– А ты...

– Меня они вряд ли убьют, – невесело улыбнулась.

Я бросила на кузена последний взгляд, и направилась к ведьме. Несколько секунд, и мы скрылись за деревьями.

Идя вслед за Танарой Рейвен, я всё еще надеялась решить дело миром. Лезть в драку с противником, чьей силы не знаешь – последнее дело, тем более на его территории. Впрочем, это не значит, что я не просчитывала возможность иного, гораздо более кровавого варианта. И уж тем более я не могла знать, что творится в голове Изенгрима Бергеля – он не выглядел воинствующим идиотом, но он вполне мог решить, что сможет справиться с кучкой женщин-менталистов.

А еще не стоило забывать о Хеле. Другие могли думать, что он сбежал, но я чувствовала, что он всё еще где-то рядом. Поэтому мне было необходимо увести Танару подальше – если Грим и Анхельм решат сражаться, то шанс разделаться со всеми шаноэ сразу у них будет только в том случае, если я отвлеку на себя Танару.

Мы вышли рядом с тем местом, где Изенгрим пытался провести ритуал. Не дойдя до воды несколько метров, Танара остановилась, опустившись на влажную траву, и похлопала рукой рядом с собой. Я послушно присела, но не там, где она показала, а чуть дальше, сохраняя между нами приличную дистанцию.

– Ты что, меня боишься?

Тень улыбки тронула губы ведьмы.

– Да, – не стала юлить я. И я действительно её боялась – не из-за её магии, которой она влияла на моих спутников, но из-за того, что я видела, как эта магия действует. Магия, опасная не своей мощностью, а своей тонкостью и незаметностью – именно поэтому от неё так сложно было защититься.

– А я думала, боевые маги ничего не боятся, – поддразнила меня ведьма.

– Боевые маги, которые ничего не боятся, долго не живут.

– И то верно, – согласилась Танара. – Но с другой стороны, арэнаи вообще долго не живут. Что значат ваши двести-триста лет против тысяч лет некромагов? Да и то, если вы доживете до второй сотни, не сломив голову где-нибудь на поле боя.

Я промолчала. Я, если честно, не рассчитывала прожить и столько – учитывая все те неприятности, в центре которых я оказалась. Не запытают одни, так прибьют другие. Так чего волноваться?

– Но тебе, я полагаю, это не грозит, – продолжала Танара. – У тебя хорошая наследственность. С материнской стороны, конечно же.

– Так это правда? – я получила возможность узнать интересующий меня вопрос, и вцепилась в неё всеми зубами.

– Что правда?

– Что я связана родством с гармцами и шаноэ.

Теперь настало время Танары держать паузу, не столько драматическую, сколь насмешливую.

– Да, так и есть. Я твоя бабушка, и воспитала твою мать. Как она, к сожалению, не смогла воспитать тебя. Иначе зачем бы мне тебя искать?

Да мало ли психов, которым от меня что-то надо. И верно говорят, что эмиссары притягивают к себе неприятности. Я решилась на лобовую атаку.

– И вы вместе с другими шаноэ сражаетесь сейчас против Гарма?

– Ты слишком прямолинейна, милая. – Танара смежила свои удивительные глаза, пряча взгляд. – Я уже отвыкла говорить столь открыто.

– Я слишком много не понимаю, чтобы пытаться играть в таинственность, – пожала плечами.

– Я думала, у тебя есть для меня предложение, а ты, видимо, хочешь утомить меня своими расспросами, – пожурила меня Танара, отчего-то довольно сверкнув глазами. – Хорошо, я отвечу на твои вопросы. Некоторые из них. Если они будут мне интересны.

– Тогда первый вопрос. Стоят ли ведьмы шаноэ за смертью Элоизы Майстер?

– А ты не размениваешься на мелочи, да? – поддела меня ведьма. Губы её растянулись в улыбке, но взгляд ничего не выражал. То есть совсем ничего – ни раздражения, ни удивления, в них не было даже капли интереса к происходящему, как будто она наперед знала всё, что я скажу и как себя поведу. – Нет. Хотя ее смерть могла быть выгодна для нас, но тут у кого-то был свой интерес.

Что-то в её голосе, какая-то отстраненность и чуждость заставила меня присмотреться к ней чуть внимательней. Только сейчас я поняла, что Танара, возможно, участвует в нашей беседе не полностью, отвлекаясь на что-то еще. А точнее, на кого-то.

