Редакционный совет:

С. И. Богданов (Санкт-Петербург), Ю. А. Виноградов (Санкт-Петербург), О. Л. Габелко (Москва), В. А. Горончаровский (Санкт-Петербург), В. А. Дмитриев (Псков), А. Б. Егоров (Санкт-Петербург), Б. В. Ерохин (Санкт-Петербург), О. Ю. Климов (Санкт-Петербург), Т. В. Кудрявцева (Санкт-Петербург), Ю. Н. Кузьмин (Самара), О. В. Кулишова (Санкт-Петербург), А. В. Махлаюк (Нижний Новгород), С. Ю. Монахов (Саратов), В. П. Никоноров (Санкт-Петербург), |И. В. Пьянков| (Великий Новгород), Э. В. Рунг (Казань), Р. В. Светлов (Санкт-Петербург), А. А. Синицын (Санкт-Петербург), X. Тумане (Рига), М. М. Холод (Санкт-Петербург), |Ю. Б. Циркин| (Санкт-Петербург), Л. В. Шадричева (Санкт-Петербург)

Время перехода от античности к Средневековью имеет огромное значение в истории человечества, и особенно Европы и Средиземноморского бассейна. Это была эпоха кризиса, в ходе которого разрушалась старая, античная, цивилизация и одновременно появлялись элементы, из которых выросла новая цивилизация, европейская. В последние десятилетия сформировалось понятие «поздняя древность». Это понятие и соответствует той эпохе, о которой идет речь. Хотя до сих пор свои «претензии» на эту эпоху предъявляют и античники, и медиевисты, все более становится ясно, что перед нами скорее завершение античного, точнее римского, мира, чем начало европейского. Но и отрицать появление собственно европейских элементов тоже невозможно. Думается, что совместная работа античников и медиевистов в большей мере, чем их соперничество, приведет к более или менее адекватному пониманию сущности поздней древности. Пока можно говорить, что в эту эпоху целостность римского мира сначала постепенно, а затем все быстрее распадается на отдельные элементы. В рамках Римской империи они соединяются в новую систему, а на территориях варварских королевств сочетаются с теми, которые были принесены завоевателями. При этом романские и германские элементы сначала противостоят друг другу, а затем сочетаются, но таким образом, что романские оказываются преобладающими. Происходит не германизация местных римлян (итало-римлян, галло-римлян, испано-римлян. афро-римлян), а романизация германцев. Самым наглядным показателем этого является принятие германцами языка окружающего населения, той вульгарной латыни, на которой говорили их римские, может быть, точнее романские, подданные.

Как и каждая эпоха в истории человечества, поздняя древность — сложное, комплексное явление. Огромную роль играли экономические, социальные, этнические моменты. Трудно переоценить значение религиозного фактора в истории поздней древности. Если в предшествующие периоды античной истории религия была очень важным, но все же одним из аспектов цивилизации, то в эпоху поздней древности она становится в значительной степени стержнем этой цивилизации. И в дальнейшем, в средневековом обществе, она не только сохраняет, но, пожалуй, и увеличивает свою значимость. В мире поздней древности этой религией является христианство. Прежнее античное деление мира на греков и римлян, с одной стороны, и варваров, с другой, все более уступает делению на христиан и остальных — язычников, манихеев, иудеев, а внутри христианства — на ортодоксов и еретиков[1], к каковым относятся в первую очередь ариане. Без исследования религиозного фактора понять позднюю древность невозможно. Однако, с другой стороны, каждый из аспектов поздней древности столь значителен, что темой конкретной работы лучше всего избрать один из них. В данной книге таковым является политический аспект. Политическая история любой страны и любой эпохи является тем скелетом, на который можно «натянуть» остальные элементы, составившие все вместе плоть истории. Именно через политическую сферу в большей степени, чем через какую-либо другую, проявляется конкретная история, в которой действуют конкретные люди. Без политической истории рассмотрение других аспектов рискует превратиться в схоластику.

С политической точки зрения история поздней древности делится на два очень разных периода, хотя на какое-то время эти периоды перекрывают друг друга. Первый — политическая история Поздней Римской империи, второй — так называемых варварских королевств. В это время политическое единство европейско-средиземноморского мира фактически перестает существовать. Вместо единой Римской империи (хотя и управляемой двумя августами) появляется сеть нескольких государств. Однако Империя не только продолжает существовать, но и всеми признается высшей политической сущностью. Варварский rех не равен римскому imperator, он в политической иерархии занимает более низкое место, хотя некоторые короли и претендуют не только на полную независимость от императора, но и на свое равное с ним положение. Сосуществование Империи и ряда варварских королевств, занимающих в политической ментальности эпохи разное место, является характерной чертой этого периода.

Первый период был темой предыдущей книги, которая в то же время являлась вторым томом политической истории Римской империи вообще. Содержание данной монографии — политическая история королевств, возникших и развивавшихся на территории бывшей Западной Римской империи. Это определяет и структуру книги. Она состоит из трех частей. В первой части речь идет о событиях, не связанных непосредственно с образованием варварских королевств на территории Империи или этому образованию предшествующих. Вторая часть посвящена тем королевствам, которые были созданы тогда, когда западной частью Римской империи еще правил свой император. Наконец, в третьей части говорится о государствах, возникших уже после падения Западной империи.

В связи с этим надо отметить один терминологический аспект дальнейшего изложения. Это — термины «Византия» и «византийцы». Как известно, эти термины появились уже после падения самого государства, которое они обозначают. При всей их условности их содержание вполне определенное: Византия — это Восточная Римская империя, но уже не античная (или позднеантичная), а средневековая. В этом согласны все, но рубеж между двумя состояниями одного и того же государства определяют по-разному. В этой книге принят следующий принцип. Ее первые две части, как это видно, соответствуют времени, когда сосуществовали две части единой Римской империи, управляемые каждая своим императором. И в этих частях по возможности речь будет идти только об Империи и ее двух частях. Когда же будут происходить события, о которых повествует третья часть, останется только один император — тот, столицей которого являлся Константинополь. И в этой части кажется правомерным говорить о Византии и византийцах. Разумеется, это все — условность, но ее надо иметь в виду.

Хронологические рамки данной работы определяются политическими условиями европейско-средиземноморского мира. 375 г. — условная дата начала Великого переселения народов. В этом году на готов обрушились гунны, и племенной мир пришел в движение. Одним из аспектов этого движения, а для нашей темы самым важным, явилось усиление натиска варваров на Римскую империю. В конечном итоге они прорвали имперские границы, а через сравнительно немного десятилетий стали образовывать на ее территории собственные государства. Эти события и стали нижней гранью нашего изложения. Однако сами они стали продолжением предшествующей истории варваров. Поэтому пришлось в соответствующих главах удревнить изложение. Верхней гранью избрано событие, сыгравшее колоссальную роль в истории Европы: наряду с Римской империей со столицей в Константинополе образовалась вторая Империя, в огромной степени противопоставившая себя первой. Эго стало не восстановлением единой Римской империи, управляемой двумя императорами, а созданием двух отдельных Империй. Франкский, т. е. по своему происхождению варварский, король уже не только фактически, но и теоретически и ментально становится равным римскому (византийскому) императору. Поэтому верхней гранью стала коронация императором Карла Великого в 800 г. Между этими событиями и уместилась история варварских королевств[2].