— Просто пытаюсь снова выбраться на поверхность. Ты же знаешь, как тяжело плыть против течения.

— Если кто-то и может это сделать, так это ты.

Его взгляд тверд, и я сажусь немного прямее. Я черпаю в этом силы, надеясь, что это продлится достаточно долго, чтобы благополучно вернуться домой до моего следующего срыва.

Учитывая, насколько сумасшедшими были эти чертовы гормоны, следующий срыв, вероятно, ждет меня за углом.

— Спасибо. — Мой голос дрожит, но мне все равно.

Он раскрывает свои объятия, и я приветствую его тепло. Это немного успокаивает ужасный хаос внутри меня. Хотя я не росла вместе с отцом в повседневной жизни, я никогда не чувствовала себя нелюбимой. И у меня была моя мама. Она позаботилась о том, чтобы я никогда не чувствовала, что мне чего-то не хватает. Будет ли то же самое и с моим ребенком? Будет ли Райан так обнимать нашего ребенка? Потому что папины медвежьи объятия самые лучшие.

Я не уверена, сколько прошло времени, но голос Шэрон эхом разносится по дому, зовя моего папу.

— Пора спать. — Его взгляд блуждает по моему лицу, останавливаясь на синяке под глазом и небольшой ране на лбу. — Как чувствует себя твоя голова?

— Все в порядке.

— Тебе нужно что-нибудь?

— Нет, но спасибо.

Он кивает, не выглядя убежденным.

— Постарайся хорошенько выспаться. Увидимся утром.

— Спокойной ночи, папа.

Я смотрю, как он выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.

В ту секунду, когда она закрывается, моя маска падает.

Это еще одна причина, по которой я должна вернуться домой. Я больше не могу лгать. Не в лицо Шэрон и моего отца.

Я также не могу притворяться, что все замечательно, потому что это так далеко от истины. Это утомительно. По крайней мере, мне больше не нужно притворяться, когда вернусь домой.

Но я должна встретиться лицом к лицу со своей новой реальностью.

Все, что я делаю или не делаю, каждое решение, которое я принимаю, во всем этом мне нужно учитывать другого человека.

Итак, главный вопрос в том, что будет дальше?

— Давай же, чувак. Ты можешь. Я хочу увидеть еще раунд, меньше чем за минуту. — Джейс хлопает меня по спине, глядя на меня с этим восторженным блеском в глазах. Он нетерпелив и взволнован за меня, что я бесконечно ценю.

Я резко выдохнул.

— Еще раз?

Его глаза расширяются, и он кивает.

— В последний раз, чувак, так что выкладывайся по полной.

Поскольку тренера сегодня здесь нет, мы с Джейсом тренировались сами. Я ожидал, что день будет суматошным, но на самом деле все прошло довольно гладко. Но, теперь я готов закончить и отправиться домой, чтобы проверить рейс Харпер, убедиться, что она вернется целой и невредимой.

— Давай. — Джейс плотнее обматывает плечи полотенцем.

Я делаю, как он говорит, поднимаюсь на стартовую площадку и занимаю позицию. Мои мысли заняты Харпер.

Чем быстрее ты закончишь этот раунд, тем быстрее сможешь убраться отсюда.

Джейс дает свисток, и я отрываюсь от холодного материала, ныряя в воду с вытянутыми руками, готовый к еще одному кругу. Несмотря на то, что мои мышцы горят, я усердно работаю, желая еще раз проплыть сто метров меньше чем за минуту, как и сказал Джейс.

Я ловлю ртом воздух, и мои легкие расширяются, мое тело удовлетворено вдохом, желая, на этот раз, постараться немного больше. Когда я принял решение вернуться, чтобы подготовиться к еще одной Олимпиаде, это было в основном от скуки и желания доказать себе и всему остальному миру, что у меня все еще есть силы.

Теперь, когда Харпер и наш ребенок будут в моей жизни, я хочу доказать и им, что могу это сделать. Я хочу, чтобы они гордились мной. Мысль о том, что я могу показать своему ребенку, чего я достиг в жизни, быстро превращается в моего нового мотиватора. Визуализация этого момента кажется немного странной, но в то же время правильной.

