– Так как моё дело – снабжение, то прошу делать заявки, всё найдём и всё доставим.

Все как-то задумались, и, видимо, чтобы приободрить подчинённых, майор Орловский, наш комбат, с ехидной улыбкой поинтересовался:

– Что, и танки найдёшь?

– Легко. Вам какие? Есть КВ обоих серий, «тридцатьчетвёрки». Немного броневиков. Плавающие танки, например, для разведвзвода отлично подойдут: можно с ходу преодолевать ручьи и речки, а поставив рацию, наводить на скопления противника огонь наших орудий. Например, с КВ-два.

– Хм… – Комбат нахмурился. – Записывай. Нужно десять КВ-два. Пять «тридцатьчетвёрок». Ну и два броневика для охраны штаба и два плавающих танка для разведвзвода. Зенитные ДШК?

– Без проблем, – кивнул я.

– Тогда шесть единиц. Желательно на базе автомашин.

– Сделаем, – снова кивнул я, сделав пометку в блокноте.

– У кого ещё есть предложения? – спросил комбат, обведя взглядом присутствующих командиров.

– Радийную машину и штабной автобус, – взял слово начштаба. – Одной полевой кухни не хватает, нужна вторая. Не хватает автотранспорта: вместо пятидесяти семи грузовиков всего тридцать два. Нет легковой разъездной машины. Нужен санитарный автобус. Пара бронированных тягачей для эвакуации подбитой техники с поля боя. Если ещё одну ремонтную летучку найдёшь – спасибо скажем. А то у нас одна на весь батальон. А бензовозов нет ни одного, всё в бочках возим.

– Автокран бы ещё, – сказал один из командиров. Как я узнал недавно, это был командир ремонтного взвода старший лейтенант технической службы Алуштов.

– Поищем, – согласился я, сделав отметку. – По топливозаправщикам: есть возможность достать шесть автоцистерн с соляркой.

– Берём, – сразу согласился начштаба.

– Ещё что?

Вот тут и посыпались заказы, как плотину порвало. Заверив, что всё заказанное будет передано батальону в течение суток, я отправился «добывать новое имущество батальона», как сказал я комбату. А он покатил на штабном грузовике в штаб армии: мы были прямого подчинения. Будет просить разрешения сформировать в батальоне ещё одну роту и дополнительную зенитную батарею, ну и выбить пополнение под это дело.

Я же сел в свой грузовичок и укатил в сторону, километров на пять. В кузове разместил батальонный миномёт, немецкий, и полный боекомплект. Специально трофейный выбрал, чтобы не отобрали. Смогу пострелять при нужде, и, надо сказать, точность моего огня будет исключительной. Тут же, в овражке, вызвал заказанную технику, за час всю достал, в том числе и по мелочи. Овраг был длинный, и теперь в нём змеёй, друг за другом, стояла техника, включая топливозаправщики.

Сгоняв обратно в батальон, я вместе с частью танкистов и начштаба на шести грузовиках вернулся к стоянке, после чего танкисты стали перегонять технику в расположение батальона. К вечеру уже всё было у нас, пришлось увеличить территорию стоянки батальона. Тут как раз вернулся комбат, причём с комиссаром, которого два дня не было в расположении части. Майор Орловский смог-таки получить разрешение, и теперь в батальоне четыре танковых роты.

Следующие пять дней прошли спокойно, батальон я всем необходимым обеспечил, так что был то дежурным по кухне, то дежурным по части, но в основном отдыхал, даже дважды на рыбалку сходил. Северский Донец был в трёх километрах от расположения батальона, с другой стороны реки уже немцы были. Я туда не ходил, Взором нашёл протоку и вполне неплохих карасиков наловил, а пару раз даже карпы были. Вода ещё мутная, поэтому улов был небольшой, но я и этому был рад.

В батальон пришло свежее пополнение, которое комбат сам отбирал, и мне всучили личного водителя – восемнадцатилетнего парнишку, светловолосого и худого, с нескладной фигурой. Он был из Астрахани, закончил автошколу и имел водительское удостоверение. Так что теперь у меня на полуторке появился водитель, салага зелёный. Всё бы хорошо, но на войне неприятности могут свалиться в любой момент, как, впрочем, и в мирной жизни. Но всё же на войне, и уж тем более на фронте, это происходит чаще.

Немцы налетали нечасто, но этим утром появилась шестёрка «лаптёжников», причём без истребительного прикрытия. Совсем обнаглели. Судя по тому, как они выстраивались в круг, готовясь бомбить нас, им было известно, что мы тут стоим, возможно, знали даже, и какая часть. Когда первый штурмовик рванул вниз, все наши десять зениток ударили по нему и – о, чудо! – сбили.

