Период существования варварских королевств был временем одновременно и завершения старой античной эпохи, и началом новой, средневековой. Темпы упадка и распада старых структур и вызревания новых средневековых в разных странах были различны. Это относилось и к политическим структурам. Проследить, как и в каких условиях все это происходило в конкретных странах. — цель данной книги.

Под этим названием мы объединяем те части Западной Римской империи, власть над которыми императоры утратили еще до их захвата варварами. Это были Северо-Западная Галлия (Tractus Armoricanus) и Британия.

Tractus Armoricanus. Это — обширная территория на северо-западе Галлии между нижними течениями Гарумны (Гаронна) и Секваны (Сена), распространялась она и на значительную часть долины Литера (Луара). Освобождение этой территории было делом рук так называемых багаудов, или бакаудов. Все специалисты признают слово «багауды» кельтским, имеющим корень *baga = война. Однако его точный перевод вызывает споры. Его переводят то как «разбойники», то как «бродяги», то как «борцы». В любом случае важны два аспекта этого слова: во-первых, это именно кельтское, а не латинское слово, и, во-вторых, оно в любом случае означает людей, «выломившихся» из обычного социального порядка.

Галлия принадлежала к наиболее романизованным странам, входившим в Римскую империю, но ее романизация была очень неравномерной. Во второй половине I в. Плиний писал, что Нарбоннская Галлия по имени провинция, но совершенно подобна Италии. Однако через сто лет Иреней, епископ Лугдуна (Лион), одного из самых значительных городов западной части Империи и почти пограничного с Нарбоннской Галлией, писал о кельтах и варварском языке, на котором они говорят. Во многих местах еще сохранились общины, восходившие к доримскому времени. И социальный, и культурный кельтский субстрат был еще очень значителен в римской Галлии. Романизация Галлии была неравномерна, и этот субстрат в разных ее частях имел различное значение и силу. Наименее романизованной была северо-западная часть страны. В Арморике еще сохранялись родо-племенные отношения.

Кризис Ранней империи и последовавшая за ним «военная анархия» тяжело отразились на Галлии. Варвары не только усилили давление на рейнскую границу, но и не раз прорывались через нее, разрушая и грабя внутренние районы страны. Пираты, в основном саксы, разоряли галльское побережье, иногда проникая по рекам в более глубинные районы. Одно время Галлия вовсе отделилась от Римской империи, и в ней возникло сепаратное государство о главе со своими императорами. Императоры Клавдий и Аврелиан ликвидировали эту Галльскую империю, воссоединив ее снова со всей Империей. Это, однако, не принесло спокойствия. Внутренняя борьба в Галлии продолжалась еще несколько лет. Была даже сделана попытка восстановить Галльскую империю, но император Проб сумел разбить претендентов. Все эти внешние и гражданские войны привели к разорениям, к резкому ухудшению положения населения. В этих условиях наблюдается то, что в науке порой называют «кельтским возрождением». Его хорошо видно в керамике: сосуды римского типа заменяются иными, воспроизводящими формы и украшения доримского времени. Другое проявление этого «возрождения»: возобновление почитания местных божеств и соответствующих ритуалов. Неслучайно снова появляются сведения о, казалось бы. давно исчезнувших друидах. В менее романизованной части Галлии города, которых и так там было сравнительно немного, приходят в упадок. На первое место выдвигается сельская округа. Это подтверждается интересным явлением. Здесь исчезают из употребления старые названия городов. Теперь чаще стали говорить не о городе, а о civitas, центром которой этот город был, а сам город как бы смешивается с округой. Так. Лютецию стали называть Цивитас паризиев (Париж), Дурокортор — Цивитас ремов (Реймс), Августорит — Цивитас лемовиков (Лимож) и т. д. А позже и слово civitas выхолит из употребления и города называют просто — Паризии, Треверы, Ремы и т. д. Поэтому совсем неудивительно, что повстанцы, выступившие в 80-е гг. III в., стали называть себя кельтским словом «багауды»[5].

