– Ты с ума сошел что ли со своей опекой?! – воскликнула я. Нет, я конечно тоже волнуюсь за Анхельма, но я же не считаю его беспомощным идиотом! – Я же арэнаи, боевой маг. Я могу за себя постоять!

– История Повелителей Перекрёстков говорит об ином. Знаешь, какая средняя продолжительность жизни твоих предшественников? Двадцать, максимум тридцать лет, а некоторые и вовсе не доживали до совершеннолетия.

– Откуда ты это знаешь?

– Порылся в библиотеки Госпожи Смерти, – Анхельм встал, сердито отряхиваясь. – Знаешь ли, сложно радоваться тому, что оказался эмоционально связан с тем, кто вот-вот покинет этот мир.

– По крайней мере, со мной ты живёшь, а не существуешь! – я вскочила на ноги, в ярости сжимая кулаки.

– Что ты знаешь о моей жизни? – надменно спросил некромаг.

Я ядовито улыбнулась:

– Возможно, больше чем ты полагаешь. Знаешь, когда-то я размышляла, что же чувствуют старые маги, которым перевалило не за одну сотню лет: скуку, усталость, а может быть, удовлетворение от осознания своей мощи... Я могла поверить во всё что угодно, но даже я не ожидала увидеть такую пустоту. Ничего, ничего не осталось у тебя внутри – ты выеден как червивое яблоко! Даже твое сожаление о прошлых грехах – лишь фикция, попытка убедить других и себя, что ты живой!

Мы стояли, не отрывая взгляда друг от друга, и тишина была почти осязаемой, даже сверчки как-будто бы смолкли.

– Ты права, – разорвал гнетущее молчание некромаг. – Я разучился чувствовать многие годы назад, и отдал бы всё, чтобы снова научиться – я даже готов терпеть боль и разочарование ради хотя бы нескольких мгновений радости. Но вот только я не уверен, что то, что нам дает эта странная сила дорог, это наше – это ты и я, Агнесса и Хель, а не то, что нами управляет. Тебе никогда не казалось, что в тебя что-то вселилось, что-то совершенно чуждое, страшное? Я... ты не помнишь, но когда-то я сказал тебе, что одержим. Знаешь, я действительно в это верю. Мы запятнаны этой силой, этой сущностью, и лишь она заставляет нас цепляться друг за друга. И нет ничего более – ни любви, не дружбы, лишь эта проклятая магия Бродяг.

Я обессиленно опустилась на землю.

– Уходи, прошу тебя, – в отличие от Анхельма, я умела чувствовать – и даже не сомневалась, что эта боль именно моя, Агнессы Эйнхери, а не проклятой Повелительницы Перекрёстков. Эта жадная тварь, эта паучиха не сомневалась, что никуда от неё он не денется, что приползёт как миленький, вот только мне самой было от этого еще хуже.

Я не заметила, как он ушел, оставив после себя лишь привкус разочарования и вины.

Великие Степи, Агнесса Эйнхери

Хотелось бы мне сказать, что в тот вечер мы действительно попрощались, если не навсегда, то на весьма долгий срок. Я не желала Хелю зла, просто не видела причин, для чего нам еще терпеть друг друга рядом. Некромаг был прав: та теплота, то дружеское участие, которое было между нами изначально, превратилось в навязчивый контроль, а желание помочь и научить – в необходимость подчинить. И если это касалось бы только некромага, я бы смогла с этим смириться, тем более что таких манипуляторов в моей жизни было не один и не два, взять хотя бы Рорика или Грегори. Я не могла смириться, а точнее, простить себе другого – что я сама менялась в худшую сторону. Ещё бы немного, я потеряла бы сама себя.

Я надеялась, что мне нескоро еще придётся вновь взглянуть в глаза Хеля, но, как и многие мои ожидания насчёт него, это также не оправдалось. Он разбудил меня ранним утром.

– Хочешь еще раз попрощаться? – спросила я его, зябко кутаясь в одеяло. Весеннее утро в степи было на редкость холодным.

– Я забыл кое-что. Давно тебе обещал, но так и не выполнил, – серьёзно ответил он, присаживаясь на колени рядом со мной, и потирая макушку, которую только что ударил. Ему было слишком тесно в моей небольшой крытой повозке, в которой он, казалось, занимал всё свободное место. – Я сниму тебя заклятья слежения Асета и гармцев, и если ты не против, навешу своё. Оно почти не чувствуется.

– Зачем? Ты всегда можешь найти меня через моего деда. Я же не нахожусь в бегах.

