А что делать дальше?

Логично бы было продолжить формировать Звезду Зевса. И останется только Тринити и Лямбда. Собрать вторую звезду до выхода на шестнадцатый ранг не стоит. Вся моя магическая система пойдёт вразнос. Сделаю четыре узла на четыре ранга. Есть над чем подумать, можно поставить не боевые, а вспомогательные узлы.

Я улыбнулся собственным мыслям. Были узлы не только небоевые, а вовсе… Гражданские. Узел поварского дела, либо узел на детородный орган, чтобы заниматься этим делом хоть сутки напролёт. Вита такого эффекта не давала, особенно с возрастом. Кстати, насчёт возраста, был отдельный узел как раз для увеличения продолжительности жизни. Теоретически работал. Создали уже при моей жизни, в девяносто третьем, если не ошибаюсь, а как оно на практике — неизвестно.

Но если без шуток, два узла следовало бы поставить. Один — вспомогательный, Эквилибриум. Изобретён в медицинских целях, не у нас. Задача — стабилизировать пациентов, получивших магические проклятия. Узел помогал поддерживать равновесие магической системы, несмотря на проклятия и повреждения. Мы проверили и удостоверились, что можно ставить эквилибриум и до получения проклятия, чтобы уменьшить поражающий эффект. Для меня, впрочем, важен другой аспект этого узла. Благодаря ему легче будет уравновесить две звезды, чтобы меня от концентрации магии не разорвало.

Второй — Лорум. Поводок. Позволяет поймать и привязать к себе существо с иного плана, в качестве фамильяра. Вещь далеко не такая позитивная, как может показаться, и совсем не безопасная. Однако я лёгких путей не ищу, а о том, как контролировать тварей с иных планов, могу многотомник написать.

В любом случае всё это я буду делать уже после того, как подниму ранг, а до этого надо закончить с узлами, которые уже имеются. Даже на то, чтобы просто развить медиаторы и колодец, уйдёт недели три. Без развития, только на формирование. А дальше цифры будут только расти.

За медитацией прошёл остаток ночи. Через открытое окно до меня донёсся голос Игоря. Нет, не так. Приказной ор Игоря, поднимающий своих жертв. Отличное начало дня!

Москва. Поместье князей Шемякиных.

Май 1983 года

— Не могу определиться, я должен быть там или всё же здесь, — признался я.

Игорь гонял по тренировочной площадке людей, то и дело своим командным ором подгоняя нерасторопных. Знаю, сердце старшины было бы счастливо прогнать ребят через полный курс физической подготовки, но у нас не было для этого времени. К сожалению. Я бы тоже с интересом за этим понаблюдал. Опять же, у основного состава вита и титан уже имелись, так что в физических нагрузках нет особого смысла.

— Шевели окорочками, твоё благородие! Чёрт возьми! Ты — самый медленный новобранец на моей памяти! Даже рядовой Зайцев бегал быстрее тебя! А у рядового Зайцева вообще не было ног! Если ты не побежишь быстрее, я загну ноги тебе за шею и завяжу узлом, чтобы мы все посмотрели, как ты бегаешь на руках!

Нет, Игорь вбивал базовые навыки. Как ходить, таская на себе двадцать килограмм снаряжения, как бегать. Как ходить тихо, как бегать тихо. Как дышать после пробежки, чтобы тебя не было слышно на другом конце Москвы. Как хоть и бегать с оружием в руках, не задевая веток, углов, косяков и товарищей, бегущих рядом. Как, не выпуская автомата из рук, запрыгивать на препятствия. Как целиться в движении. Для обычного человека отработка таких навыков — месяцы работы. С вертексом — должны справиться за неделю.

— Новобранец! Какой был приказ⁈ Вынь изо рта херню, которая мешает тебе говорить, и повтори сначала! О, значит, приказ ты слышал! Это плохо, новобранец! Потому что мой хомячок умеет выполнять этот приказ! Ты больше не новобранец! Понижаю тебя до подхомячника!

И Игорь не матерился, хотя я отлично ощущал паузы в речи, откуда были изъяты крепкие выражения. Это не избавило от обидных сравнений и цветастых идиом, дающих оценку физическим и интеллектуальным способностям, но щадило неокрепшую психику, да.

