Я поднялся по деревянной скрипучей лестнице к квартире на втором этаже и постучался в нужную дверь. Дверь приоткрылась, и я увидел пожилую женщину в головном платке. Улыбнулся, чтобы войти в доверие, и произнёс:

– Здравствуйте. Меня Максимом зовут. Аркадий, ваш прежний постоялец, инженер, командировочный, сказал, что у вас квартиру можно снять. Это так, или я адресом ошибся?

– О нет, не ошиблись, – засуетилась она, отряхивая мокрые руки.

Женщина впустила меня в прихожую и провела на кухню. Плита тут была газовая, баллон стоял, а отопление паровое, от ближайшей котельной. Тепло, и даже вода горячая в кранах была. Можно ванну принять, очень хотелось, а то что там пожилой санитар тряпицей протирал. Нет, ванна – это ванна. Про баньку уж и не говорю. Хозяйка всё описывала и показывала, но мне это было неинтересно, я и сам всё знал. Вдруг она спросила:

– Можно ваши документы посмотреть?

– Документов у меня нет, они в регистратуре госпиталя. Поэтому и форма чужая. Я в шестом тыловом госпитале лежу. Вот справка, разрешающая посещение города.

Хозяйка внимательно изучила справку и, возвращая её, с любопытством поинтересовалась:

– Зачем вам, молодой человек, квартира, да ещё на месяц?

– У меня ранение в живот, лечить будут долго. У меня очень чуткий сон, а все шаркают, ругаются, храпят, даже ночью покоя нет. Я у вас хоть посплю. И ванну хочу. Буду каждый день ходить к вам, а на ночь в госпиталь. Может, добьюсь разрешения у вас ночевать. Вряд ли дадут, и погулять-то не отпускали, но, надеюсь, всё же уговорю.

– Вы в какой палате лежите? У меня там знакомая работает, Варвара Андреевна.

– А-а-а, знаю, светловолосая такая, с грустными глазами. Она на первом этаже, а я – на втором. Видел её в перевязочной. Сам лежу в отдельной палате для командиров. Нашу палату ещё называют «Золотой».

– Не слышала, уточню у Варвары. Давайте поговорим об оплате. Мне нужен аванс хотя бы на две недели.

– Вот тут на месяц. А ещё я очень люблю чистоту и порядок. Я готов доплатить, если в квартире раз в неделю будут делать влажную уборку. Мне в моём состоянии, как вы понимаете, это очень сложно.

– Да, конечно, я смогу приходить.

Обговорив сумму с учётом уборки, мы ударили по рукам. Я передал хозяйке деньги за месяц вперёд, с возможностью продления, а она мне – ключ от квартиры. Был вторник, и мы договорились, что каждый вторник она будет приходить и делать уборку.

После этого я направился по магазинам и рынкам. Сделал покупки и незаметно убрал их в Хранилище. Со сладостями не густо было, но мне удалось купить банку мёда, две банки домашнего варенья, пару кило конфет и колотую головку сахара. Поискал сгущёнку в банках и не нашёл. Но у меня в Хранилище запас есть, год город кормить можно, так что презентую пяток банок соседу. Потом ещё, если потребуется: мне для Героев ничего не жалко.

Уже возвращаясь, я приметил Дворец спорта. У меня на него тоже планы были: там имелась боксёрская секция, а мне нужно или самостоятельно восстанавливаться, или здесь, под присмотром профессионального тренера. Сегодня прошёл мимо, но через неделю-другую зайду. Сначала физику подтяну на турниках спортгородка.

Взор показал, что хозяйка, закончив уборку, ушла. Я в это время как раз выходил из парикмахерской, где мне сделали модельную стрижку. Вернувшись в квартиру, я прошёл на кухню, достал из Хранилища большую кастрюлю из-под борща, который я съел, пока лежал в госпитале. Хорошенько отмыв кастрюлю, налил в неё холодной воды из крана. Повозился немного с плитой, разбираясь, как ею пользоваться, и поставил греть воду. Хочу сварить уху. Был ещё один момент: если, сварив блюдо, я сразу убирал его в Хранилище, то доставал его таким же горячим, и приходилось ждать, пока оно чуть остынет. Так что на этот раз решил убирать не сразу. А также и по тарелкам разлить, а то доставать кастрюлю, наливать в тарелку, стараясь не пролить, очень сложно, особенно лёжа в кровати. У меня в запасе было несколько сотен армейских котелков, включая круглые красноармейские, вот в них и разолью.

