– Нет. Лишь магическим наваждением, которое нас временно сблизило. Но это только – страсть. Я не хочу ради неё рисковать... всем. Мне есть чего терять, Корбин. Хотя, наверное, тебе кажется, что твоего великолепного появления я и не существовала.

– Это несправедливо, малышка. Но если ты думаешь, что я обижусь на твои колкие слова, боюсь тебя разочаровать. Злись на меня, пытайся оттолкнуть, обманывай. Я всё равно буду рядом, пока это нужно.

– И что мне с тобой делать, северянин? – беспомощно спросила я. – Тогда попрошу лишь об одном. Не дай кому-либо понять, что нас связывает что-то большее, чем контракт.

– Я буду осторожен, – клятвенно пообещал Рихтер.

Мне показалось, что мы поняли друг друга. Но предсказать поступки Корбина оказалось не так просто. Голова его работала как-то совсем по-другому, чем у меня. Или он просто плохо понимал значение слова «осторожность»?

Остаток вечера я провозилась с Лучиано. Никакие проблемы и неприятные сюрпризы не должны были повлиять на лечение моего маленького племянника. И пусть сама магическая процедура была привычной и для меня, и для Лучи, она всё так же оставалась болезненной и утомляла нас обоих. Я не могла до конца вылечить мальчика, но облегчить боль в спине, или помочь быстрорастущему детскому организму справится с нагрузками было в моих силах.

Я практически свалилась в свою постель, но заснуть так и не смогла. Вместо этого я провалилась в какое-то странное забытье, наполненное обрывками давних воспоминаний.

Не знаю, кому пришло в голову, что две молоденькие студентки медицинской школы отлично подходят для работы в пункте помощи на Празднике Жатвы. Перепившие горожане, детишки, получившие солнечный удар и их истеричные родители, подравшиеся друг с другом торговцы, актер, упавший со сцены почти на голову старушки... Стоило перебинтовать одну конечность, как под нос совали уже чью-ту другую ногу – волосатую и немытую. С царапиной, растяжением, а то и переломом. А наш куратор ушёл со своим приятелем пить пиво, легкомысленно решив, что мы со всем справимся.

«Это хорошая практика», – успокаивала я себя, прикладывая лёд к разбитому носу заигравшегося мальчишки. Его отец, между тем, невзначай пытался заглянуть мне в довольно скромный вырез легкой летней блузки. Остановив кровь, я поспешно выпроводила своего маленького пациента и его родителя из палатки и почти распласталась на стуле, обмахиваясь веером из бумаги. До конца смены оставалось полчаса. Толпа посетителей немного поредела ближе к вечеру, и я надеялась, что ничего экстремального не произойдет.

Как же. Стоило мне прикрыть глаза, как в палатку буквально ворвалось два полуголых парня. Блестящих от пота, все в синяках и ссадинах, но при этом удивительно довольных. Моя однокурсница, перебирающая остатки медикаментов, замерла, а я поспешно вскочила, поправляя белую косынку, прикрывающую косы.

– Ой, медсестрички! – воскликнул один из них, слегка пошатываясь. – Вы-то мне и нужны, красавицы! Я тут стукнулся немного, и что-то у меня теперь голова немного кружится. Позовите доктора, пусть посмотрит.

Второй, с коротким смешным хвостиком и фингалом под глазом, усадил своего приятеля и повернулся к нам.

– Это не медсестры, а целительницы. Студентки? Больно мелкие, – добродушно сказал он.

– Ага, – опасливо подтвердила моя подруга. – И вы же... Да! Боевые маги! Я видела краем глаза ваше выступление! Так здорово! Я Энида, а это Рената. Мы... да, студенты. Перешли на второй курс, и кое-что уже умеем. Правда, Нат?

К пациенту подруга меня не подпустила. Ну как же, отличный шанс пофлиртовать с пострадавшим воином. Хотя как выяснилось во время беседы, пострадал он не во время показательного выступления, а позднее, в драке с каким-то мужиком, нелестно высказавшемся о магах. Это ведь надо быть таким идиотом, чтобы почти в лицо хамить боевикам!

Пока Энида хлопотала над своим пациентом, я неловко топталась рядом со вторым парнем, исподволь его разглядывая. Красивый.

– Воды не дашь попить? Горло смочить?

– Хорошо! Конечно!