– Ляг на пол, и наклони голову чуть в право. Так... правильно, – я послушно выполняла его инструкции, чувствуя, как его холодные пальцы осторожно скользят по вискам, спускаясь вниз до ключиц. Почти интимная ласка, которая заставляет мои уши гореть.– Мне будет спокойней, если я буду знать, что найду тебя, даже если ты не поладишь с Рориком.

– А если я не хочу, чтобы ты следил за мной?

– Если это будет необходимо, я всегда найду тебя, только возможно не так скоро, как это может быть необходимо.

– Как всегда, выбор без выбора, – с горечью сказала я, стараясь не морщиться. Там, где только что прошлись пальцы Анхельма, кожа начинала гореть и пощипывать, а мышцы лица свело судорогой и стянуло. По щекам потекли слёзы.

– Не дёргайся... Болезненно, я знаю, но зато потом станет легче. Эти маячки отнимали у тебя много силы. Моё же будет совсем безопасно для тебя, даже даст некоторую защиту от враждебной магии.

– Какой ты молодец... ай!

– Не дерзи. Почти готово. Сейчас нужно будет постараться не отвлекать меня криками...

В мою макушку как будто вогнали со всей силы болт, а затем начали вертеть его в разные стороны, превращая мой бедный мозг в кашеобразную массу. Я тихо заскулила. Затем, когда казалось, что я уже не выдержу, боль резко ушла, а меня с силой тряхнуло, и я почувствовала, как рвутся связи, соединяющие меня с амулетами слежения.

– Ну вот и всё. Теперь сигилу будет не так уж просто тебя найти, да и плохие сны должный уйти.

– Было бы хорошо.

Я попробовала присесть, с удивлением замечая, что после, казалось бы, столь изуверской процедуры, я чувствую себя вполне даже хорошо.

– Спасибо. А твой амулет...?

– Я уже взял необходимое количество крови для него. И кстати, могла ли бы ты сделать кое-что для меня?

– Конечно, Анхельм.

– Если увидишь Грегори раньше меня, передай ему эту шкатулку.

Некромаг протянул мне круглую коробочку, чуть меньше моей ладони, от которой ощутимо веяло магией. Притом защитной.

– И ты даже не будешь просить меня не открывать её? – полушутливо спросила я.

– Не прошу, потому что знаю, что и так не сможешь. Да и незачем тебе это – в ней скрывается не твоя тайна.

Я насмешливо фыркнула, но согласна кивнула. Что ж, в этом есть некоторая справедливость: если я имею свои секреты, то почему бы не им не быть и у некромага? Анхельм устало провёл пятерней по своим выцветшим волосам:

– Мне пора идти. Удачи тебе.

Когда он уже спустил ноги на землю, я окликнула его. Он повернулся:

– Да, Агнесса?

– Я была рада, что ты был со мной честен, вчера и сегодня. А теперь, не можешь ли ты мне вернуть рукописи?

– По крайней мере, я попытался, – пожал плечами Анхельм, вынимая из-за пазухи уже весьма помятые и замызганные бумаги мага хаоса, которые он вытащил из моей сумки пару минут назад.

Я аккуратно вынула рукописи из его рук, до последнего опасаясь, что он их сожжет, но тот, казалось, был настроен если не миролюбиво, то по крайней мере нейтрально.

А затем он ушел, и я осталась одна. Прислушиваясь к шуму за пределами повозки – лагерь снимался, и мы вновь оставались путешествовать небольшой компанией. Анхельма с нами уже не было, но зато к нам присоединились двое степняков, которые должны были проводить нас до границы с Тайрани. Но в любом случае, ввосьмером путешествовать гораздо тише и быстрее, чем в караване из нескольких сотен человек, добрая треть из которых это женщины и дети. Хорошо хоть, что меня, в силу моей "болезни", не стали привлекать к утомительным церемониям прощания.

Дальнейший наш путь до Тайрани был лёгок и необременителен, правда, не без некоторых сложностей во взаимоотношениях. Выяснилось, что присутствие Хеля, которое казалось лишь накаляло обстановку в нашем отряде, на самом деле позволяло сохранить баланс сил. Было четыре стороны: Эрик и я, Уна и Бергель, и третьим, независимым крылом были Иса, Тари и Анхельм. И если вороненок и шаноэ предпочитали делать вид, что некоторые разногласия внутри тайранцев их не касаются, то некромаг принимал в них деятельное участие, умудряясь распутать даже самые сложные ситуации. Теперь же раздражение накапливалось, не находя выхода.