В той жизни попаданцу удалось побывать на популярной лекции о ТРИЗе, которые расшифровывался, как техника решения изобретательских задач. Большинство из слышанного тогда уже бесследно испарилось, но главное условие прочно засело в голове — идеи надо выдвигать не критикуя, не думая. Он и ляпнул:

— Тогда спустить кабель сверху, вот и все дела. Должна же тут быть вентиляция? А по земле уйду, насколько его хватит!

Приточная вентиляция нашлась с другой стороны от пультового зала. Это Лёшке было просто — пересёк его, метров пятнадцать — двадцать прошёл, и уже на месте, а вот технической группе пришлось сделать круг по тоннелю. Попутно определили длину и диаметр: две тысячи шагов по окружности давали поперечник в полкилометра.

Приток воздуха шёл через много фильтров, точнее, должен был нагнетаться — потому и не поступал, ведь моторы не работали. Когда двери всех камер открыли, в тоннеле ощутимо посвежело. Вытяжную вентиляцию пришлось искать, опять-таки, Лёшке. Чадный факел на длинной палке, словно волшебная палочка, указал на нужную трубу. Чтобы отыскать её выход наружу, дымить пришлось дольше и больше, настоящим костром. Виктор устроил прочёсывание леса, и дымок засекли на бугорке, неподалёку от брошенного троллейбуса.

Среди чахлого кустарника торчала вентиляционная шахта — бетонный куб с пластиковыми жалюзи. Снять их и забраться внутрь не составило труда. Основные заморочки начались позже, когда с трудом сняли со стены, выволокли наружу и затащили на бугорок кабель.

Болевой «запрет» сюда доходил, хотя и в ослабленном виде. Минут примерно десять можно было вытерпеть жжение в голове, но было бы ради чего! Скоро выяснилось, что кабель волокли напрасно — засунутый сверху в трёхдюймовую трубу, он упёрся намертво где-то на половине пути. И — всё!

После длительных мучений нашёлся способ протиснуть кабель через коленчатую трубу. И опять помогла Лёшкина память, подсказала анекдотический, но реальный случай очистки трубы телескопа от паутины. Правда, вместо кошки пришлось использовать крысу.

Самую обыкновенную, которыми кишел туннель. Как ловили хитрых грызунов, как отбирали из них самую крупную, делали ей шлейку и привязывали прочный шнур, сделанный из распущенной верёвки — о!

Это заняло не один день и тянуло бы на полноценную повесть, где нашлось немало критики в адрес сумасшедших попаданцев, но по итогу техническая группа признала эффективность их метода. Ещё бы! Крыса так ринулась в открытый оголовок вентиляционной трубы, когда Виктор подпалил ей хвост, что искать безопасный спуск с потолка пультового зала не захотела, а просто сиганула на пол.

Лёшка засёк её плавный спуск, успел поймать в лоскут пластика. Животина настолько ошалела, что не сопротивлялась, когда он легонько прижал серое голохвостое тельце рукой к полу и распорол ножом шлейку.

— Да, это она мимо вас топала, как отмороженная… Да, отпустил. Заслужила, — пояснил он, вернувшись в коридор за другим кабелем, который уже сняла и подтащила к «запретной линии» техническая группа.

Дальше всё было просто. Он привязал, автомеханики проволокли за шнуром верёвку, а на ней подняли кабель. Тогда и длину замерили — вверх до будки оказалось всего сорок шесть метров. Оставшиеся шестьдесят оттащили дальше, укрыли в шалаше и соорудили включатель, похожий на помесь металлического клина с древней сохой. Лёшка опробовал его, велел приделать длинную ручку из сухой жерди — помощник электрика в душе боялся электричества, особенно мощного.

— Знаете, — оправдался он перед механиками, — пусть тут всего только управляющий ток, для включения реле, но фиг его знает, а вдруг пробой? Как шандарахнет по мне этот мегавольт… — и пропел для убедительности. — Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах…

В пультовой ему пришлось всё делать в одиночку. Лишь в самых трудных случаях на помощь приходили Виктор и Нина, которые вапамов не имели, а потому и болевых запретов не воспринимали. Убираться в пультовой помогла Нина, но лишь когда Лёшка вынес трупы. Вернее, что от них осталось.

