Отметив столь непривычную взволнованность некромага, я удивилась, что сама совсем перестала волноваться. Весь страх, вся ненависть, наполнявшие меня последние несколько дней, исчезли почти в одно мгновение. Наверное, я просто иссякла – Пустоши, все эти шаноэ, степи, моя мать, разговор с магом хаоса, всё это было слишком для меня.

Хель еще что-то говорил, отчитывая за все существующие и явно надуманные промахи, но мне просто не хотелось слушать. Тяжелая рука опустилась на моё плечо, и резко подняла меня вверх.

– Ты. Меня. Слышишь? – обычно немного тусклые глаза мага сейчас горели злым огнём. – Агнесса! Мы сейчас же возвращаемся во дворец!

Он злился. А я могла лишь думать о значении слов Асета. Зачем он рассказал мне это? Что за цели он преследует? Маг столь резко меня встряхнул, что я клацнула зубами. Ну нет – это уже ни в какие ворота не лезет! Вцепившись пальцами ему в запястья, я резко сжала их, вынуждая меня отпустить. Применив при этом всю мою силу арэнаи – но Анхельм и сам не из хрупких, так что едва ли ему что будет. Не ожидая такого отпора, Хель отпустил меня, и я вывернулась из его излишне "дружелюбных" объятий.

– Всё хорошо. Посмотри, пожалуйста, Эрика. Я не слишком разбираюсь в целительстве.

Взглянув на меня исподлобья, Хель неохотно повернулся к Эрику, и небрежно пробежался по нему взглядом.

– Жить будет.

В этом некромагу уж точно можно верить. В подтверждении этим словам Эрик дёрнулся и глухо застонал. Некромаг похлопал его по щекам.

– Вставай. Я не собираюсь тащить тебя на себе.

– А Несси?

Я поморщилась, услышав своё детское имя.

– А Несси себя бы до дворца дотащить, – ответила я с мнимой безмятежностью.

– В-ы-ы... Скажите мне, что сигил мёртв. Ты же добрался до него, Анх... Ей, я что-то не то сказал?

Никогда не думала, что чья-то спина может выражать столько неодобрения.

Великие Степи, Агнесса Эйнхери

Двенадцать дней спустя. 

Степь весной очень красива. Голубое небо над головой, под ногами живой ковёр из цветов – кажется, что мы не в бесплодных землях, а гуляем на небесных лугах, и вот-вот кони под нами обретут крылья. Не военный сбор – экскурсия. Да и Уна сказала, что путешествие назад в Тайрани кажется лёгкой прогулкой, по сравнению с тем, что они испытали, незаконно пробираясь сквозь Пустоши в поисках меня.

Еще бы – едем в караване кагана, пользуясь его несколько навязанным, но всё же весьма удобным гостеприимством, едва ли кто-либо осмелиться на нас напасть. Но... признаюсь, я просто не люблю путешествовать. Тряска, пыль, отсутствие нормальных условий для сна и гигиены. Никогда это не понимала. Будь моя воля, я бы не вылезала из Истика. Хотя стойте – я и не вылезала, пока мой любимый бывший начальник не предложил мне стать фрейлиной принцессы. Но теперь она мертва, а я здесь, в этих дурацких степях, отбиваю себе пятую точку в седле, борясь со скукой и усталостью, в окружении абсолютно невменяемых людей, на которых абсолютно нельзя положиться.

Даже мой дорогой двоюродный братец и тот умудрился сдать меня сразу и Хелю, и Изенгриму одновременно, недели не прошло. И теперь эти двое не сводят с меня глаз – как будто так и ждут, когда же я опять выкину что-то безумное! К примеру, сбегу в Алискан лично разбираться с Императором Агатом. Нет, я конечно думала о поездке в Алискан, но только гипотетически... Но Анхельму было достаточно даже тени мысли, чтобы взять меня под самое пристальное внимание. И что самое ужасное, эти человекоподобные чудовища не только сошлись во мнении, но и перетащили на свою сторону моего вероломного братца. Недаром он в последние дни и взглянуть на меня боится.

