Здесь Средиземное море как бы проходит сквозь игольное ушко: всего пятнадцать миль водной глади отделяют город Сеуту в Северной Африке от гибралтарской скалы в Европе. В древности скалы по обеим сторонам пролива называли Столпами Геркулеса. За ними был хаос — там скрывался темный и призрачный океан, который называли Mare Tenebrosum[5].

Сегодня на улице тоже мрачновато, подумал Алекс Хок и улыбнулся. Какая-то часть его натуры благоволила к плохой погоде. Солнечные дни на юге Франции шли по десять центов за дюжину, потому что их было слишком много. И Хок был рад смене пейзажа и его драматической направленности. К тому же плохая погода поможет слегка приструнить любителей подглядывать. Его задача на сегодня была весьма незатейливой — банальное освобождение заложника. Но последствия провала этой операции могли быть катастрофическими.

Он перевел бинокль на запад и быстро нашел то, что искал среди огромного количества величественных яхт, рыбацких лодок и целого леса торчащих мачт парусников — старую ржавую посудину под названием «Звезда Шанхая». Она прибыла из Касабланки и теперь отправлялась из Канн в Аден, а из Адена в Рангун. Два дня назад Хок узнал, что на ее борту насильно удерживали американского гражданина, агента ЦРУ, чья жизнь висела на волоске.

— Алекс? — позвал из темноты спальни голос Джет. И по-английски, и по-французски она говорила с певучим китайским акцентом. Долетающие до него слова звучали, как легкое позвякивание колокольчиков.

— Извини, — сказал Алекс, перекрикивая ветер и одновременно внимательно изучая горизонт в бинокль. — Дай мне еще минутку, дорогая. Выпей пока шампанского. Оно в ведерке возле кровати.

Яхта «Блэкхок» стояла на якоре в полумиле от входа в порт. С виду она ничем не отличалась от других игрушек богатых людей, которых в порту Ривьеры было предостаточно. На самом же деле это был маленький боевой корабль, хорошо замаскированный на судоверфи в Голландии под прогулочную яхту.

Столь необычное имя было выбрано для яхты неспроста. Алекс назвал ее в честь своего печально знаменитого предка, английского пирата Блэкхока. Джон Хок родился в Плимуте, первый раз вышел в море юнгой на корабле пользовавшегося дурной славой «Ситцевого Джека» Рэкхема. Много лет спустя Ситцевого Джека повесили за пиратство в Порт-Рояле. Юный Джон Хок, к тому времени уже отличившийся героическим поведением и потрясающей удачей, был единогласно избран новым капитаном пиратского судна.

— Кому принадлежит море? — любил спрашивать он.

— Блэкхоку! — хором отвечали ему матросы.

Так его стали называть для краткости — Блэкхок, или Черный ястреб. Он орудовал в Карибском бассейне, где с одобрения колониальных властей Ямайки грабил испанские суда. Его отчаянная банда получила прозвище «Братья побережья». Золото и товары стоимостью в десятки миллионов фунтов, спрятанные пиратами, и по сей день покоятся где-то на скалистом побережье острова, который когда-то назывался Эспаньолой.

Фортуна благоволит быстрым. Таков был девиз молодого капитана пиратов, и он старательно ему следовал. У Блэкхока были легкие шлюпы, изготовленные по специальному заказу в порту его родного города Плимута, способные без труда догнать любой, даже самый быстрый корабль. Когда он садился на хвост какому-нибудь паруснику и нагонял его на своем судне «Мщение», пассажирам и команде оставалось лишь просить прощения у Господа Бога за грехи и готовиться к встрече с Создателем.

Яхта весь день плыла с Корсики в Канны и встала на якорь в назначенное время, сразу после заката. Алекс Хок поговорил с начальником службы безопасности Томом Квиком и приказал погасить все огни на борту яхты. С террасы отеля темный силуэт яхты напоминал огромный необитаемый остров совсем близко от берега.