Она искала некромага, как будто чувствуя, что он где-то рядом, возможно, в пределах нескольких метров. Я расслабленно повела плечом, как будто разминая затёкшие мышцы, и незаметно от Танары сделала тайный знак рукой, который был принят среди агентов Нортона. "Ты обнаружен. Скройся". Надеюсь, он это увидел. А пока мне стоило немного потянуть время.

– Какую роль в ваших планах вы отвели Тайрани? В чём ваш интерес? Вы вмешиваетесь в нашу внутреннюю политику, манипулируете людьми, стравливаете Тайрани с Алисканом... Зачем? Чего вы добиваетесь?

– Это более чем один вопрос, – с укоризной произнесла Танара. – Но что за странная преданность Тайрани? Эта страна не твой дом, и никогда им не был. Да и Тайрани не так важен. Важен Гарм и его амбиции. Консул Гарма, Велор Рейвен, медленно поглотит Алискан и Тайрани, и превратит их жителей в своих рабов. Я, как его дочь, знаю консула лучше других. Он ведь и шаноэ, моих сестер, сделал лишь инструментом в своих руках. Если бы мы не вырвались... То все уже было окончено. Но пока не поздно предотвратить победу Гарма – нужно только ввязаться в бой прямо сейчас.

– Вы хотите этой войны – между Тайрани и Гармом, – медленно произнесла я. – Все эти провокации, попытки дискредитировать алисканцев в глазах Майстера, лишь для того, чтобы между нами завязалась война. Но если мы проиграем сейчас, и тогда Тайрани будет ждать судьба Пустошей.

– Этого не случится, – уверенно произнесла Танара. – В отличие от Велора, я не теряла время даром, упиваясь своим могуществом. Если Алискан и вслед за ним Гарм ввяжутся в войну с Тайрани, у последнего найдутся неожиданные союзники. У шаноэ есть договоренности о поддержке кагана Великой Степи. Три хана из четырёх готовы его поддержать.

– Как вы добились этого? – я не скрывала изумления.

Три ханства из четырёх... Редкий случай единения.

– Алискан лакомый кусочек, а каган давно хотят расширить свои земли на север. Но с Тайрани у степняков исторически не сложилось. Так что степняки будут ждать решения сестёр и только тогда встанет на сторону Тайрани.

– То есть они будут ориентироваться на вас, – пробормотала я. – С чего бы такая преданность?

Танара самодовольно улыбнулась.

– Род кагана обязан мне властью, и мне кажется, что пришло время отдать все долги.

Алискан и Гарм против Тайрани и степных ханств – звучит уже не так самоубийственно. Пусть для меня возможность войны между Тайрани и Алисканом звучало всё так же чудовищно, но уверенность шаноэ в своих силах была удивительно убеждающей.

Впрочем, откровенность Танары не могла меня не насторожить – либо она очень ловко пудрила мне мозги, либо была уверена, что я полностью приму её сторону. Последнее, впрочем, было сомнительным – у меня не было причины быть ей верной. Танара должна это понимать.

Я встала, нервно отряхивая штаны от налипших крупинок влажного песка.

– Полагаю, Императору Майстеру ничего не останется, как прибегнуть к вашей помощи, – с отвращением произнесла я. – Больше всего на свете он хочет получить голову Агатов на блюдце, и ради этого пойдёт на договор даже с проклятыми ведьмами.

– А арэнаи?

– Я не могу отвечать за всех боевых магов Тайрани, этот вопрос будет решаться на собрании семей.

Впрочем, мы обе понимали, какое решение примут арэнаи. Узнав, что Тайрани поддерживают Степи и Пустоши, они соплями изойдутся от счастья. Как и шаноэ, многие из семей считали, что для процветания рода им нужна победоносная война. Насилие, выгодное всем – Танара сможет утереть нос консулу Гарма, степи отвоевать себе приличные куски земель, а боевые маги доказать, что непобедимы.

Танара наблюдала за моими неловкими телодвижениями с некоторой долей интереса, а затем заметила:

– И это всё, что ты хочешь сказать? Когда ты упрашивала меня не убивать твоих спутников, ты говорила что-то о деловом предложении. Разве нет?