Это было непросто, но иначе было невозможно работать. Он замотал лицо мокрой майкой, чтобы хоть как-то дышать, потом приготовил три отрезка упаковочной плёнки, которая нашлась в одной из вентиляционных камер. Набравшись мужества, попаданец откинул с панели управления на спинку стула зловонный скелет оператора и докатил на своеобразном катафалке до плёнки его останки.

После передышки Лёшка занялся автомобильчиком. Гораздо смелее, веником и лопатой он смёл с капота на пластик безымянного противника Безрукова. Этого закопали рядом с оператором, неподалёку от выворотня.

А вот контрразведчика Лёшка убирал со слезами на глазах. У него было чувство, будто он хоронил очень близкого человека, чуть ли не себя самого. Хорошо, что никто не видел, как тряслись губы попаданца, когда он заворачивал то, что осталось от тёзки. И хорошо, что Гарда ушла с Водяновым — профессор попросил чуткого помощника на проверку очередного сервера.

Алексея Безрукова похоронили на бугорке у вентиляторной будки — Лёшка настоял на этом. Он сам взялся копать могилу, но вмешался Виктор:

— Не дури. Твоё время очень дорого. Энергия вот как нужна, — он чиркнул ладонью поперек горла, — из развалин почти нечего достать не удаётся, а склады стратегического резерва можно найти только через серверы вапама. Без них нам зиму не пережить.

Когда воздух пультового зала очистился, а натёкшие на бетон пятна трупной жидкости высохли — настало время искать контакты главного рубильника. Их удалось соединить с кабелем управления за пару часов. Виктор поставил охрану возле верхнего включателя и у всех известных входов, чтобы не допустить случайное попадание в тоннель любого болвана, назначил время пуска на завтрашнее утро…

И тут вернулся профессор Водянов. Узнав о длине кабеля, он учинил скандал, а осмотрев шалаш, где находились его концы, просто разъярился и обругал всех инженеров за некомпетентность:

— Балбесы! Слишком близко! Тот, кто включит — гарантированно погибнет. Я этого не допущу!

После обсуждения с технической группой вопрос вынесли на совет. Утро, которое не стало событием, словно решило отомстить — хмурилось, закрывало солнце все более частыми и плотными тучками, явственно грозя ненастьем. Настроение у членов совета было под стать погоде. Гарда, как всегда, легла у ног хозяина, но дремать не стала — общее напряжение она безошибочно воспринимала собачьим чутьём.

Виктор обрисовал ситуацию, подчеркнул, что время поджимает, так что думать и действовать надо быстро. Предложение профессора удлинить кабель и уйти от кольца ещё метров на пятьсот — выглядело разумно, и все обрадовались, но Олег озадачил:

— И где его взять? Тот кусок шёл на вентиляцию, а силовые снимать нельзя, сами знаете…

— Можно снять тот, что идет по стене вентшахты, — предложил Юра и пояснил, — на базе. Там его метров двести точно.

— Он бронированный и неподъёмный. Без крана мы и десяти метро не сумеет вытащить.

— А распустить его на жилы? — ляпнул Лёшка и тотчас понял, что «Мудрым Знатоком» его окрестили напрасно, потому что Олег грустно ответил:

— Работа на год, без инструментов…

Все замолчали, понимая, что уперлись в проблему времени.

— Ночью был заморозок, — грустно заметил психолог.

— Может, рискнём, включим? — попробовал настоять Лёшка, уже в грош не ставя репутацию Знатока. — Жребий бросим или доброволец вызовется…

— Ты и иди, — недоброжелательно буркнула Нина, — если жить надоело.

Она в последнее время вела себя с попаданцем очень странно. Постоянно находила причины для нападок, упрёков, обвинений. Когда Лёшка приходил на обед или ужин, она обязательно оказывалась рядом, следила, как его кормят, но разговаривать отказывалась наотрез: «С Флоркой болтай, мне некогда!»

А вот он стал понимать, чего ему не хватало — самоотверженности, с которой эта хрупкая девушка старалась спасти любимого человека, пусть даже негодяя, каким оказался Герман. Если бы Нина хоть раз глянула на него, Лёшку такими глазами, как на того гнусного и недостойного её типа, о! Но вместо этого — только косые взгляды и немотивированные упрёки.