«Звезда Шанхая» прибыла в Канны надень раньше. Хок, наблюдал за суетой на ее борту, но ничего интригующего не заметил. Сейчас она была пришвартована у низкого узкого волнореза, который начинался у восточной оконечности порта и, делая плавный изгиб, выходил в открытое море. После беглого осмотра Хок удивился, как эта посудина вообще еще держится на плаву. Что, черт возьми, они на нее грузят? С виду напоминает большие куски отполированной стали бочкообразной формы. Судя по документам, какие-то агрегаты с завода «Рено». Корабль низко сидел в воде, носовая часть была слегка опущена. На палубе находились несколько еще более массивных стальных колец в форме буквы «о», закрепленных ярко-оранжевым брезентом. С виду вполне безобидно.

Согласно портовому расписанию «Звезда Шанхая» должна была простоять на рейде еще час. Но расписание во французских портах не всегда соблюдалось. Так что в любом случае ему пора двигать.

Хок опустил бинокль, внезапно заметив, что ветер прекратился. И теперь, когда стало гораздо теплее, с моря наползала пелена густого тумана. Хок вернулся в спальню через стеклянную дверь. В голове раздавалось быстрое тиканье, отсчитывающее драгоценные секунды.

— Что ты делаешь? — спросила Джет с некоторым раздражением, садясь в постели и тщетно пытаясь прикрыть свою красивую грудь краем простыни.

— Извини, девочка. У меня встреча, — сказал Хок, натягивая трусы и черные брюки. Потом он открыл ящик комода и достал новую нейлоновую кобуру с пистолетом. Когда Алекс учился в Королевской морской школе в форте Монктон неподалеку от Портсмута, то целыми днями напролет торчал на тренажере для стрельбы, убивая спроецированных компьютером противников. Поэтому сейчас он мог вытащить пистолет и выстрелить за четверть секунды. Заветной мечтой Алекса было сократить это время еще на одну пятую — он отнюдь не горел желанием провести последние мгновения на Земле за подсчетом пуль у себя в животе.

Он носил пистолет справа за тазобедренной костью, поскольку опытным путем выяснил, что из этого положения можно быстрее всего вытащить оружие.

— Ага. Значит, ты что-то вроде шпиона? Или секретного агента?

— Правильнее сказать, что я шпион общего назначения.

— Что это значит?

— Ну, знаешь, отпускается без рецепта, — ухмыльнулся он, взвесил на ладони полный патронов магазин и вставил его с ласкающим слух щелчком.

— Что?

— Легко доступный. Ну, знаешь, шпионаж, на который не нужно получать патент. Боюсь тебя разочаровать, но я занимаюсь самой обычной банальщиной. Нудная корпоративная слежка и тому подобное. Скучнейшее занятие, могу тебя заверить. С тем же успехом я мог бы изучать юриспруденцию.

— А зачем тогда пистолет?

— Исключительно в целях предосторожности. Можно случайно нарваться на какого-нибудь дьявола из мира промышленного шпионажа.

— Чушь собачья. Херня!

Хок покосился в ее сторону. Произнесенные слова диссонировали с ее лицом. У женщин было полное право наравне с мужчинами использовать крепкие выражения. Алекс не был ханжой. Просто ему это казалось некрасивым.

— Правда? И с чего ты это взяла, моя дорогая? — сказал он, заведя руку за спину и засунув оружие в кобуру. Потом потянулся за ножом.

Эту игрушку он несколько лет назад приобрел в Катаре. Она называлась «Кулак убийцы» — кинжал с длинным лезвием, который Хок носил на внутренней стороне предплечья, вместе с устройством, позволяющим быстро извлечь нож на свет божий. Это устройство изобрел и довел до ума его друг Стокли Джоунс в дельте реки Меконг. Нож Хока много чего повидал, пришлось даже заменить родное лезвие на шесть дюймов отличной шеффилдской стали.

— Так. Значит, у тебя встреча, — актриса надула губы. — В такое время? Это просто смешно.

— Да, встреча. Мне очень жаль, дорогая, — сказал Хок натягивая через голову толстый черный свитер с высоким воротником. — Ненормированный рабочий день. В этом вся проблема фриланса. Отвратительный режим.

Он чмокнул ее в щеку и быстро отстранился, не давая Джет возможности влепить ему пощечину.

— Вот возьми. Здесь внутри нацарапан телефон моего офиса в Лондоне, — сказал Алекс и протянул ей цветастый спичечный коробок из «Казино барьер де Канн». — Я очень надеюсь, что мы с тобой еще встретимся. Может, устроим уютный ужин в «Харриз-баре».