Комбат наш был правильный командир, и по всей территории расположения части были вырыты противовоздушные щели, вот и у моей палатки такая была. Сейчас в ней кроме меня были мой водитель и ещё три случайных бойца, которые спрыгнули к нам, пробегая мимо. Я не смотрел в небо: Взор вполне позволял мне видеть всё.

То, что сбили ведущего, остальных насторожило, но не испугало. Они продолжили нас бомбить, но уже с высоты, а не с пикирования, на кого бог пошлёт. Как бы наши ни выставляли заградительный огонь, вокруг техники начали вставать первые тяжёлые разрывы авиабомб. И пусть немцы потеряли ещё два самолёта, и бомбёжка была неприцельной, но своё дело они сделали. При чём тут я? Да произошло прямое попадание в нашу щель. И ведь видел эту бомбу, которая на нас падала, ну чего я не рванул прочь? Было страшное ощущение навалившейся тяжести и темнота: вырубило. Посмотрим, в кого я перерожусь.

Я судорожно вздохнул. Видимо, лёгкие какое-то время не работали и вот, запустившись, не сразу вошли в ритм. Я лежал весь мокрый, в поту, и смотрел в голубое небо с облаками. Неужели выжил? Проверка умений показала, что все три на нулях, снова качать сначала. Значит, Гусаров погиб, и у меня новое тело и новый мир. То, что это Земля, ясно, но какое время?

О своей гибели я не особо переживал, для меня это пройденный этап. Я давно смирился с тем, что могу погибнуть. Жаль, что до конца войны не продержался: хотел на Рейхстаге своё имя оставить, настоящее которое, самое первое. А теперь что? Может, меня во времена Тутанхамона забросило. Тоже ведь Земля. Сожалел я об одном: у меня Хранилище наполовину заполнено было, и всё сгинуло. Где теперь мои запасы? Кому достались? Или после моей гибели на том месте целая гора всякой всячины появится? Вот теперь поди угадай. Ладно, ещё наберу, главное узнать, где я. Тут наконец включился звук, и я услышал отчаянный вопль:

– Серёга! Серёга, вставай, иначе немчура шлёпнет!

Повернув голову, я увидел, как ко мне подбегает молодой, измождённого вида парень в рваном и грязном красноармейском обмундировании, а рядом стоит, ухмыляясь, немец с нашивками охранной дивизии, с карабином в руках. Увидев, как я на него смотрю, он перестал ухмыляться. Явно разозлившись, вскинул карабин, направив ствол на меня, и почти сразу нажал на спуск. Раздался выстрел, я почувствовал онемение в области сердца, и снова наступила темнота.

Очнувшись, я увидел, как наш батальонный военфельдшер из санвзвода заканчивает делать мне искусственное дыхание, а ещё двое бойцов быстро откапывают противовоздушную щель, доставая других несчастных, которые там были. Мои умения при мне, Хранилище расширено и наполовину заполнено. Я вернулся в тело Максима Гусарова. И что это такое было? Похоже, я попал в тело военнопленного в одном из концлагерей немцев. Значит, снова Великая Отечественная война. Хм, раньше я и не догадывался, что непрямой массаж сердца и искусственное дыхание способны вернуть Путника в прежнее тело. Вернуть к жизни тело может, это известно, но вот душу вернуть, да ещё Путника, вот это для меня сюрприз был.

– Очнулся? – спросил подошедший комбат. – А мы уж думали: всё. Почти прямое накрытие, совсем рядом бомба рванула и вас похоронила.

Я быстро прогнал Исцеление по телу и полностью пришёл в порядок. Не так уж сильно пострадал, больше контузию убирал: голова сразу просветлела, и гул из ушей пропал. Заряда всего семьдесят три процента ушло. Встал, глянул, как остальные. Водитель и ещё один боец живы, двое других погибли – задохнулись. Бойцов к санитарным машинам понесли, они тяжёлые контузии получили. Пострадавших было не так и много, неприцельное бомбометание сказалось. Повреждены пять автомашин и одна полевая кухня, погибли шестеро, семеро ранены, вот и всё. Ничего, технику отремонтируем или новую выдадим. А вот немцы потеряли три штурмовика, и ещё один уходил, сильно дымя. Как сообщили бойцы вокруг, за ними наши истребители погнались, но нагнали или нет, пока никто не знает. Послушаем эфир, может, проскользнёт какая информация?