— Я люблю тебя, — мне показалось, что момент подходящий.

Чувствую улыбку девушки. Отвечает она не сразу, и не совсем так, как я ожидал.

— Не боишься?

Хмыкаю:

— Ты уверена, что это мне надо бояться?

— Тогда я тоже тебя люблю.

Посидели в молчании, Слава отстранилась и повернулась ко мне лицом, немного смущённая.

— Сейчас немного неуместный момент, я знаю, но… Всё же хочу спросить.

Её лицо было таким серьёзным и одновременно таким умилительно милым от смущения, что я едва удержался от улыбки, сохраняя серьёзность.

— Спрашивай.

— Мы с тобой… Ну… — она забавно поморщилась. — Я не наивная девочка, чтобы верить в первую любовь, которая будет единственной и навсегда.

Не даю ей продолжить.

— Слава, мне с тобой хорошо. Давай вместе попробуем сделать так, чтобы это было навсегда. Я буду счастлив.

Слава расслабилась. Не думаю, что этот вопрос так уж сильно её доставал, всё же зверь накладывает отпечаток на сознание. Ко многому начинаешь относиться проще. Однако мой ответ её явно обрадовал.

— Не могу дать обещания, что мы с тобой проживём вместе всю жизнь, как она сложится — мне неизвестно. Но пообещать сделать всё, от меня зависящее, чтобы ты была счастлива — это я могу, — добавил я.

И уже через секунду Слава накинулась на меня, уронив на сидение, награждая долгим поцелуем. Затем резко прервалась, огляделась, оценивая обстановку, и хитро улыбнулась, потянувшись к моим брюкам.

— У меня как раз есть время, чтобы вернуть тебе кое-что, — заглянув мне в глаза, сказала довольная Слава, прежде чем погрузить меня в океан наслаждения.

Да, Славяна верно всё оценила, времени нам хватило. Покинув кабинку и отойдя в сторону, мы остановились.

— Ну, что там дальше у тебя заготовлено? — спросила девушка, обхватив мою руку.

— Эм… Я и о том, что уже произошло, не мог и мечтать. Дай мне секунду…

Но Слава, довольнющая, как укравшая крынку сметаны кошка, невинно поинтересовалась:

— А ты не за этим меня на колесо приглашал?

— Этим, — я выделил интонацией слово, — у нас должен был закончиться вечер. И не на колесе обозрения точно.

— А где? — всё с той же наивной невинностью в интонации, но с бесенятами в глазах, и не вербально напрашиваясь на продолжение, спросила Слава.

— Я снял комнату в отеле. Нейтральная территория, чтобы обоим было комфортно…

— Так чего мы ждём?

Хороший вопрос. Перехватил Славу за талию и повёл к машине. Погрузившись на заднее сидение, указал водителю адрес. В этот раз мы просто сидели обнявшись, а не целовались всю дорогу. Но водитель смотрел на нас многозначительно, да. И консьерж в отеле тоже смотрел хитро так, с одобрением.

В комнате Слава сразу от меня улизнула.

— Я первая в душ.

Наивная. Я дал девушке минуту, пока раздевался сам, а затем зашёл сам. Увидев меня, Слава смущённо улыбнулась.

— Да, как-то я не подумала, что так можно. Потрёшь мне спинку?

В душ эту ночь мы ходили ещё трижды.

Москва. Поместье князей Шемякиных.

Май 1983 года

— Построились!

Наблюдая за вялыми попытками парней и нескольких девушек построиться, я морально готовился превозмогать. Конечно, армейской дисциплины ждать и не стоило, в общем-то, но народ построился довольно бодро. Они здесь были не по принуждению, а вполне добровольно, так что с мотивацией всё хорошо. Пока. Через две недели мои подопечные будут готовы проклясть меня, военные игры, весь мир и самих себя, за то, что подписались на участие. Однако пока я видел решительно настроенную молодёжь.

— Отлично, а теперь посмотрите на меня внимательно.

