— Давно ты не предлагал слёз, — прошуршала озёрная волна, в которой слышался восторг. — Беру. Меня зовёт.

Многие тревожно заволновались, но никто не попытался даже заикнуться о торге, Дрима скоро заберёт сборщик познания.

— Хорошо, хорошо! — хищно оскалился торгаш. — Слеза должна вобрать в себя стихию познавшего целиком всю, чтобы весь клинок изменился, подстраиваясь, но я вижу твой сильный огонь, как раз хватит! Медведь же? Думаю, что клинок станет тебе когтями в образе зверя.

Меч отправился на стол.

— Второй оцениваю в пятьдесят золотых! — и снова волнение, опять очень дорого, стихийное золото было редким и ценилось десять к одному весу слезы. — Мастер Доро выточил её из цельного куска драгоценного камня, полного стихии, которого коснулась Старшая Сестра, обещаю одно очень сильное свойство!

Я не заметил, как мне подмигнул торговец. Мой взгляд прикипел к маленькому узкому колечку в его руках. Оно горело белым огнём! Пламя над ним поднималось на добрый метр. То самое пламя, которое я видел в прозрении. То самое!

— Дорого просишь за такую безделицу, — возмутилась мама, точно почувствовавшая мои чувства.

— Эээ, нет, дорогая, ты мне в этот раз отдашь большую часть того, что выторговала за свою шерсть! Стихия в серьге точь в точь, как в твоём сыне!

— Вот именно! Ты накрутил цену, зная, что серьга подходит Арену! — в её волосах зло засверкали алые искры, в голосе прорезались нотки её зверя. — Это против закона!

Толпа заволновалась, это было очень серьёзное обвинение.

— Ничуть, спросишь потом у сборщика, если не веришь моему слову. Арену не придётся даже ждать познания своей стихии, серьга его примет, лишь он коснётся стихией.

Я сжал руку мамы, боясь, что Леер обидится на обвинение и спрячет это сокровище.

— Грррр, — прорычала Рена, и я через руку почувствовал, как злится зверь в ней, просясь наружу. Мою кожу стало колоть стихией, которая рассыпалась во все стороны с её волос. Но она справилась с собой. — Хорошо.

До меня сейчас дошло, что Леер знает мамин секрет и вот сейчас может додавить её, открыв деревенским правду. Глаза расширились от ужаса, но торговец, хищно улыбаясь, положил кольцо на отдельный столик.

— Третий товар — десять золотых! Работа мастера, полностью познавшего зверя, ожерелье сделано из костей сотни сильных зверей! Может быть, одно сильное свойство и до двух десятков слабых, — и снова тревожно зароптала толпа. Одно ожерелье, как несколько десятков вещей. Он высоко поднял его над головой, и я снова почувствовал притяжении своей стихии, пусть и довольно слабое. Едва хватило, чтобы я отвлёкся от малюсенького колечка, лежащего на столе, рядом с торговцем.

Мама погладила мою руку, которая до сих пор сжимала её предплечье, но меня слишком сильно волновала эта вещица. Она просилась ко мне, почти кричала на ухо: "возьми меня" и "скорее".

— Четвёртый товар — десять золотых! Отлит из стихийной стали, рукоять с жилой из золота, — я едва видел, как он достал небольшой боевой топор с узким синим лезвием. — Одно сильное свойство, два слабых, может стать сильнее, если напьётся стихии владельца вдоволь.

— Беру! — воскликнула Вира. — Меня зовёт.

Торговец снова хищно осклабился, белые зубы сверкнули в облаке сиреневых волос, топор отправился на стол к ожерелью.

— Леер, дай ребёнку кольцо, оплачу я тебе, отдам пару сильных вещей сверху, может, даже долг возьму, — зло крикнула мама. — Он мне сейчас руку сломает, если не отдашь.

Я чуть не задохнулся от волнения, меня манило так, что я уже ничего кругом не видел: только белое пламя, вьющееся над кольцом. Взять вещь до окончания торгов было против правил, но Леер лишь ярко улыбнулся, кивнув. Я сорвался с места, чуть не сбив зазевавшегося старшего охотника. В последний момент удержал руку от того, чтобы полоснуть кинжалом самого торговца, схватил вожделенную вещь.

Ребят, насыпьте комментариев, очень прошу. Я старался, но уже погораю. Суммарное врем чтения меньше недели моей работы. Если книга не выйдеь в 100 лайков — второй части не будет.

Кольцо в моих руках тут же погасло. Пламя никуда не делось, но сжалось, целиком вобравшись в артефакт. А я резко успокоился и покраснел до кончиков ушей. Мне стало стыдно за моё поведение. Зов унялся.

— Извините, — пробормотал я, возвращаясь к маме.

Толпа рассмеялась легко и беззаботно, многие сейчас завидовали мне, я видел это во взглядах, но не самой вещи, а моему зову к ней. И всё равно я сжал колечко в кулаке так, будто его у меня сейчас отнимут. Заберут мою прелесть.

Лишь у мамы под боком я решился разглядеть сокровище. Колечко было такое маленькое, что даже на мизинец бы не получилось его натянуть. Я попытался, и действительно ничего не вышло, едва смог натянуть на кончик пальца. Плоская полоса странного чёрного материала, который в моих глазах сиял изнутри белым светом. Отчего-то я точно знал, что для всех это просто чёрный камень, никакого огня и света никто не видел.

— Колечко само попросится на нужное место, когда ты сможешь его коснуться стихией, — неожиданно Леер подошёл ко мне, я даже дёрнулся, когда услышал его голос прямо перед собой, левая рука сама собой сжалась на колечке. Правая была готова достать кинжал и тут же ударить, стоит только торговцу протянуть руку к сокровищу. — Хорошо зовёт, редко бывает, что вещь зовёт кого-то конкретно. Будто Доро его лично для тебя и создал, я порадую его рассказом об этом.

— Спасибо, — выдавил я из себя, стыдясь своего поведения, мама держала меня за правую руку, как я её до этого.

— Продолжаем! — воскликнул Леер, вернувшись к сундукам. — Пятый лот семь золотых, одно сильное свойство, использовалась стихийная медь и множество других материалов, работа вышла хорошая. Нагрудник легко держит удар стихией от познавшего, может и удар познавшего зверя выдержать!

Никто не отреагировал, вещь никого не позвала и заняла своё место на отдельном столе.

— Пять золотых! Штаны из закалённой в стихии шерсти, я понимаю, что с Реной сложно соревноваться в мастерстве, но сюда была вложена капля слезы, штаны обладают уже известным сильным свойством — могут дать дар скорости ветра тому, кто их наденет!

Неожиданно, мама подошла и взяла штаны из его рук. Повертела так и эдак, пустила чуть стихии, посмотрев, как искры расползаются по ткани. Кивнула и вернула вещь.

— Хорошая работа, может ещё раскрыться новым сильным свойством, — сказала она всем и вернулась ко мне, снова крепко прижав к себе.

— Спасибо, достопочтенная, я передам Волку твою похвалу.

— Две золотые монеты и отличный меч из закалённой в стихии стали. Мастер Вого смог сделать материал не хуже стихийной стали из обычного металла. Трог, для тебя у меня есть рецепт за три золотых.

— Беру.

— Хорошо, хорошо! Три золотых, — против обыкновения товар за две золотых шёл перед более дорогим. — Мастерица с другого острова смогла выковать его из солнечного света, создав этот нож полностью из стихии! Одно…

— