Анхельм выглядел всё более и более озадаченным.

– А теперь расскажи про своего дядю.

В этот раз никаких странных провалов памяти не было. Я помнила всё, начиная от дня его рождения, заканчивая тем, какие блюда он любит.

– Где он сейчас живёт?

– Без понятия. Лет пять его не видела.

– Значит на той встрече в доме твоего деда его не было, в отличие от его жены. Тебе не кажется это странным? Кто будет отправлять её на семейную встречу одну?

Было много вопросов, и ни одного ответа.

– Для чего Стик дал тебе эту карту? – спросила я.

Некромаг не успел ответить. В коридоре раздался звук шагов. Сначала мне показалось, что это возвращается моя соседка, но поступь была слишком тяжела.

Отец, отбив по двери барабанную дробь, почти сразу же зашёл.

– Простите, Рона, если побеспокоил, мне нужно поговорить с Агнессой...

Он запнулся, заметив, что на кровати сидит вовсе не смешливая арэнаи, а незнакомый мужик. Хель сориентировался первым.

– Айрин Ханно Эйнхери? – он вскочил с кровати, сердечно пожал ему руку, и обаятельно улыбнулся: – Я Алистер Нид, имперский ревизор. Меня направили проверить подготовку вашего офицерского состава и магов.

– И вы, значит, сидите тут, проверяете? – с плохо скрытой иронией спросил мой отец, не выпуская ладонь "ревизора" из своей железной хватки.

– Сижу. Проверяю, – доброжелательно кивнул некромаг, не переставая улыбаться, но во взгляде появилась некоторая насторожённость. Он попытался разжать рукопожатие, но Ханно держал весьма крепко.

– Айрин? – недоумённо наклонил голову Хель. И хотя его голос оставался ровным, лицо некромага стремительно бледнело – отец даже без трансформации превосходил по силе всех тайранцев, которых мне приходилось встречать. И хотя я знала, что некромаг был не таким слабым, как выглядел, мне показалось, что вот вот, и его кости просто сломаются.

– Отец!

Рука отца наконец то разжалась, и Анхельм буквально отлетел от него, спрятавшись за мою спину.

– Извини, Несс. Просто не люблю, когда из меня делают дурака. Я знаю всех армейских ревизоров Императора в лицо, и вы даже близко не походите ни на одного из них. Но зато весьма похожи на некромага Нидхёгга, которому доверяет Канцлер Нортон и который является давним другом моего отца.

– И кто из них вам рассказал обо мне, айрин? – расслабленность в голосе Хеля не обманывала даже меня.

– Никто. Я не настолько глуп, чтобы отпустить дочь в чужую страну, не попытавшись выяснить, с кем же она едет.

Значит, у отца есть свои источники информации. Что ж, в следующий раз нужно учитывать и это. Хорошо хоть, что отец так и не смог узнать, что раньше Анхельма Нидхёгга звали совсем по-другому, иначе бы некромаг не стоял сейчас здесь, а пачкал бы мой пол своей кровью. Впрочем, Ханно бы это тоже обошлось недёшево – я достаточно хорошо знала Хеля, чтобы понимать, что он никого не пощадит, если будет чувствовать угрозу для своей жизни.

– Что тебе нужно, некромаг? – отец повернулся ко мне, и спросил уже меня: – значит, это с ним ты собираешься уехать?

Скажи я "да", и возможно, произошло бы что-то совсем ужасное, но у меня впервые за долгое время включился инстинкт самосохранения.

– Нет, конечно же нет! Анхельм просто заехал спросить меня кое-что важное для себя. А затем он уедет.

Видимо, это звучало всё-таки немного неискренне, потому что отец несколько подозрительно посмотрел на меня.

– И что же он хочет спросить?

– О жене дяди Тобано. Есть вероятность, что она не та, за кого себя выдаёт.

Я редко слышала, чтобы Анхельм говорил так серьёзно. Кажется, его в этой загадочной истории с предсказательницей действительно что-то зацепило.

– Тобано вдовеет уже вторую сотню лет. У него нет жены, – уверенно сказал отец.

Мне стало не по себе. Интересно, это со мной что-то не так, или с внешним миром? Я отчётливо помнила, что дед относился к той женщине как к жене Тобано, а теперь Ханно говорит, что это не может быть.

