В 376 г. огромная масса вестготов, возглавляемая Фритигерном и Алавивом, перешла Дунай и начала расселяться во Фракии. Само себе переселение на римскую территорию значительного количества варваров не было новым в истории Римской империи. Со времени первого императора Августа такие случаи зафиксированы не менее сорока раз. Однако до этого каждый раз это переселение навязывалось побежденным в интересах Империи. Теперь варвары сами просили позволения поселиться на имперской земле. Возможно, что между Фритигерном и Валентом существовала какая-то договоренность, определявшая положение его и, может быть, вестготов, но в целом никакого официального договора заключено не было. Поэтому переселившиеся на имперскую территорию вестготы не являлись федератами, а воспринимались константинопольским правительством и местными командирами и чиновниками как dediticii — сдавшиеся, подданные. Это были все же не обычные «сдавшиеся», т. е. совершенно бесправные поселенцы. Они получили некоторые права и гарантии. Отсутствие четко оформленного договора создавало, конечно, некоторую неопределенность в отношениях между Империей и вестготами. Однако, несмотря на это, договоренность казалась выгодной обеим сторонам. Империя могла широко использовать вестготов для набора среди них войск, что было чрезвычайно важно, ибо это не только усиливало римскую армию, но и уменьшало необходимость набора солдат среди остального населения[204]. К тому же Валент в это время планировал начать новую войну с персами, и вестготское войско было очень кстати. Император, недавно одержавший победу над готами, был уверен в их подчинении. Вестготы получали новую землю для поселения, а подчинение императору предохраняло их от гуннской опасности. К тому же вестготам было обещано на первое время, пока они не встанут на ноги, полноценное снабжение. Однако реализация этой договоренности оказалась совершенно другой.

Переселение практически целого народа создало необыкновенные трудности, тем более что количество переселенцев первоначально было явно недооценено. Но местные власти не проявили ни административных способностей, ни желания справиться с этими трудностями. Восточные римляне того времени рассматривали готов вообще как рабов, и римские чиновники не считали необходимым стесняться в обращении с ними. Более того, они использовали возникшие у вестготов трудности для собственного обогащения. Коррупция уже настолько проникла в государственный механизм Империи, что ни чиновники, ни военные командиры вовсе не принимали во внимание государственные интересы и не пытались предусмотреть возможные последствия своих действий. Они не только не организовали снабжение вестготов необходимыми продуктами, но и стали продавать эти продукты по сильно завышенным ценам. Оказавшиеся в безвыходном положении вестготы были вынуждены соглашаться на все условия, не только отдавая деньги и имущество, включая рабов, но даже и продавая в рабство собственных детей. Готские предводители пытались как-то договориться с властями, но сами оказались почти заложниками. В результате уже в 377 г. вестготы восстали. Попытка комита Фракии Лупицина подавить это восстание не увенчалась успехом. К восставшим вестготам присоединились рабы, часть, по крайней мере, которых была, видимо, германцами, горнорабочие и другие люди, увидевшие в готском восстании возможность не только выступить против угнетения, но и пограбить богатые виллы этого региона. Находившиеся на римской службе готские отряды под командованием Суериды и Колия тоже перешли на сторону восставших. Валент, находившийся в это время в Сирии, где он готовился к очередной кампании против персов, сначала не обратил особого внимания на события во Фракии. Однако поражение местных войск заставило его действовать более энергично. Он покинул Сирию и сам двинулся в Европу. Посланный вперед авангард потерпел поражение, и Валент сам во главе армии принял участие в войне. Он запросил помощи у своего племянника, западного императора Грациана, но вопреки совету опытных командиров решил вступить в бой, не дожидаясь западной помощи. Со своей стороны, Фритигерн и Алавив обратились за поддержкой к Алатею и Сафраку, которые, не дождавшись официального разрешения императора, уже переправились на римскую сторону. После некоторых колебаний те согласились помочь своим соплеменникам. Вместе с ними к вестготам присоединились какие-то отряды аланов и гуннов. 9 августа 378 г. около Адрианополя произошла ожесточенная битва, в ходе которой римляне потерпели сокрушительное поражение. Был убит и сам Валент. Захватить ни Адрианополь, ни Константинополь вестготы не смогли, но сельская местность стала ареной их постоянных грабежей и разорений.

