Действовал бедолага так быстро, словно от этого зависела его жизнь. Створки тут же окутались плотным эфирным коконом.

Предсказуемо. Выйти отсюда будет куда тяжелее чем войти.

— Ну здравствуй, Ловец, — с насмешкой поздоровался Илья Невский.

— Давно не виделись, — улыбнулся я молодому черноволосому мужчине, что деловито расположился прямо по центру большого тронного зала.

Удивительно что не на троне, — усмехнулся я про себя, оценивая обстановку.

Взгляд тут же зацепился за монументальное золотое сооружение, в котором величественно располагался государь в красной меховой накидке. От него несло Волей и Силой, невольно заставляя отвести глаза и покорно склонить голову. И это не смотря на то, что глаза Михаила Елецкого были закрыты, а сам он спал крепким сном.

По левую и правую сторону от трона в позе на одном колене сидели два крупных мужчины в гвардейских мундирах бордового оттенка.

Их я узнал сразу даже с опущенной головой.

Мстислав, которого я встретил еще в Праге и Прохор, с которым жил бок о бок пять лет. Сильнейшие гвардейцы империи сидели словно статуи, даже во сне умудрившись не упасть как остальные.

«Остальных» гвардейцев в тронном зале тоже было предостаточно. Три десятка ровным строем стояли вдоль боковых стен. Точнее говоря, лежали, но в удивительно похожих строгих позах.

Отборные защитники государя. Его опора и сила. Машины для убийства, которых до ужаса боялся каждый мятежник. Никак и ничем не могли помочь и лежали безвольными спящими куклами.

И сделал все это он.

— Давненько, — лучезарно и даже практически по-человечески улыбнулся Илья Невский.

Стоило нашим взглядам встретиться, как все тело накрыл чужеродный эфир. Вязкие путы словно иглы вонзились в мозг, вызвав одновременно приступ боли и блаженства. Напускного блаженства, которое сменялось болью если ты смел сопротивляться, и, наоборот, усиливалось, если ты отдавался приятному наваждению открывшихся врат в саму нирвану…

— Силен, — фыркнул Мин и наваждение исчезло вместе с болью.

Я опасливо скосил взгляд себе за спину и облегченно выдохнул, когда увидел в глазах Алекса и Эмилии признаки сохранившегося рассудка.

Побороли первую и самую главную волну. Тяжело дышат, опираются друг на друга чтобы не упасть, но воле могущественного врага не подчинились. Стародубский уже может гордиться внуками. Далеко не каждый человек смог бы устоять.

А если ребятки справились с первой волной, то остальные волны на них уже не сработают.

Дар Эфириала Подчинения словно болезнь. Опасна только поначалу, но если выжил и не поддался, то мозг вырабатывает иммунитет и эффективность последующих атак пропорционально снижается. Правда если поддался «болезни», то излечением будет лишь смерть. Куклы или кукловода. Иного пути нет.

— И это все? — утер я пошедшую носом кровь.

Основной удар дара предсказуемо пришелся на меня. Как бы все было просто для ублюдка если бы эта ментальная атака сработала. Но одновременно с этим было бы и скучно.

— А ты времени зря не терял, — старательно сделал вид что ничуть не расстроился Эфириал Подчинения, но его рука начала нервно постукивать по золотому артефактному кортику.

— Нервничает, паскуда, — с довольством заметил Мин.

— Как и ты, — вновь обвел я тронный зал взглядом, — столько усилий… стараний… и все ради чего? Чтобы вновь сдохнуть от моей руки?

Я почувствовал, как удивленно ворохнулись мои напарники по боевой тройке, но мне было нечего скрывать. Они и так давно поняли, что я не совсем обычный княжич, иначе бы ни за что не пошли за мной в лапы этого чудовища.

— Дерзкий, да? — едва сохранил контроль за мимикой Илья Невский.

Всем своим видом пытался доказать, что все у него под контролем и он меня не боится. Но тело выдавало Невского с головой. Нервный тик усилился, а ноги самовольно отшагнули назад от смертельной угрозы.

Признавал Эфириал Подчинения или нет, но он был в ужасе от одного взгляда на меня, хоть и упрямо старался доказать себе обратное.