Сам я переоделся в летнюю форму стандартного армейского образца с нагрузкой в виде бронежилета и полного комплекта амуниции, только без оружия и боеприпасов. В неслучившемся будущем я такую форму носил больше, чем всю остальную одежду. Даже выйдя на пик своей силы, продолжал носить простую форму, разве что амуниция изменилась. Сейчас так не принято, маги-дворяне в армии носят форму гвардейского образца, отличающуюся цветами. Не зелёный камуфляж, а чёрно-серый, чтобы выделяться на фоне простых солдат, ну и безродных магов в том числе. Рассветная война отучила выделяться и выделываться. Когда я попал на передовую, все ходили одинаковые, даже знаки различия и званий прятали под тканевые нашивки, типа клапана.

У народа мой вид, естественно, вызывал вопросы. На военных играх большинством команд использовалась форма гвардейского образца, дворяне хотели выглядеть красиво, а гвардейка, помимо цвета, отличалась лучшей выделкой и деталями. Стандартная же была предельно утилитарной, невзрачной. Однако про одежду мы поговорим позже.

— Мы все вроде как разумные люди, но я всё равно напомню некоторые базовые понятия. Озвучу, чтобы ни у кого не было сомнений. Я — тренер команды, царь, бог и последняя инстанция. Мои приказы всегда, — выделяю слово интонацией, — сначала выполняются, а потом обсуждаются. Упор лёжа принять!

Первой упала Славяна. Я только произнёс букву «п» в слове «принять», а она уже падала лицом вперёд на подставленные руки. Брату армейская дисциплина была не чужда, поэтому от Славы Миша отстал лишь на секунду, но сделал это правильно, потому что выполнять приказ надо после того, как тот полностью озвучен. За ним упали на площадку представители моего рода, составлявшие костяк команды. Эти были, во-первых, постарше, а во-вторых, правильно замотивированы и инструктированы. Да и результаты подготовки уже на себе почувствовали, все они из бесперспективных «девятый ранг — потолок, и то к старости» превратились во вполне перспективных «сильно выше среднего».

Что забавно, представителей союзных семейств не было. Почему-то все Светловы, Шемякины, Доброславовы и Кудрявцевы были очень довольны сотрудничеством с Мартенами, но задумку с командой считали блажью. Да и чёрт бы с ними, для меня это роли не играло. Павел с Мишей и Людмилой, к слову, хоть и с короткой паузой, на пузо тоже шлёпнулись.

Из лицеистов рьяно выполнил команду только Борис, а вот остальные удивились, затем озирались, и только поняв, что все делают, начали медленно, через приседание, опускаться.

— Отставить, не резко, — отменяю приказ.

И снова часть будущих доблестных победителей быстро и без лишних мыслей вернулась в положение стоя (на Славяну и её выпрыгивание я любовался), другая часть делала это медленно и почти лениво.

— Вижу, не все из нас в полной мере разумные люди, осознающие, для чего мы здесь собрались и что собираемся делать.

Я сделал паузу, предоставляя самым неразумным возможность выкрикнуть из строя. Однако подобного не произошло, не всё потеряно.

— Объясняю, — я начал ходить перед строем, медленно, но так, чтобы заглянуть каждому в глаза и создать ощущение, что информацию я хочу донести конкретно до него. — У вас должна быть привычка, рефлекс — выполнять приказы. Быстро и не размышляя. При работе в команде ваши личные навыки и умения отходят на второй план, главное — слаженность. Синхронность действий каждого бойца в команде. Достигается слаженность сначала подчинением приказам, а затем практикой.

Останавливаюсь перед Славой. Девушка улыбается, не во все тридцать два, но гордая ухмылка на лице есть. Надо её немного отрезвить, на поле мы не любовники, а подчинённые и командир.

— Ты, Слава, приказ выполнила быстро, но падать начала ещё до того, как я полностью его озвучил. И хотя твоё рвение похвально, но сопоставляй свои действия с остальными.

Девушка улыбаться не перестала, но серьёзно кивнула, чем меня порадовала, здесь проблем не будет.

— Это не моя прихоть. Я не ставлю перед собой цель — поиздеваться. Выполнение приказа — всего лишь отработка взаимодействия. Упор лёжа принять!

Как и следовало ожидать, со второго раза синхронности было куда больше. Не идеально, конечно, но уже гораздо лучше, всё-таки передо мной не толпа зелёных новобранцев, которым всё надо вбивать пинками, а аристократы, знавшие, во что вписываются.