– Может быть, ты просто давно не видел дядю Тоба? Возможно, он успел жениться за это время.

– Я видел его полтора месяца назад. И единственной его новостью было то, что его любимая псина наконец ощенилась,

Мы с Анхельмом переглянулись.

– Тогда кто она была такая? – неуверенно спросила я.

– Посмотри внимательно на карту, – мягко сказал Анхельм.

Три древние языческие богини, три Прядильщицы, сидящие за веретеном. Старуха, зрелая женщина и молодая девушка, почти ребёнок. Если приглядеться, видно, что на самом деле у них одно лицо, пустое и бесстрастное, просто изменённое временем и невзгодами.

– Три богини, ведущие человека от рождения к смерти.

– Одна, просто в разных ипостасях. Её называют Судьбой, хотя кое-кто знает её и под другим именем. Ты знаешь, под каким?

Я растеряно покачала головой. Никогда не увлекалась древними легендами, хотя в последнее время только в них и живу.

– Мойра, – сказал отец, – в древних книгах её называют Мойрой.

Ненавижу, ненавижу, когда в мою жизнь вмешиваются иносущности. Эта женщина не просто предсказала мне судьбу, она была Судьбой. Мойрой.

– У нас проблемы? – обречённо спросила я.

Что-то не верится мне, что сама Судьба играет на одной стороне с Повелительницей Перекрёстков.

– Пока не знаю, – честно ответил Анхельм.

Отец перевел взгляд с одного на другого.

– Может быть, вы скажете, что здесь происходит?

Тайрани, Агнесса Эйнхери.

Сколько времени двое взрослых, чрезмерно занятых и важных мужчин готовы выслушивать одну молодую девицу? Верный ответ: не более получаса. Столько времени Анхельму и моему отцу понадобилось на то, чтобы устать от моих путаных вопросов и невнятных гипотез о происходящем, которые я от волнения выдавала по паре в минуту, и выдворить меня за дверь. Я, видите ли, не способствовала серьёзному разговору и отвлекала их своими глупостями. Самое интересное, что даже в детстве ни отец, ни дед не отделывались от меня подобным образом, разрешая присутствовать даже при деловых переговорах, да и Анхельм, при том, что он всегда был сам себе на уме, не позволял в открытую меня игнорировать. А теперь надо же: вытолкали меня из моей же комнаты и шушукаются без меня! И ещё обо мне, небось!

Я маялась под дверью, ходя по узкому коридору туда и обратно, не в силах остановиться. Появившуюся соседку я встретила с энтузиазмом, надеясь, что Ханно хватит деликатности, чтобы впустить уставшую после смены Рону к себе в комнату. Но арэнаи вышла почти сразу же, как только зашла, держа в руках охапку одежду и недоумённо моргая.

– Ну что там? – нетерпеливо сказала я.

– Твой отец и какой-то мужик сидят за столом и пьют мой коньяк. Уже полбутылки выдули.

– Отец возместит, – утешила я её. – О чём-то говорили?

– Не при мне. Сказали, что у них серьёзный разговор и просили не заходить... ещё пару часиков.

– А ты что?

Зная свою соседку, могу сказать, что она так просто захват своей территории не простит даже начальству. У неё, впрочем, как и у большинства арэнаи, по поводу своего места и его неприкосновенности есть небольшой пунктик.

– Начала возмущаться, сказала, что мне нужно переодеться, а этот гражданский выхватил из комода мою одежду, всучил мне и... и теперь я тут.

Ага, Анхельм легко может заморочить голову, не будучи даже менталистом.

– А выглядели как? Нормально общались?

Рона хмыкнула.

– Ну явно не как лучшие друзья. Хотя по твоему отцу никогда не скажешь, что он чувствует, а этот мужик вообще какой-то мутный. Кто он?

– Ревизор из столицы. И мой знакомый, – решилась отделаться полуправдой я.

– И что он собирается проверять в нашей комнате? Крепость моего коньяка? Если что, я принадлежу к офицерскому составу и имею право хранить у себя алкоголь, – нахмурилась Рона.

– Не думаю, что с этим будут проблемы... Ты куда сейчас?