Выждав момент, я сделал шаг вперед и довольно улыбнулся, когда панически дернулась щека Эфириала.

Сделал бы и второй шаг, чтобы закрепить правильную ассоциацию, но тут громко распахнулись створки дверей справа от трона, но замер я не поэтому.

— Два тела шевельнулись, — констатировал Мин то, что я тоже успел подметить периферическим зрением.

«Дерьмо», — мысленно выругался я, понимая, что оставлять за спиной тех, кто может проснуться в любой момент нельзя.

— Не купился, значит, — тут же разгладилось нервное лицо Ильи Невского и сменилось самодовольной маской, а нервный тик исчез словно его и не было, — это хорошо, — возбужденно оскалился Эфириал, — иначе бы было не интересно.

С этими словами Илья Невский щелкнул пальцами и тридцать гвардейских тел молчаливо поднялись на ноги.

Вид стройных рядов отборной элиты гвардейцев выглядел внушительно.

Мне сложно даже представить какой мощью был наделен последний рубеж обороны государя. Для поездки в Прагу, пограничное княжество в котором в любой момент могла вспыхнуть война, Михаил Елецкий взял всего десятерых гвардейцев.

Отсюда я могу сделать вывод что каждый из них владеет силой не менее восьмого ранга, а то и больше.

Победить их в бою не представлялось никакой возможности. Такая толпа опытных и обученных убийц легко сметет даже Богатыря.

Мое мнение разделяли и мои напарники, опасливо вставшие спина к спине. Благо мы не стали заходить вглубь и избежали окружения.

На миг я даже поверил, что нас атакуют, но взгляд тут же подметил два факта и мне удалось сохранить невозмутимое лицо.

Глаза у выстроившихся гвардейцев были закрыты, словно у сломавшихся кукол, а аура не источала привычной Силы.

На оценку ситуации я потратил менее секунды и с довольством отметил мелькнувшее в глазах Ильи Невского разочарование. Словно мышь понюхала сыр, занесла лапку над ловушкой, но вдруг остановилась.

Мгновением спустя из распахнутых створок справа от трона вышагнул рыжеволосый мужчина с небольшими залысинами. Легкое брюшко и общая запущенность тела выдавали в нем человека, чье поле битвы проходит исключительно в кабинетах.

Самых что ни на есть высоких кабинетах.

Членов действующей императорской фамилии в стране было не очень много, и я каждого знал в лицо. По крайней мере, видел на фотографиях.

По правую руку от Ильи Невского расположился Егор Павлович Елецкий. Двоюродный дядя государя и глава Императорской канцелярии. Надо полагать, самая крупная рыбка, которую Эфириал Подчинения умудрился поймать в свои сети.

— Вижу ты узнал нашего гостя, Ловец, — с напускной вежливостью заговорил Илья Невский и демонстративно поправил галстук второго по влиянию человека в империи, словно ребенку что собирался на выпускной.

Тот в ответ даже не дернулся.

Вопросов относительно контроля Эфириалом Подчинения высокопоставленного чиновника не осталось.

Скверно. В текущих обстоятельствах наличие кровного Елецкого рядом с Невским сработает лучше любого щита.

Стоит хотя бы случайно задеть агрессивным эфирным воздействием члена императорской семьи, и гвардейцы однозначно сорвутся его защищать. Не зря же ублюдок подстроил нашу встречу именно здесь? Оставался минимальный шанс, что Илья Невский блефует, но проверять это лично я не рискнул.

— Гостя ли? — собравшись с мыслями, ответил я, — не марионетку? Не приманку?

— Да как ты смеешь! — в сердцах возмутился Илья Невский и слегка недовольно покосился на молчаливого Егора Елецкого, оставившего мою дерзость без ответа.

Чтобы оправдать захват резиденции перед членом императорской семьи Эфириалу Подчинения пришлось залезть своим даром в мозг бедолаги куда глубже, чем раньше.

Если собственные взгляды и убеждения жертвы не расходятся с «приказами», то вполне достаточно легкого уровня контроля.

Он самый удобный для кукловода.