Засуетилась, ища чистую кружку, и в какой-то момент в тесной палатке споткнулась о оставленную нашим куратором сумку. От столкновения с землей меня спас боевик, удержав за талию, и отпустил отнюдь не сразу. Улыбнулся, заметив, как я смутилась.

– Рената, правильно же? А я Джакомо.

– Привет.

Ох, как глупо! И зачем я с ним поздоровалась?!

– Ну привет. Слушай, а когда вы с подругой освобождаетесь? Может, хотите вместе с нами посмотреть фейерверк?

– Да-да! – горячо поддержал его приятель, и тут же скривился. – Ай! Эни, у меня в ухе зашумело! Это нормально?

И так получилось, что на ночное представление пошла только я с Джакомо, который, умывшись и переодевшись, стал выглядеть вполне приличным человеком. Да и еще где-то цветы добыл.

Когда на небе расцветали желтые, красные и белые огни, он внезапно взял меня за руку. Ладонь у него была теплая и шершавая.

– Хорошее завершение дня. Правда, Рената?

Улыбка Джакомо в тот момент показалась мне ярче пылающего неба.

Мой жених знал толк в романтических жестах. Но это наше свидание, которое должно было стать последним перед моим отъездом домой, не задалось с самого начала.

Джакомо был чем-то расстроен. Почти не говорил со мной, и слишком много пил. Я не слишком из-за этого переживала, пока в какой-то момент поцелуи, игривые, нежные, стали жестче, а руки, путешествующие по телу, наглее и бесцеремонее. Я даже не успела испугаться, когда его ладонь скользнула мне под юбку, по хозяйски сжав бедро. Лишь ойкнула, попытавшись выкрутиться из объятий.

– Не надо! Перестань!

– Ну же, милая. Мы здесь совсем одни. Об этом месте почти никто не знает.

И мне стоило об этом помнить, когда боевой маг решил свозить меня на свидание за город. Солнце слепило глаза, а нагретая трава пахла так одурманивающе. Но по моей спине пришёлся неприятный холодок. От романтического настроения не осталось и следа.

– Я не могу так. Джакомо... Джако! Я не готова! Мне неприятно! Прошу тебя!

Он рассмеялся, и опрокинув меня на покрывало, игриво прикусил ушко.

– Твоё смущение очаровательно, – прошептал боевой маг, торопливо расстегивая пуговички на моей простой льняной рубашке. – И все же в этот раз я не остановлюсь. Ты слишком давно меня дразнишь.

– Не надо! Отпусти!

Теперь я перепугалась по-настоящему. Джакомо не выглядел одержимым, или даже потерявшим над собой контроль из-за вина. Но слышать меня он не желал. Я попыталась ударить его в пах – так, как когда-то учил меня соседский мальчишка. Но сделать это в неудобной юбке оказалось не так просто. Кажется. Боевому магу надоели мои трепыхания, так как он внезапно жестко сжал мои запястья, заставляя выгнуться от боли. Казалось, еще чуть-чуть, и он переломит хрупкие кости. Я всхлипнула.

– Пожалуйста!

Хватка ослабла. Джакомо снова меня поцеловал – нежно и ласково, как прежде. На раскрасневшемся лице его было написано искреннее сожаление.

– Глупая моя девочка. Ты просто не оставила мне выбора.

– Что я такого сделала?!

– Пока – ничего. Но... Помнишь Герона? Того недотепу, что ударился головой на Празднике Жатвы в том году. Он сказал, что видел тебя в среду в городе. С парнем. Вы шли едва ли не под ручку.

Кроне был ревнив, и зная это, я старалась не давать ему поводы. Да и мало среди моих знакомых было мужчин. Друзей и вовсе не было. Я зажмурилась, пытаясь вспомнить. Среда...

– Это мой сокурсник! Клянусь, мы просто шли рядом. Твой друг ошибся или дразнил тебя!

– Может и так, – не стал спорить Джакомо.

Он уже расстегнул мою рубашку. Стянув корсаж вниз, мужчина прижался лицом к моей груди. Сквозь тонкую ткань сорочки я почувствовала липкую влажность его языка. Всё, что было после... Нетерпеливые резкие движения, хриплое дыхание, тяжесть мужского тела. Вот что значит «заниматься любовью»? Нет. Не может быть. Не хочу в это верить. И участвовать в этом больше не хочу. Надо просто подождать, когда это закончится.