Пусть я и трехсотлетний Ловец в чужом теле, но все же он был мне отцом. По крайней мере человеческая психика считала именно так. И, так уж вышло, что дети считают своих отцов неуязвимыми и всезнающими «взрослыми». Этакими супергероями.

И я не был исключением. Тайн Сергей Соколов хранил так много, что это интриговало даже меня, а долгое зависимое состояние сформировало определенный образ сверхчеловека, коим вполне можно было назвать главу «Расправной палаты» и героя множества войн.

Рядовым и обычным я Сергея Соколова не считал уж точно.

Тем тяжелее было столкнуться с реальностью и каждой клеточкой души осознать, что Сергей Соколов все же простой человек. Один из семи миллиардов. С такими же пороками и слабостями, как и у всех.

Стоило это признать, как злость отступила.

— А вот это уже похоже на мат, — тяжело вздохнул я и направился обратно в машину.

Все что я хотел узнать я узнал, «Невидимый сокол» больше не сверлил мозг, а князь Сергей Соколов не блокировал дорогу. Задерживаться не было никакого смысла.

— Я с тобой… — тут же подскочил отец, но замер под моим безразличным взглядом.

Боль, стыд и отчаяние плескались в некогда уверенном взгляде всемогущего князя Сергея Леонтьевича Соколова, но меня это больше не трогало. Да и не должно было изначально. Пять лет на этой планете сделали меня мягким.

Совет Цитадели этого бы не одобрил. Я и сам этого не одобряю. Хотя иметь семью было… приятно.

— Тебе нельзя, — отстраненно констатировал я, забираясь в машину, — твой разум слишком уязвим перед даром Невского.

— Ты не можешь отправиться туда один!! — в бессильной ярости сжав кулаки выпалил отец.

— Так я и не один, — нашел в себе силы улыбнуться я и седан тронулся с места.

Бойцы с магострелами больше не смели заступать нам дорогу, а ворота ведущие на территорию царского лицея были приветливо распахнуты.

— Можешь считать, что «Коготь» твой, — задумчиво сказал я, но Алекс никак не отреагировал на подарок, который всем сердцем желал еще час назад.

Мне даже представить было сложно что сейчас творилось в голове парнишки и хватит ли Сергею Соколову «Когтя» чтобы откупиться от мести юноши, если его приемный дед Демьян Афанасьевич Стародубский окажется мертв.

Если Алекс возьмется за дело всерьез, мало кто сможет его остановить и даже владельцу «Невидимого сокола» придется считаться с такой угрозой.

Но сейчас полный внутренней ярости взгляд Алекса был устремлен вперед, а маленькие руки до побеления в костяшках сжимали кожаный руль седана.

— Резиденция государя в другой стороне! — возбужденно вскрикнула Эмилия, когда машина резко взяла влево.

Но Алекс что есть сил гнал в сторону главного корпуса лицея, а я не возражал.

Некогда оживленные и объятые простыми подростковыми переживаниями улочки Царского лицея сейчас пустовали. Вокруг витал запах гари и дыма.

Потяжелевший от вскинувшихся магических частиц воздух расступался перед машиной крайне неохотно.

Вязкий и тягучий, словно кисель, воздух обволакивал наш бедный автомобиль плотным коконом и постепенно мял его словно лист бумаги.

Фасады зданий и старинные парки лицейских полигонов были на удивление целыми. Лишь кое где прослеживались сиротливые черные полосы от огня да полуметровые трещины на свежеуложенном асфальте.

Защитные контуры полигонов отключались прямо перед нами и включались обратно, стоило нам проехать. Подарок от князя Сергея Соколова, который хоть и не мог присоединиться к нашей поездке, но отслеживать наше перемещение продолжил.

Территория Царского лицея выглядела не разрушенной, а скорее покинутой, но это ощущение было ложным. За окнами зданий, которые мы проезжали, мелькали любопытные и напуганные молодые лица.

Заговорщики не убивали детей и это правильно.

После сегодняшнего дня, каким бы он ни был, обязательно наступит завтра. А там Илье Невскому придется разгребать последствия бунта. Всех Рюриковичей за один раз ему не убить и для его глобальных целей важно сделать так, чтобы оставшиеся в живых ничего не заподозрили раньше времени.

