Центральный и Южный Китай, всю Европу, Балканы, южную половину Турции, Ближний Восток и центральную Европу — «стерилизовало» полностью. Центральная часть Северная Америка обезлюдела, а Южная схватилась в самоубийственной схватке. Бразилия решила, что сумеет стать старшей, но рано обрадовалась.

Грянула зима, та самая, ядерная. Она длилась недолго, однако теплолюбивым хватило и шестисот дней. Тропические леса погибли. Африканцы массово вымерли от голода и холода. Южная Америка и Мексика сохранили одну десятую населения. Индостан и теплолюбивые островитяне — ещё меньше. Так что всего полмиллиарда дождались потепления.

Обезумевшая от страха Канада согласилась на союз с Китайской Америкой. Они превратились в Конфедерацию Тотальной Благонадёжности и впитали обескровленные Мексику и Бразилию с сателлитами. Евразия создала Конфедерацию Контролируемой Благонадёжности.

Предложение чудом уцелевшей Норвегии: замириться всем и навсегда — было принято на общемировом совещании в Стамбуле. Турки с русскими договорились безжалостно патронировать любое население, какое только сумеют обнаружить на континенте. Индусам поручили Африку…

Примерно так можно было пересказать историю в общих словах. Но Лёшке досталась версия, как он только теперь понял, неприглаженная. Ему, спецагенту, робот медицинского комплекса предоставил полную картину. Мирные жители, полки и дивизии, гибнущие в огне ядерных взрывов, потоках напалма, вакуумных взрывах — поразили никогда не воевавшего парня натурализмом и простотой массовых смертей.

Самое страшное зрелище — промышленная зона после газовой атаки — едва не убило попаданца. Он сорвался, когда увидел конвульсивно бьющихся сторожевых собак, похожих на Гарду, как капли воды. Те гибли у своих будок рядом с бойцами внутренней охраны. Не сообразив, как остановить приём информации, Лёшка в ужасе закричал учителю географии, чей голос комментировал картину:

— Нет, так нельзя, прекратите! Да что же вы делаете, гады! Они-то при чём?

Вот и сейчас, уже придя в себя полностью, он не мог успокоиться. Гарда, как она там? Комплекс доложил, что всё готово, открыл ячейку в стене, выдвинул ранец наружу. Ухватив его за лямки, попаданец спросил:

«Как пользоваться?»

— Инструкция на внутренней стороне крышки, — ответ прозвучал сухо, словно медицинский робот остался недоволен чем-то, — применение максимальных доз не рекомендовано.

На этом напутствии второй визит попаданца в таинственное подземелье завершился. Лёва кряхтел под своей ношей — его рюкзак весил немало! — да ещё ранец приходилось нести, пусть и вдвоём с командиром. Лёшка сделал остановку, отойдя от медпункта совсем немного. Отыскав в своей клади запасное кепи, он показал спутнику, как включать экран ночного видения:

— И береги, это не навсегда, на время, понял? Задрал ты меня своим спотыканием! Ну, погнали!

Лёва, и впрямь, стал двигаться уверенней. На втором привале он привлёк внимание командира к надписи на стене: «Метро. До станции Магнитного баланса — 2,500».

— Я работал на той станции. Но туда не было метро, точно.

— Может, специальная ветка, — попаданец высказал соображение, основанное на прочитанных книгах.

Все авторы единодушно и добросовестно описывали супернадёжные бункеры для президентов или королей, в общем, для правителей. В любом приличном фантастическом государстве подобные укрепления непременно существовали. Естественно, добираться до тех убежищ всегда приходилось на метро. Почему здесь не быть такому же? Вот это подземелье явно сделано для президента и его охраны — наверху как раз правительственные развалины!

Лёва согласился, что да, вполне может быть и так:

— Наш президент самый умный за всю историю России. Не зря же мы его шесть сроков подряд выбирали? Он знал, что делать. А отрыть такую линию метро, секретную, если надо — запросто!

Что такого умного президент натворил — парень долго пытался вспомнить, но безуспешно. Насмешка командира его обидела. Посопев немного, Лев не стерпел:

— Нечего издеваться, я не виноват. Тебе бы так, без вапама, — но вдруг подозрительно насупился и задал вопрос. — А как ты узнал про это место? Ты же совсем чужой тут!