Единственный, с кем можно было нормально пообщаться, это воронёнок Тари, но он не слишком то разговорчив – хотя казалось бы, после стольких лет молчания, его должно было просто прорвать потоком слов. Но то ли его компания некромага не располагала, то ли он побаивался рыжеволосой шаноэ, но к разговорам он расположен не был. В общем, совершенно ужасное путешествие. Если бы не одно – у меня все еще были записи мага хаоса о трансформации, и встреча с ним дала мне новый толчок для размышлений. Мне казалось, что я очень близка к развязке. Мысли об эксперименте отвлекали меня от воспоминаний о матери, и жгучей, все никак не проходившей ненависти к Асету Орани. Но удивительно, что теперь мы хотели почти одного того же – взломать секрет арэнаи.

Только навязчивая опека Анхельма и весьма вежливое, но неукоснительное присутствие Бергеля рядом со мной ломало все мои планы. При них изучать бумаги мага хаоса было едва ли возможно – в конце концов, Грим был представителем конкурирующего клана, а Хель... я знала, как он негативно относится ко всему, что касается мага хаоса.

Некромаг был недоволен мной – я ослушалась его, подвергла себя опасности, и, что наверное хуже всего для него, упустила Асета Орани. Его можно понять – Асета Орани действительно хочется убить. Только уже нельзя – пока он связан кровным заклинанием с моей матерью, он останется для меня неприкосновенным. Но не для Хеля – он дал мне это понять. "Что бы на не связывало, – сказал он, – это касается только непосредственно нас двоих. Твоя жизнь – священна для меня, но не жизнь твоих друзей и родных". От этих слов становилось немного страшно.

Через несколько дней бдительность моих надзирателей ослабла, и я получила долгожданную независимость. Так что жизнь стала вполне сносной. Раздобыв себе бумагу, и выклянчив у одного из писцов кагана перьевые ручки, я наконец-то занялась изучением полной трансформации перевёртышей, уйдя в расчёты с головой и отрываясь только на сон и еду. Я даже не заметила, как мы проехали южное ханство Лосс, и заключив соглашение с местным царьком, отправились дальше в западные степи, всё больше и больше приближаясь к Тайрани. Так продолжалась благословенную дюжину дней, пока наше нудное путешествие внезапно перестало быть таким нудным. В один из вечеров, когда я сонно переваривала еду у костра, сидя в полном одиночестве, ко мне подошел Хель.

– Мы с каганом и его свитой отправляемся на север-запад, ваш же путь будет идти прямо до самой границы Тайрани.

– Что? – я растерянно захлопала глазами.

– Мы с Гримом решили, что вам не стоит задерживаться, заезжая в столицу западного ханства, а ехать прямо в Истик. Вы доедете до пограничных земель уже через пару дней. Я со степняками присоединюсь как только смогу.

– И когда вы уезжаете?

– Завтра утром.

– Ты так поздно сказал об этом...

– Не хотел отвлекать тебя от твоих мыслей. У тебя на щеке чернила.

Я неуклюже вытерла щеку рукавом, смущенно отворачивая лицо от некромага.

– Знаешь, мне давно нужно было сжечь твои записи, – неожиданно сказал он.

– Какие записи?

– Не притворяйся. Те, которые ты взяла у Асета Орани. Или он тебе подкинул. Тебе не стоит заниматься тем, чем ты занимаешься.

– И почему ты тогда их не сжег? – с болезненным любопытством спросила я.

– Подумал, что я и так уже много чего испортил. Не знаю, где и когда, но я причинил тебе боль. Ты злишься на меня, и я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.

Мне внезапно стало стыдно.

– Я не ненавижу тебя. Просто не понимаю, почему ты сожалеешь о том, что оказался связан со мной.

– Сожалею?

– Да. Я ведь вижу это. Ты всегда говорил, что быть одним из Бродяг, это не благословение, а проклятие, и привык видеть себя чудовищем. А теперь встретил еще одно чудовище, и не знаешь, как от него избавится...

– Глупая, я не сожалею, а жалею тебя.

Я уткнула лицо в коленки, и сдавленно спросила:

– Я такая жалкая, да? Лишь обуза.

Наверное, я ждала, что он начнёт меня утешать. Или просто рассмеётся и уйдет. Я не думала, что он согласиться со мной.

– Да, ты обуза для меня, – спокойно сказал Хель. – Я давно живу, полагаясь на себя, отвечая лишь за себя. А потом я встретил одну юную арэнаи, и все мои прекрасные планы рухнули. Потому что мне нужно думать не только о том, что я хотел сделать, а о том, чтобы тебя, не дай боги, где-нибудь не убили и не покалечили.