— Участвуешь. Поверь, так будет лучше. В первых рядах тебе стоять не придётся по понятным причинам, но помощь можно и иначе оказывать.

Ловлю решимость и готовность действовать в глазах Славы. Люда… С ней всё сложно, но точно нет отрицания, она идёт с нами, и идёт добровольно. Светлов и Шемякин волнуются за свою подругу, в остальном уже готовы идти, вон, оба на край кресел переместились, чтобы резко встать. С братом всё и так ясно.

— И прежде чем мы все отправимся рисковать своими буйными головушками, вы все должны получить один важный урок. С тренировками у вас всё хорошо, этот месяц не впустую прошёл. Остался важный психологический заслон. Идёмте.

Друзей я отправил на полигон, а сам зашёл к Игорю, отвечающему в том числе за арсенал. Старшина как раз ухаживал за оружием, перебирая один из автоматов.

— Игорь, нам надо одну тренировку провести. Принеси на полигон пистолет, автомат и боевые патроны к обоим. Магазин к автомату и… сотню к пистолету.

Старшина, если и удивился, вида не подал.

— Понял, сейчас принесу.

Пришёл на полигон. Посмотрел на своих друзей. Мне не нравилось то, что я должен был сделать, но это, возможно, спасёт жизни. Поэтому делай, что должен, Куница. Делай, что должен.

— Постройтесь в шеренгу. Павел, вызываю тебя, как самого смелого.

Светлов, понимая, что будет что-то нехорошее, напрягается, но кивает.

— Хорошо. Что надо делать?

— Отойди туда, — указываю рукой место.

Павел отходит на позицию и поворачивается ко мне, ожидая продолжения. Приходит Игорь с оружием и складным столом. Уважаю мужика. Сразу беру у него пистолет, заряжаю.

— А теперь иди прямо на меня и никакой защиты!

Светлов успевает сделать два шага. Я вскидываю пистолет и делаю три быстрых выстрела, целясь в корпус. Выстрелы настоящими, боевыми патронами. Светлов вскрикивает от боли, пытается закрыться руками, пусть и запоздало, все три пули попадают в цель. Павел падает на колени, ловя ртом воздух и прижимая руки к ранам.

— Это всего лишь боль. Вита не даст тебе умереть от таких ран. Титан позволит сохранить полную дееспособность.

— Это всё отлично… Но как же больно-то! — выдохнул Павел, пытаясь встать.

Возвращаю пистолет Игорю и подхожу к парню, присаживаясь рядом. Лёгкое заклинание, притупляющее боль, и Светлов с облегчением выдыхает. С моей помощью поднимается на ноги.

— Это единственный действенный способ, — говорю, хотя такое чувство, что оправдываюсь. — Со временем становится легче. Я покажу. Игорь, заряди автомат.

Светлов возвращается к остальным, а я занимаю его место. Старшина, уже понимая, что будет дальше, быстро выполняет приказ и ставит оружие на боевой взвод.

— Огонь!

Игорь без промедления выпускает в меня весь магазин. Почти не больно, хотя на ногах устоять было не так-то просто. Горло отхаркивает кровь, одна из пуль пробила пищевод. Сплёвываю солоноватую жидкость и спокойно иду обратно к остальным.

— Этому не научиться сразу. Этому вообще не научиться в тепличных условиях, только в бою. Победить страх смерти. Боятся нормально, но нельзя давать страху брать верх. Вы знаете, что у вас есть анх, но у каждого есть червячок сомнения. Вдруг что-то пойдёт не так. Вдруг после пули в голову я не очнусь. И тому подобное.

Беру у Игоря снаряжённый пистолет.

— Вы должны победить страх. Идти, глядя прямо в ствол. Идти, зная, что в вас будут стрелять, но всё равно идти. Только преодолев эти сомнения, можно победить страх. Только победив страх, можно выжить. Мы идём убивать высшего мага. Любое промедление, любое сомнение может стать фатальным. Пётр обязательно воспользуется вашей слабостью. Поэтому слабости надо оставить здесь. Кто первый?

Первым вышел мой брат. Гусар, боялся, но вид имел бравый и даже насмешливый. Правда, когда я направил на него пистолет, побледнел, но не отвернулся. Справился, в общем, даже не упал, приняв в грудь весь магазин.