И самый легкий способ этого избежать, это взять под свой контроль уцелевших детей многочисленных родов Рюриковичей и указать им на виновников всех их напастей. То есть друг на друга или внешнего врага, не суть важно.

Главное, чтобы они не консолидировались против самого Ильи Невского. К тому же разъяренные и убитые горем дети весьма лакомые кусочки для силы Эфириала Подчинения.

А единственный человек, который мог уберечь юные дарования империи от пагубного влияния Ильи Невского, прямо сейчас сражался в смертельном бою.

Машину резко тряхнуло на очередном повороте. Алексу не нужны были мои подсказки, чтобы знать куда ехать. Черный столб вязкого дыма в виде исполинского дерева, разрубающего небеса он видел не хуже меня.

Возвышался столб дыма аккурат над центральным корпусом Царского лицея, во внутреннем дворе которого располагался кабинет директора в виде двухэтажной беседки с мраморной колоннадой, окруженной цветочным садом.

Чем ближе мы подъезжали к головному зданию, тем тяжелее становилось дышать. Да и следы битв встречались все чаще, а их венцом была сквозная дыра на месте парадного входа в центральный учебный корпус.

Будучи пять метров в диаметре, дыра сразу приковывала внимание к себе, оттеняя внимание от окружающей разрухи. Некогда зеленая площадь с пятью скульптурами и трехъярусным фонтаном была разрушена до основания. Словно именно на нее упал огромный метеорит и, будто попрыгунчик, отскочил аккурат в фасад центрального корпуса, проделав в нем эту огромную дыру.

Только благодаря защитным артефактам здание не обрушилось, а отделалось лишь разбитыми витражными окнами и трещинами, что паутиной расползлись в стороны.

— Приехали, — сухо констатировал Алекс, когда наш многострадальный автотранспорт заглох аккурат перед вывороченным куском асфальта.

Не дожидаясь пока машина остановится, парнишка выскочил на ходу и быстрым шагом направился прямо к дыре. Напряженная и молчаливая Эмилия вылезла следом, стараясь не отставать. Взгляд ее был устремлен строго прямо.

И чему их только учили.

Ладно Алекс, тот об обеспечении собственной безопасности знал ровно столько, сколько нужно невидимке способному рукой поглотить артефактную ракету. То есть ничего.

Но ведь Эмилия обучалась много лет чтобы попасть на курс боевых троек. И где сейчас ее навыки? Где разведка во враждебной обстановке? Где анализ ситуации?

Да она даже по сторонам не стала смотреть!

Ее бледный взгляд буквально прилип к этой злосчастной дыре, сквозь которую смутно угадывались очертания территории внутреннего дворика. А витающая вокруг тишина заставляла идти туда все быстрее.

Ведь тишина означала что смертельный бой уже закончился.

Алекс и Эмилия не срывались на бег только потому, что глубоко внутри они боялись, что исход этого боя им не понравится.

Я двигался за ними в метре позади, тщательно отслеживая окружающую обстановку. Все же мы одна боевая тройка и закрывать слабости друг друга наша прямая обязанность. Досадно что их слабости не ограничиваются только разведкой.

После разговора с отцом мои мысли улеглись, а бушующие эмоции растворились в ровным дыхании Мина.

Даже для простого разговора мой Эфириал нуждался в подпитке Ж и вой, а потому экономил ценный ресурс нашей общей биологической оболочки и молчал. Но я и без слов знаю, что он готов к бою как никогда прежде. Я чувствую это расползающейся по телу Силой и оттого сохранять разум спокойным было проще вдвойне.

— Он жив… — вдруг вскинулся Алекс и резко перешел на бег.

Вход в дыру преграждала полупрозрачная вязкая пелена, сквозь которую не могло пробиться даже мое «Око», но от нее действительно веяло эфиром Стародубского, и я не стал останавливать парнишку.

Просчитывать дополнительные варианты времени не было, и я ускорился ровно настолько, чтобы нырнуть внутрь на мгновение раньше Алекса.