— Это большая честь, ваше величество, — поклонился глава рода Аничковых и вернулся в строй.

Так случилось, что именно его рука оборвала жизнь предыдущего главы департамента имевшего неосторожность пойти против государя. Карьерный рост в дипломатической сфере бывает и таким.

Государь медленно моргнул, принимая благодарность и перевел взгляд на следующего.

— Князь Багратион Аркадий Степанович, — назвал следующее имя Михаил Елецкий и рыжебородый мужчина с седыми висками сделал шаг вперед.

Ростом он был меньше всех присутствующих, а кровное родство с одним из Богатырей российской империи выдавали только широченные перекачанные мышцы рук, что выпирали даже сквозь свободное пальто.

— Самолет, вышедший из твоих гениальных рук это самое крепкое транспортное средство, которое мне довелось видеть. Отныне я желаю использовать только транспорт твоей компании. Также как и моя семья и вся имперская канцелярия, службу обеспечения которой ты возглавишь с сего дня!

— Как прикажете, государь! — благодарно гаркнул Аркадий Багратион и вернулся в строй.

Поколениями предки Багратионов пытались захватить пальму первенства среди артефакторских ремесленных родов и даже слава Богатыря Макара Степановича, который использовал только артефакты своего рода не помогла обогнать засевших на самых жирных государственных контрактах Рюриковичей.

Но отныне все изменится и у старого ремесленника воспылали усы от грядущих перспектив, а руки чесались начать пахать немедленно.

— Князь Романов Иван Трофимович, — эхом разнеслось следующее имя по тронному залу и вперед вышагнул суровый старик в медвежьей шубе, — почему ты скрывал своего отпрыска? — отошел от протокола государь и впился в князя Аляски тяжелым взглядом.

— Разумная осторожность, государь, — поклонился Иван Романов, — вы как отец должны меня понять.

— Как отец — понимаю, — выдохнул Михаил Елецкий, — а должен ли я понять тебя как император?

— Клятвы не нарушены, — осторожно заметил Иван Романов, — а четвертый Богатырь, не привязанный к местности огромное подспорье для безопасности империи.

— Еще не Богатырь, — поправил горделивого отца Елецкий и смягчившимся тоном добавил, — но уже близок к этому. И начал путь Федор правильно, с подвигов. Но мальчишка молод, горяч и дик нравом для столицы! Его еще обучать и обучать, а приглядывать за ним тебе, князь! Как новому главе безопасности царского лицея!

— Это великая честь для меня, — поклонился Иван Романов и вернулся в строй сверкая от радости.

К этому дню его род стремился долгую сотню лет. Ко дню возвращения в столицу. Больше не нужно будет перебиваться торговлей с заграничными буржуями, французскими виконтами и американскими баронами. Столь высокая должность прямо под сердцем у резиденции государя это билет в самый высший свет. Золотой билет!

Одарив третьего отличившегося, Михаил Елецкий перевел свой взгляд на последнего из присутствующих, но лишь на миг, а потом отвел глаза в сторону дверей.

— Господа, официальные бумаги сможете получить в канцелярии, церемония для СМИ будет проведена через три часа в Невской студии! К новым обязанностям можете приступать немедленно!

Голос Михаила Елецкого смолк, а три пары глаз уставились на молчаливого Сергея Соколова. И в их устах застряло два вопроса.

Что такого сделал недавний изгнанник, которого на месте крушения никто из них не видел, чтобы стоять рядом с ними? А если что весомое и сделал, почему им об этом не говорят?

— Князья, я вас не задерживаю, — надавил голосом государь и створки дверей тронного зала открылись.

Не смея больше испытывать терпение государя, князья развернулись и направились к выходу.

Все, кроме Сергея Леонтьевича Соколова, который так и остался невозмутимо стоять на своем месте, а остальным пришлось подавить свое любопытство. Благо, на новых должностях, коих освободилось за прошедший вечер куда больше, чем три, им было чем заняться.

— Лояльных родичей уже наградил? — полюбопытствовал Сергей Соколов, стоило дверям захлопнуться.

— Ждут очереди в приемной, — радушно ответил государь.