Поражение римлян было очень тяжелым. Дело было даже не в самом поражении, а, скорее, в гибели императора. А варвары уже не собирались с награбленным добром и пленниками уходить. Им вообще-то и уходить было некуда. Поэтому, чувствуя себя победителями, они стали захватывать земли для поселения. Отныне в глазах не только вестготов, но и других варваров Римская империя становится лишь богатой территорией, которая может стать местом их нового расселения. Это радикально меняет принципы взаимоотношений римского и варварского миров.

Первыми новой ситуацией решили воспользоваться сарматы, которые тоже вторглись на римскую территорию. Поскольку восточной армии после адрианопольской катастрофы фактически уже не существовало, Грациан направил на Балканы новую армию во главе с Феодосием. Феодосий разбил сарматов и тем самым не дал им соединиться с готами. После этого, понимая, что сам он в сложившейся ситуации не может эффективно управлять огромным государством, находившимся в состоянии огромной опасности. Грациан назначил Феодосия восточным августом[205]. Феодосий набрал новую армию. Одновременно против готов стала действовать и армия, посланная Грацианом. Эта политика дала некоторые успехи. Готское войско в это время разделилось. Часть готов, среди которых были и остготы, под руководством Алатея и Сафрака грабила Паннонию, а другая, руководимая Фритигерном, разоряла Македонию и Грецию. Кроме них действовали и отдельные отряды. В борьбе с этими отрядами войска Феодосия одерживали победы. Впечатляющей была победа, одержанная под командованием Модареса. Это был гот, принадлежавший к знатному (говорили, что королевскому) роду, который перешел на римскую службу. Наряду с военными действиями Феодосий применил и дипломатию. Первые успехи предоставили ему пространство для различных дипломатических маневров. Большим дипломатическим успехом Феодосия стало прибытие в Константинополь тех вестготов, которых возглавлял Атанарих. Теперь и они были вынуждены просить римского императора принять их на имперской территории. Феодосий стопроцентно использовал предоставившуюся возможность. Атанарих был с почетом принят в столице и при дворе и осыпан дарами. Все мужчины-вестготы, пришедшие с ним, были приняты на императорскую службу. Правда, сам Атанарих умер всего лишь через несколько дней после торжественного приема[206], но его воины остались на службе Феодосия. Эго не только значительно усилило его армию, но и показало еще враждебным готам возможности соглашения с императором. И это явно подействовало. К тому же среди варваров началась какая-то эпидемия, так что силы их были ослаблены, и они охотнее пошли на переговоры с римлянами.

3 октября 382 г. действовавший по поручению Феодосия магистр воинов Фракии Флавий Сатурнин заключил с готами договор. По условиям этого договора готам была представлена территория для поселения на правобережье нижнего Дуная. Они получали не только землю, но и аннону, а за это их боеспособные мужчины должны были служить римскому императору. Служить они должны были, однако, под командованием не римских офицеров, а своих вождей, и не по римским правилам, а по собственным обычаям. Поселившиеся на имперской территории готы (точнее — вестготы) управлялись собственными правителями в соответствии с собственными установлениями. Фактически на этой территории создавалось автономное готское государство с совершенно иными принципами управления, чем в Римской империи. Оно было связано с Империей определенным договором (foedus) с взаимными обязательствами. Вестготы становились формальными федератами Империи[207]. По форме это было лишь возобновлением прежнего договора, заключенного еще Константином, но на деле этот договор стал новым этапом в развитии договорных отношений между римлянами и варварами и в значительной степени прообразом будущих подобных соглашений. Хотя императорская пропаганды представила его как великую победу, на деле заключение такого договора явилось поражением Рима, ибо римской власти пришлось принять все условия вестготов, которые и не собирались захватывать всю территорию Империи, но требовали себе лишь определенную ее часть. Феодосий, со своей стороны, следуя своей политике обороны всех имперских границ, поселял в этом районе готов и надеялся создать из них мощный заслон, который бы оградил Империю от становящейся все более грозной гуннской опасности. По существу, с этого договора начинается история варварских королевств на территории Римской империи.