— Случайно, вот честно-честно!

Ляпнув это, попаданец спохватился. В суматохе сборов, битвы с тем зверем, суете благоустройства — ему так и не довелось рассказать про избиение. Теперь же и не хотелось. Загадочность исчезновения и появления в новом виде, по мнению Лёшки, только добавляла авторитета. Вот сейчас расскажет он этому аборигену всё, а героический ореол тотчас исчезнет. Нет, надо помалкивать!

— Узнал, и всё, — парень сурово, как настоящий командир, оборвал разговор, — хватит болтать, пошли дальше!

Они быстро добрались до колодца, откуда спускались в тоннель. Лезть с ранцем оказалось невозможно — пришлось оставить его внизу. Выбравшись наверх, Лёшка скинул рюкзак и поручил Лёве стеречь его:

— Я за ранцем, быстро!

Быстро не получилось. Руки устали, и немудрено — подъём, спуск и опять подъём! Плюс сломанные поручни, которые разбил или совсем снёс злополучный обломок. Приходилось тянуться через два, а то и три — замахаешься!

Ранец весил прилично, да и снаряжение Лёшкино тоже добавляло килограмма три, не меньше. Особенно пистолеты.

— Дёрнул же меня чёрт взять второй! И вообще, можно было оставить наверху, Лёве — всё легче было бы!

Светлый кружок выхода над головой — казался недосягаемым. Уговаривая себя, попаданец карабкался. Он волок вверх тяжеленный ранец, спасение для Гарды, всё чаще бессильно обвисая, захватывая поручни под мышки и пытаясь отдохнуть. Но вот светлый круг неба приблизился, расширился и принял парня в светлый, омерзительно воняющий день.

Лёвы поблизости не наблюдалось. Рюкзаки тоже исчезли.

Лёшкину усталость как рукой сняло. Острое чувство опасности заставило присесть, внимательно осмотреться, сжимая пистолет. Получать по башке второй раз он не собирался — теперь враги успокоятся, только прикончив, убедившись в его смерти.

Напрягая слух и зрение, попаданец проверил окрестности. Дай бог, у врагов нет оружия, чтобы выстрелить издалека. Значит, важно не попасть в засаду. Эх, как не хватало сейчас Гарды, верной и чуткой напарницы! Та бы почуяла даже в такой вонючей атмосфере, или услышала бы!

Мысль о собаке заставила парня замереть. Но внешняя неподвижность скрывала лихорадочное, суетливое перебирание вариантов дальнейших действий:

• плюнуть на Лёву с рюкзаками и бежать со всех ног к Гарде, лечить, спасать?

• пойти внутрь старой базы, разыскать предателя, или — если не предателя, так ротозея, захваченного в плен, и спасти?

Колебания заняли всего несколько минут. Не столько трусость — ага, лезть одному на рожон, была охота! — сколько разумная осторожность сложилась с тревогой о здоровье собаки и перевесила желание немедленно свести счёты с врагами.

Не выпуская пистолета, Лёшка снова надел ранец, осторожно отступил через парк. Дальше маршрут пролегал по местам, где устроить засаду было невозможно. Солнце пекло, будто сдавало конкурс на звание ада.

— Как то место называлось? А, вспомнил! Геенна огненная… — примерно так думалось парню, пока он тащился к троллейбусу.

Флажка давно опустела, пришлось спускаться в кювет, где в прозрачной толще суетилась масса мелких личинок, поднимаясь к поверхности и снова возвращаясь на дно. Как Лёшка ни старался, часть живности проскользнула внутрь фляги вместе с горячей водой. Жажда пересилила брезгливость, и парень несколько раз прикладывался к фляжке, удивляясь, как вода успела охладиться?

У троллейбуса было пусто. Отвинченные сидения стояли ровной чередой, подсохшая трава мирно лежала на асфальте, прогоревший костер курился слабым дымком и — никого рядом. Ни единой живой души. Даже Гарды не было на том месте, где её оставил Лёшка, уходя за аптечкой.

— Нет, это уже слишком, — прошептал парень, готовясь к худшему.