— Союзным Рюриковичам не понравится, что первыми ты принял не их, — покачал головой Сергей Соколов и медленно пошел в сторону трона.

Руки главы «Расправной палаты» были заложены за спину, а голубой зрачок мерцал десятком огоньков.

— Им пора привыкать к новым реалиям, — повел рукой государь, — с сего дня монополия клана на ключевые должности будет нарушена и свою компетентность придется доказывать заново. Без оглядки на родство.

— Не туши огонь маслом, Миша, — вздохнул Сергей Соколов, — слышал такую мудрость?

— Иногда нужно позволить огню сжечь кое-что несовершенное, если того требует прогресс, — улыбнулся уголками губ государь.

— Мой сын давеча говорил схожим образом, — усмехнулся Сергей Соколов и присел на нижнюю ступеньку перед троном.

— Артем мудр не по годам, — повел рукой Михаил Елецкий и поджег протянутую ему старым другом сигару.

— Это да… — качнул головой Сергей Соколов, — мы в его годы были не такими. Совсем не такими… ты ведь понимаешь, Миша, что это все еще не конец?

— Конечно, — выдыхая терпкий дым ответил государь, впервые за двенадцать лет забыв на миг о тревогах и просто наслаждаясь компанией старого друга детства.

Михаил Елецкий уже и успел забыть, что он тоже человек, а не небожитель, на плечи которого предки возложили груз ответственности за спасение империи. И не смотря на то, что последнюю пару лет сны с огненным пепелищем сменялись картинками детского смеха на Дворцовой мостовой, государь и сам не знал какое из этих будущих ждет империю.

Голос Рюрика упрямо твердил что только Михаилу суждено найти путь к спасению и процветанию его главного детища. Что его выбор никогда не бывает ошибочным. Что без Михаила Елецкого Российской Империи придет конец.

Только вот держаться выбранной тропы с каждым днем было все тяжелее. А благоприятных снов в последнюю неделю стало в разы меньше, чем раньше. А неприятные обретали четкость, краски и даже частично начали сбываться в реальности.

— Я знаю, что делаю, — больше для себя уверенно вымолвил государь после короткой паузы, но и Сергей Соколов удовлетворился услышанным и поднялся на ноги.

— Тогда мне не о чем беспокоиться, — улыбнулся Сергей Соколов и уважительно поклонился.

— Беспокоиться не нужно, — заверил государь, — но и расслабляться не стоит. Я вызвал тебя в столицу не из-за того, что произошло сегодня, а из-за того, что еще грядет.

— Я готов, Миша. Как и мои люди. Сегодня мы собрали достаточно информации, — твердым тоном ответил Сергей Соколов и, завершив отчет, направился к выходу.

— Сережа, — раздался слегка недовольный голос государя вслед, — где сейчас твой сын?

— У него проблемы? — удивленно спросил Сергей Соколов, развернувшись за метр до двери.

— Сбежал у всех на виду, пока остальные разгребали завал со своим государем, — как экую мелочь бросил Михаил Елецкий.

— Просто он знал, что трех фигур будет достаточно, — повел рукой Сергей Соколов, — мудр не по годам, помнишь? К тому же, разве не Артем повязал Холмского, которого ты с таким удовольствием казнил прямо там?

— И все же, — недовольно выдохнул государь, — на допрос к моим людям твой сын не явился. Где он?

— Понятия не имею, — абсолютно искренне пожал плечами Сергей Соколов и покинул тронный зал.

— А ты не торопился меня навещать, да? — укорил меня детский голос.

— Не тебя, а нас! — поправил ее голос постарше, но с осуждением две пары голубых глаз смотрели именно на меня.

— Так войти можно? — уточнил я.

— Еще не решили! — синхронным голосом ответили сестры и демонстративно надули губы.

— Ну, мой самолет еще не улетел… — задумчиво начал я.

— Без извинений ты не войдешь! — строго выдала Алена и скрестила руки на груди, чтобы скрыть пробившуюся в них дрожь.

— И обнимашек! — деловито добавила Есения, недовольно окинув взглядом мои занятые какими-то грязными мешками руки.