В конце того же 714 г. Пипин умер, и фактическая власть оказалась в руках Плектруды, которая распоряжалась королевской казной. Ее первым актом было заключение в тюрьму незаконного сына своего мужа Карла (будущего Карла Мартелла). Карл был сыном наложницы Пипина Халпаиды[493]. Свои бойцовые и политические качества он проявил при жизни отца, и уже в 708 г. хронист называет его «полезным» (utilis). Однако после смерти Пипина он получил только часть его имущества, но не только не был допущен к власти, но и арестован. Однако у Карла были свои сторонники, хотя их, кажется, сначала было совсем немного, и они помогли ему бежать. Это все вызвало политический кризис. Нейстрийская знать отказалась признать Теодоальда и свергла его. Майордомом стал Рагамфред, не принадлежавший к фамилии Пипинидов. Нейстрийские противники Пипинидов решили окончательно уничтожить могущество этой семьи. Рагамфред заключил союз с саксами и фризами, и союзники обрушились на Австразию. Однако Карл, бежавший из темницы, сумел собрать своих австразийских сторонников и в двух битвах нанести поражение врагам[494]. Сначала Карл стал майордомом Австразии, а в 719 г. — и Нейстрии. Рагафред бежал в Аквитанию к герцогу Эду. Королевство вновь было объединено под властью сына Пипина. Политический кризис, таким образом, был преодолен. Пипиниды вернулись к власти и с тех пор ее не упускали. Это не означает, что Карлу Мартеллу удалось спокойно править. Ему несколько раз приходилось еще воевать с непокорными герцогами, а также с саксами и фризами[495]. В 735 г. после смерти могущественного аквитанского герцога Эда он захватил столицу Аквитании Бордо и заставил нового герцога Гунальда принести присягу королю Теудериху IV, а фактически ему, Карлу. Теперь власть Пипинидов распространялась на все Франкское королевство.
Карлу Мартеллу пришлось решать важную внешнеполитическую задачу. Арабы, к тому времени завоевавшие почти всю Испанию, стали вторгаться за Пиренеи, стремясь захватить и Франкское королевство. Уже в 714 г. мусульманские войска впервые перешли Пиренеи. С этого времени с ними в основном имел дело герцог Аквитании. В 725 г. Эд даже заключил союз с арабским правителем Мунусой, который поднял мятеж против мусульманского правителя Испании. Этот союз был закреплен браком Мунусы с незаконной дочерью Эда. Но в 731 г. Мунуса потерпел поражение, и арабские нападения возобновились. Самое сильное вторжение произошло в 732 г. Сил для отражения арабских атак у Карла было мало. К тому же главной силой арабского войска была конница, в то время как у франков по традиции решающее значение имела пехота. И он был вынужден провести важную реформу. Он конфисковал значительную часть церковных владений и стал раздавать эти земли в обмен на военную, преимущественно кавалерийскую, службу. Отказ от службы влек за собой и отнятие земли. Это позволило Карлу собрать довольно значительную армию, и в 732 г. произошло жестокое сражение под Пуатье. С огромным трудом франки одержали победу[496]. После этого арабские вторжения еще продолжались. Так, в 735 г. арабы захватили Арль, а в 737 г. — Авиньон, разграбив и всю окружающую территорию. Арабов пытался использовать прованский герцог Марвонтий, чтобы в союзе с ними противостоять Карлу, но Карл сумел их одолеть. Арабские набеги уже не имели прежнего размаха, они были скорее грабительскими, чем завоевательными, и вскоре вовсе прекратились. Победа при Пуатье защитила значительную часть Западной Европы от исламского завоевания и сохранила ее в рамках европейской средневековой цивилизации. Не меньшее значение эта победа и связанная с ней военная реформа Карла Мартелла имела для внутренней истории государства. В результате ее во Франкском королевстве было положено начало условному владению землей, что явится в будущем основной чертой феодального социально-политического устройства. Успешная борьба Карла с арабами имела еще одно важное следствие. Местная аристократия и, особенно, знать Аквитании и других южных регионов убедилась, что только он может успешно бороться с мусульманами и не допустить распространения их власти к северу от Пиренеев. Это способствовало ее объединению вокруг фигуры могущественного майордома и, соответственно, более или менее стабильному единству королевства под его властью.
Через пять лет после битвы при Пуатье умер король Теудерих IV, и Карл Мартелл даже не удосужился назначить кого-либо на трон. Он не принял титул короля, но это не мешало ему управлять государством. Перед смертью Карл «с согласия оптиматов» разделил территорию королевства между своими сыновьями Карломаном и Пипином. Сначала братья по-прежнему правили без короля, но состоянием «безкоролевья» решили воспользоваться соперники братьев. Власть попытался захватить их сводный брат Грифон, сын Карла Мартелла. Он потерпел поражение, но восстали герцоги Аквитании, Баварии и Аламании (Швабии). Эти восстания тоже были подавлены. Правда, установить свою реальную власть над Аквитанией в тот момент Пипину не удалось, но официально аквитанский герцог все же признал свою зависимость. Чтобы стабилизировать политическую ситуацию и легитимировать свои победы, в 743 г. братья решили посадить на трон Хильдериха III. Меровингов в это время часто называли «ленивыми королями». Они не управляли не только государством, но и собственным имуществом, даже не жили в своем дворце, а передвигались, как рассказывали, на телеге, запряженной волами, по стране, удовлетворяя лишь свои самые неотложные нужды. Эти короли были столь незначительными фигурами, что ни в документах той эпохи, ни в более поздних хрониках не сохранилось их точной генеалогии. Так. каково было положение Хильдериха III в роде Меровингов, неизвестно[497]. В 747 г. Карломан ушел в монастырь, и снова объединивший все государство в своих руках Пипин, по прозвищу Короткий, решил покончить с комедией бессильной королевской власти Меровингов.
Хотя уже давно реальная власть в королевстве принадлежала майордомам, франки ясно сознавали различия между королем и майордомом. Каким бы бессильным ни был король, он был коронован, и это поднимало его над всеми подданными. включая и майордома. Коронация была не только светским, но и религиозным актом, с ней король получал милость и благословение Бога. Поэтому в титул короля входили и слова «милостью Божьей»: rex Francorum Dei gratia. Майордом же при всем своем величии являлся лишь первым аристократом королевства и официально зависел от воли короля. Его власть не имела религиозного обоснования. Это противоречие между реальностью и видимостью потенциально несло в себе угрозу политической стабильности Франкского королевства. Укрепив свою власть, Пипин и решил покончить с этим противоречием. Ему удалось добиться согласия вельмож и епископов. Одного этого, однако, было мало. Чтобы лишить власти коронованного короля и поставить на его место другого человека, не принадлежавшего к правящему роду Меровингов. необходимо было еще и решение главы Церкви, т. е. римского папы.
Через четыре года после ухода Карломана в монастырь Пипин направил к папе Захарии послами епископа Бурхарда и аббата Фулрада, которые задали папе вопрос. кто должен носить корону: кто считается королем или кто действительно правит. Папа, прекрасно понимая подоплеку вопроса и нуждаясь в помощи франков против усилившихся лангобардов, естественно, ответил так, как ждал от него Пипин. Получив ожидаемый папский ответ, Пипин в 751 г. сверг Хильдериха, сослав его в монастырь, и провозгласил королем себя. Через несколько лет преемник Захарии Стефан II официально помазал Пипина и его сыновей Карломана и Карла королями франков. На франкском троне появилась новая династия — Каролинги[498].