Неизвестно, когда точно и в каких обстоятельствах вспыхнуло восстание бага-удов. Скорее всего, это было связано с ситуацией, сложившейся в Галлии в 80-е гг. После гибели императора Проба в 282 г. варвары (вероятнее всего, это были аламаны и франки) начали снова вторгаться в Галлию. Для борьбы с ними новый император Кар направил своего сына Карина, дав ему титул цезаря. Эта новая война не могла не сопровождаться грабежами и убийствами. В такой обстановке вполне могло начаться восстание. Основной его силой явилось крестьянство.

К нему присоединились дезертиры, разбойники и другие деклассированные элементы. Центром восстания стал укрепленный форт близ впадения реки Матерны (Марны) в Секвану (Сена) — Castrum Bagaudorum[6]. Карину удалось если не подавить восстание, то, по крайней мере, ослабить его остроту. Однако смерть на Востоке сначала его отца, а затем брата Нумериана и провозглашение императором Диоклециана в 284 г. заставили Карина со всеми своими войсками двинуться против нового претендента на власть. В этих условиях восстание явно приняло новый размах.

Во главе восстания встали Элиан и Аманд. Аманд даже объявил себя императорам и даже стал выпускать свои монеты с полной императорской титулатурой[7]. Выпуск монет ясно говорит, что в распоряжении повстанцев оказались довольно значительные ресурсы, позволившие начать чеканку. Из своих сторонников Элиан и Аманд создали настоящую армию, сделав земледельцев пехотинцами, а пастухов— кавалеристами. В своей тактике багауды в большой мере копировали вторгавшихся в Галлию варваров, считая, по-видимому. эту тактику наиболее успешной в борьбе с императорской армией. Избрание восставшими старинного кельтского слова в качестве самоназвания говорит о том, что они мечтали о восстановлении доримских порядков, представлявшихся им «золотым веком» свободы. Однако вопрос о целях самих предводителей вызывает споры. Монеты Аманда по своим типам не отличаются от обычных римских, и ничего специфически местного, тем более старинного кельтского, в них нет. Изображения и легенды их реверсов — типично римские. Из божеств здесь представлены только Венера и Юпитер. Конечно, не исключено, что под видом этих римских божеств здесь изображены кельтские боги. Однако сами изображения — совершенно римские. Вполне возможно, что Элиан и Аманд просто использовали растущее недовольство широких масс галльского населения для захвата власти ими самими, что в условиях общей смуты казалось вполне достижимым[8]. Именно эти их претензии на власть то ли во всей Империи, то ли хотя бы в Галлии могли испугать Диоклециана и заставить его принять строчные меры. Однако сам он был занят казавшимся более грозным вторжением квадов и маркоманов в Паннонию и, следуя примеру Кара, направил в Галлию своего друга Максимиана, тоже дав ему титул цезаря.

Кампания Максимиана против багаудов оказалась короткой. Максимиан не стал вступать с повстанцами в открытое сражение, но различными маневрами отрезал их от всех баз продовольствия, обрекая их на голод. К голоду присоединилась эпидемия чумы. Голод и болезнь сделали свое дело. Багауды были осаждены в своем укреплении. На помощь Максимиану пришлось призвать командира британского флота Караузия, который своими кораблями дополнил сухопутную блокаду. В результате в скором времени багауды вынуждены сдаться. Неожиданно Максимиан проявил некоторое милосердие. Конечно, репрессии были довольно жестокими, но размах их оказался не таким масштабным, как ожидалось. Видимо, в сложившейся ситуации Максимиан решил не особенно ожесточать местное население, чтобы не ослаблять свой тыл, поскольку после подавления восстания он столкнулся с тем. что Караузий. гордый своими победами не только над багаудами, но и над пиратами, сам провозгласил себя императором.