать ей сюрприз.

Самолет приземляется в Нью-Йорке, прежде чем я успеваю опомниться, и такси со свистом везет меня в город. Я регистрируюсь в своем отеле, прежде чем отправиться в квартиру Харпер. Предвкушение нарастает с каждым моим шагом. Когда я в последний раз был так взволнован?

Я осматриваю все, сразу замечая, как красиво выглядит многоквартирный дом. Бежевые гобелены, кафельный пол в черно-белую клетку. Современно, но элегантно. В тот момент, когда я захожу в лифт и нажимаю кнопку одиннадцатого этажа, мой желудок скручивается. Резкая остановка, когда мы добираемся до места назначения, делает ситуацию еще хуже.

Я пытаюсь избавиться от дурного предчувствия, которое распространялось по моему телу по пути сюда, но мои шаги все еще путаются, когда я подхожу к ее двери. Мои пальцы покалывает, когда провожу рукой по лицу и волосам. Почему я вдруг так занервничал?

Перестань быть таким трусом.

После нескольких глубоких вдохов я поднимаю руку и стучу в коричневую дверь. Теперь жду, и жду еще немного.

Никто не открывает, поэтому я достаю свой телефон, чтобы написать ей сообщение.

Райан: Привет. Что ты делаешь? Ты дома?

Время идет.

Никакого ответа.

Черт возьми.

Я звоню ей, что, вероятно, следовало сделать сразу же. Гудки продолжают идти, но по-прежнему ничего. Я вешаю трубку и пытаюсь снова. Она не отвечает, но… Подожди секунду. В квартире звонит телефон? А теперь, слышно голос?

Нет, больше, чем один голос.

Что, черт возьми, происходит?

Я вешаю трубку и снова начинаю стучать в дверь, на этот раз громче. За дверью раздаются быстрые шаги, прежде чем она распахивается.

И вот она здесь.

Харпер.

Моя Харпер, как я уже начал думать о ней.

С ее великолепной улыбкой, которую я так люблю.

Ее добрая душа. Ее юмор.

Но ее улыбка исчезает, когда она видит меня.

— Райан? — Ее глаза расширяются. — Что… что ты здесь делаешь?

Мой мозг начинает работать, пытаясь понять, что происходит.

Я делаю шаг назад, неприятное чувство в животе усиливается, становясь тяжелее, чем раньше.

Я поднимаю руки в стороны ладонями вверх.

— Сюрприз?

Это звучит как вопрос. Почему мне кажется, что она не хочет, чтобы я был здесь?

— Черт возьми. — Слова вырываются шепотом, и она оглядывается назад. — Райан, послушай, я… я не знаю, что сказать. Если бы я знала, что ты прилетишь, я бы… — Еще один взгляд за спину.

— Ты бы что?

— Я не знаю. Подготовила тебя?

— Подготовила меня к чему? — Мое терпение постепенно иссякает, и я готов получить ответы на некоторые вопросы. — Харпер, что происходит?

— Милая, где ты? Возвращайся в постель. — Мужской голос доносится из глубины квартиры, и волосы у меня на затылке встают дыбом.

Милая?

Вернуться в постель?

Какого хрена?

Там есть парень? В ее постели?

И тут я замечаю растрепанные волосы Харпер. Неужели она серьезно просто занималась сексом, пока я летел через всю страну, чтобы повидаться с ней? Мой желудок сжимается.

Лицо Харпер теряет весь свой цвет, и она поднимает руки в воздух.

— Райан, мне так жаль. Я не хотела, чтобы ты узнал об этом вот так. Я могу объяснить.

— Что, черт возьми, тут объяснять? В твоей постели… в твоей постели парень. — Меня не волнует, что я кричу. Ни капельки. Я чувствую себя так, словно кто-то ударил меня прямо в грудь, и мне трудно дышать.

— Харпер? — Мужчина выходит из-за угла и резко останавливается. — Что происходит?

— Кто это? — спрашиваю я. Мой голос подобен льду, и хватка моего гнева медленно ослабевает.

Харпер опускает голову.

— Это Бен.

Я отступаю назад, как будто она дала мне пощечину, потому что с тем же успехом могла бы это сделать.

— Бен — это твой бывший муж?

— Чертовски верно, это я. — Бен подходит к нам — светлые волосы, светлые глаза — выпячивая грудь, как будто он на пятьдесят фунтов тяжелее и на пять дюймов выше, чем есть на самом деле. Что за шутка. — Кроме того, мы так и не оформили наш развод, так что мы все еще женаты. Следовательно, кто бы ты ни был, тебе здесь не рады.

— Пошел ты. Этот ребенок мой. — Теперь мой шок полностью перерос в ярость, и я смотрю на идеальную мишень.

Бен открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не могу понять, что он говорит. Почему его голос звучит так искаженно?

Я качаю головой, но шум вокруг меня продолжает сгущаться.

— Сэр. — Женский голос.

Кто со мной говорит?

— Сэр. Сэр?

Кто-то трясет меня за плечо.

Мои глаза распахиваются, и я хватаю ртом воздух.

Срань господня.

— Сэр, мы готовимся к посадке. Мне нужно, чтобы вы подняли свое кресло, пожалуйста.

Я киваю, в горле слишком пересохло, чтобы говорить.

Делаю так, как говорит стюардесса, и слежу за тем, чтобы все остальное было убрано.