Миша Шемякин хотел выйти третьим, но засомневался, и его опередила Люда. Бледная была, думал — в обморок грохнется. Не упала, более того, даже не пошатнулась. Справилась, даже не пошатнулась. Следующим был Миша. Шемякин перенёс боль не так стойко, как парни, но на ногах удержался. Остались Слава и Юля.

— Юля, не стоит, — хотел отговорить подругу Павел.

— Я должна! — настояла девушка. — Я буду наравне с вами!

Юля упала на третьем выстреле, но поднялась сама.

— Продолжай!

Ещё три выстрела и снова падение. И снова она встала. Безмолвно плакала от боли, но стояла на ногах.

— Продолжай…

Она падала и снова вставала, требуя продолжать. А, когда магазин закончился, Юля этого даже не поняла, всё требуя:

— Продолжай! Я готова! Продолжай!

Павел и Люда подошли к ней и помогли отойти на скамейку. На позицию вышла Слава. Мне не хотелось в неё стрелять, потому что я прекрасно знал, как это больно в первый раз. Вон, остальные не дадут соврать. Но это нужно для неё же в первую очередь.

— Я готова, — кивнула девушка.

— К этому нельзя подготовиться.

Я поднимаю пистолет и стреляю. Первые две пули врезаются в грудь Славы. Лицо девушки искажается болью. На третьей начинается резкая трансформация, меняются черты лица, искажаются конечности, Слава резким рывком икара уходит в сторону.

Через секунду на меня рычит частично трансформированный зверь, из волос вылезают круглые ушки, лицо деформировалось, вышли вперёд челюсти, появились длинные клыки. Я быстро перебираю варианты оглушающих заклинаний на случай, если что-то придётся делать, но ярость Славы быстро сменяется удивлением. Девушка закрывает глаза и довольно быстро возвращает себе человеческий облик.

— Извините.

С облегчением выдыхаю.

— Пожалуй, закончим на этом. Приводите себя в порядок.

Я поймал взглядом Славу, но та отрицательно качнула головой. Мудак ты, Дима. Через пару минут мы с Игорем остались одни. Морпех, собирая гильзы, спросил:

— А тебе себя в порядок привести?

Опустил взгляд и поморщился. Если так продолжу, то могу вызвать самопроизвольное появление узла Рок, или, как мы его называли, тортиллы. Каменная кожа. Делает кожу менее восприимчивой к физическим воздействиям. Холодное и огнестрельное оружие, осколки и взрывчатка, всё это причиняет куда меньше хлопот. На двадцатом ранге тортилла уверенно держит крупнокалиберный пулемёт и взрыв осколочного снаряда. В упор. Кожа становится нечувствительной коркой. Узел этот известен давно, но раньше его ставили редко, потому что для естественного появления требуется истязать себя. Мы в будущем тоже ставили его редко, даже ребятам с Аидом, ибо на низких рангах защищает разве что от выстрела из пистолета. А на высоких рангах появляется куда более эффективная защитная магия. К тому же тортилла почти бесполезна против зачарованных боеприпасов.

— Да, ты прав.

Игорь ещё раз окинул мою израненную тушу взглядом.

— А если бы зачарованными стрелял?

— Лежал бы я сейчас на земле и облака рассматривал. Выжил бы, но встать сам смог разве что завтра, к обеду.

— Силён, — оценил морпех. — Но лучше всё же не подставляться.

Хмыкнул.

— Ещё бы. В идеале вообще не давать противнику ничего понять. Не оставлять возможности среагировать, только получается такое, к сожалению, не всегда.

— Ага… — с пониманием протянул Игорь.

Мы с ним переглянулись. Старшина улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Я ничего не спрашиваю, господин барон. Своё дело знаю туго: чем меньше задумываешься над вопросами, которые тебе не по рылу, тем спокойнее живёшь.

В этом есть некоторый смысл.

Оставив старшину, я всё же пошёл проведать Славу, она как раз должна была вернуть себе контроль и отойти от… случившегося. Добравшись до её комнаты, постучался и, не получив ответа, попробовал открыть дверь. Ручка поддалась, и я вошёл.

Слава, скинувшая всю одежду выше пояса, стояла перед зеркалом. Когда я вошёл, девушка прикрыла грудь, но позы не поменяла. Стены комнаты были разодраны когтями. Похоже, кошечка первым делом решила поточить коготки, сбрасывая стресс.