Оставив кастрюлю на плите, я разделся донага, прошёл в ванную и отлично, не спеша помылся. Надев новые командирские кальсоны, прошёл на кухню, где уже расходилось тепло от плиты. Достал овощи и рыбу и начал творить, подготавливая продукты для приготовления ухи. Первой забросил рыбу, пока та доходила, поставил на плиту чайник и стал отмывать сковороду. Лепёшек напеку, хлеб у меня тоже к концу подходит, а лепёшки сделать проще, да и привычнее. Замесил тесто, налил масло в сковороду и начал печь.

Вот так и работал. Стопка готовых лепёшек увеличивалась, аромат от ухи уже по всей кухне шёл, так я параллельно ещё фляжек с десяток помыл и котелки, складируя их на комоде, чтобы просохли. Когда вода в чайнике закипела, насыпал заварки, подсластил, добавив мёду, и стал разливать по флягам. Чайник был большой, хватило на семь штук. Фляжки не убирал, пусть остынут, а в руке трудно удержать – обжигают. Так же поступил и с ухой: погасил огонь под кастрюлей, разлил уху по котелкам и оставил стоять на комоде, чтобы остыли.

Планов на готовку было много: холодец, макароны с тушёнкой, рис с котлетками, гречка с гуляшом, картошка с грибами, борщ, уха и много чего ещё. У меня было несколько поваренных книг, ещё одну заказал в госпитальной библиотеке и читал её вслух в нашей палате, пока в меня сосед подушку не бросил, попросив больше так над ним не издеваться. Теперь я хотел приготовить всё это на практике, интересно же.

Однако я уже пятый час отсутствовал в госпитале, пора было возвращаться. Я выкинул мусор из ведра в мусорный короб во дворе дома, чтобы рыбой и требухой не завоняло, а после, забрав все готовые блюда, котелки и фляжки с лепёшками, покинул квартирку и направился обратно к госпиталю.

Меня уже хватились, обед я пропустил. Получив втык от лечащего врача, пошёл на процедуры; форму я сдал в гардеробе и снова ходил в полосатой пижаме. Вернувшись в палату, увидел, как сосед наворачивает варенье ложкой прямо из банки, даже без чая. Вот человек.

– У тебя ничего не слипнется? – спросил я, садясь на свою койку.

– Не-е, я привычный.

– Смотри, заработаешь себе диабет, будешь знать. Диабетикам сладкое запрещено.

Был полдник, разносили напиток из шиповника и что-то ещё; обычно это сдоба, булочки, но бывают и фрукты. Мне не положено, я на диете, поэтому только шиповник. Взял нам по стакану, а соседу ещё и яблоко. После лёг на своё место и, достав книгу, стал читать. Шиповник горячий, подожду, пока остынет, а то пить невозможно. А соседу пофиг, он его быстро с вареньем выпил и яблоком закусил. Сволочь прожорливая, хотя бы не на виду: знает ведь, что мне яблоки запрещено есть. Ничего, я отомщу.

Так дни и шли. Я бы давно свалил, даже просился пройти медкомиссию, но врачи были непреклонны: ранения такой тяжести просто так не зарастают, так что полежи ещё под наблюдением. Лечащему врачу я сказал о квартире, попросив перевести меня на дневной стационар: буду только на процедуры ходить, а к нам в палату можно новенького положить, свободные места редко бывают. Но тот отказал. Ну да ладно, хоть время дневного отсутствия не лимитировал, как и дни прогулок. Поэтому я гулял все дни недели, уходя после завтрака и возвращаясь перед ужином.

За следующие две недели я изрядно разных блюд наготовил. Картошки с белыми грибами три полных сковороды нажарил, разложив по котелкам. А омлет с грибами? Вкуснятина. В общем, свои запасы горячего я отлично пополнил. Дважды щи варил, трижды – борщ с пампушками. Хлеб научился печь, караваи. Пирожки смог с мясом и ливером испечь, из сладких пока только с яблоками. Хочу также попробовать сделать пирожки с капустой. Готовил лапшу с курицей, суп с фрикадельками. И холодец, первый опыт был так себе, а вот второй уже лучше. Пельменей налепил триста штук, весь день на них убил, и все отварил. Бульон не стал выливать, а разлил по котелкам: его можно пить, он сытный. Винегрета тазик нарубил, залив подсолнечным маслом. Хотел ещё сделать салат оливье и поставить квас, чтобы окрошечки поесть.