Мой поворот на другой стороне проходит гладко, и я выбрасываю все опасения из головы, отталкиваясь от стены, чтобы плыть свои вторые пятьдесят метров. Мои ноги усердно работают, в то время как руки двигаются вперед и назад, совершенно синхронно. Я выкладываюсь по полной, мое тело получает еще один прилив энергии.

Это касается не только меня.

Я собираюсь работать изо всех сил, чтобы оставить как можно лучшее наследие.

Вода легко движется вокруг меня, это как моя вторая кожа, поэтому я уже не обращаю внимания. В ту секунду, когда мои пальцы касаются стены, чья-то рука опускается мне на голову и крепко сжимает ее.

Я срываю очки и шапочку и смотрю в лицо Джейсу. Он смеется, звук почти вибрирует вокруг меня, когда он протягивает мне секундомер. Слишком близко, что цифры становятся расплывчатыми. Я моргаю и откидываюсь назад, пока они не возвращаются в фокус. Пятьдесят девять целых четырнадцать десятых. Мой взгляд перемещается на Джейса, который лучезарно улыбается мне и кивает.

После того, как он протягивает мне кулак для удара, берет телефон, чтобы сфотографировать это время со мной на заднем плане. Меня даже не волнует, покажется ли это странным для других или что-то в этом роде, но это мое самое меньшее время за последние годы — с моих последних Олимпийских игр, прямо перед тем, как я ушел в отставку, — и Джейс знает, как это важно для меня.

Он может быть моложе меня в свои двадцать восемь, но даже это уже почти древний возраст для пловца. Всегда есть много молодых, которые ждут в тени, готовые вцепиться вам в пятки и наброситься на вас с новым рекордным временем. Мы все знаем, как это происходит.

Возможно, моего нынешнего времени недостаточно, чтобы побить последний мировой рекорд, но у меня еще есть больше года, чтобы подняться на этот уровень. И я этого добьюсь. Я должен это сделать.

Я вылезаю из бассейна, мои уставшие мышцы кричат на меня.

Джейс несколько раз хлопает меня по спине.

— Это было убийственно. Хорошая работа, чувак.

Взяв полотенце, которое он протягивает, я вытираю лицо.

— Спасибо.

Мои легкие все еще пытаются наверстать упущенное, моя грудь вздымается от усилий, которые потребовались мне, чтобы набрать это время.

Мы берем наши вещи со скамейки и направляемся в раздевалку. Я некоторое время стою под струями воды, позволяя теплу расслабить мое тело. Одевшись, беру телефон и ищу рейс Харпер. У нее еще есть один час до прилета. Достаточно времени, чтобы я вернулся домой и что-нибудь съел.

Джейс подходит и заглядывает мне через плечо как раз в тот момент, когда я закрываю навигатор.

— Ты куда-то летишь?

Подлый ублюдок.

Я кладу телефон в карман и качаю головой.

— Нет. Просто проверяю кое-что.

Отвернувшись, я достаю из шкафчика свою спортивную сумку и проверяю, все ли я сложил. Когда я снова смотрю на него, Джейс не сдвинулся ни на дюйм, все еще наблюдая за мной.

Я зачесываю назад волосы.

— Что?

Он поджимает губы и пожимает плечами.

— Я не знаю. Я пытаюсь понять, что с тобой происходит.

— Почему ты думаешь, что со мной что-то происходит?

Его брови приподнимаются, и он бросает на меня взгляд, который с таким же успехом мог бы сказать: «Ты думаешь, я тупой?» Затем он скрещивает руки на груди и еще пристальнее смотрит на меня.

Я ничего не говорю, и он вздыхает.

— Ты странно себя ведешь в последнее время. Действительно странно. Не думаю, что когда-либо раньше видел тебя таким рассеянным.

У меня внутри все сжимается от его слов. Я и не подозревал, что это было так очевидно.

— У меня просто были кое-какие дела.

— Дела?

Расскажи ему о Харпер.

— Да, всякая всячина.

Джейс мне как брат, как и все парни, но слова еще не готовы слететь с моих губ. Большинство наших разговоров посвящены плаванию и случайным повседневным вещам, но я знаю, что все они будут рядом со мной, когда я буду готов поговорить о Харпер и ребенке. Я просто хочу сначала выяснить, что на самом деле происходит между нами.