— Расскажи, какие у тебя аргументы, и я скажу что делать, — предложила Юля.

Новгородская, понятно, в этом развлечении не участвовала, но пришла, чтобы поддержать друзей.

— Это разница между лидером и руководителем. Как лидер, я обязан быть там и показывать лучшие результаты. Во-первых, чтобы все видели: я действительно крут и имею право на лидерство. Во-вторых, чтобы все видели: то, что от них требуют, реально. Как руководителю мне там делать нечего. Во-первых, моё участие в действии не предвидится и мои способности на победу никак не повлияют. Во-вторых, руководитель должен не сам работу выполнять, а находить толкового исполнителя. Лидер у нас Паша, ему и надо себя красавцем показывать, — выдал я Юле основные тезисы.

Девушка задумалась ненадолго, после чего кивнула:

— Сиди. Если ты пойдёшь туда, то не пример покажешь, а вызовешь у них чувство собственной неполноценности, пощади психику подопечных.

Хмыкнул:

— Скажи это Славяне.

Девушка занималась отдельно. Пара инструкторов из людей Шемякина обучали Славу обращению с оружием. После мозгового штурма девушке повесили пулемёт и дробовик. Потому что, даже с носимым боекомплектом, такой груз её не особо обременял. И главное — всё в рамках правил. Только предстояло Славе научиться правильно стрелять. Из ручного пулемёта, от плеча и на ходу. Физически она это тянула без проблем, но опыт всё равно нужен.

— Ей можно, — пожала плечами Юля.

— Почему это? — мне стало интересно.

Новгородская снова ненадолго задумалась.

— Понимаешь, она как талисман, — ответила Юля, вызвав у меня ещё больше удивления. — Что? Она милая, но сильная. То есть, наоборот, сильная, но милая. Все знают, что она у нас… — Юля неопределённо повела ладонью в воздухе, но подходящего слова так и не подобрала. — Особенная. Сильная, ловкая, дерётся. Чем она круче, тем вероятнее победа.

Киваю, показывая, что примерно понял концепцию.

— Допустим. А со мной что не так?

Юля на меня покосилась, решая, рассказать или нет. И всё же решилась:

— Дима. Тебя привезли домой в подранном виде. То ли взорвалось рядом с тобой что-то, то ли из автоматов тебя расстреливали. И никакой крови, ты вообще был не ранен.

Я поморщился.

— Меня и видели-то два человека.

— Впечатлений им хватило, — ответила Юля. — А ещё вы, видимо, не замечаете, когда со Славой друг друга метелите, но со стороны это видно. И парни, у которых вита и титан уже есть, знают, куда смотреть.

Снова не понимаю, о чём речь.

— И куда они смотрят?

— Ты Славу сильно не бьёшь. Броски, захваты, сколько угодно. Удары в основном только обозначаешь. Зато она тебя лупит совершенно не стесняясь. Ты вчера взял, и не моргнув глазом, остановил удар ноги ладонью. Я не видела, но Миша рассказал, что у него после такого пару часов бы кости обратно срастались.

Я отрицательно качаю головой.

— У меня лучше развиты узлы.

— Лучше, — не стала спросить Юля. — Но боль-то ты чувствуешь.

Теперь уже я пожимаю плечами.

— Боль — штука философская. Сигнал о повреждении, не более.

— Ага, — вздохнула Юля. — Я об этом и говорю. Народ сопоставил первый факт со вторым, представив, как ты идёшь на пули, потому что убить тебя они всё равно не убьют, а боль — штука философская.

Я задумался. Такое было, но вживую подобное видел разве что мой тёзка. Проболтался? Сильно вряд ли.

— Придумывают они всё, — отмахиваюсь.

— А как ты осколок стекла ладонью поймал, когда Слава опростоволосилась? — напомнила Юля.

— Ерунда же, — поморщился.

— Осколок в половину твоей ладони, — добавила Юля.

— Неправда, небольшим он был.

— Я могу ещё с десяток ситуаций назвать. Не хочешь понимать — не понимай. Просто не нервируй народ, смотри на всех издалека с важным видом. Им одного этого хватает, — Юля кивнула на старшину.

— Хорошо, поверю на слово, — не стал оспаривать.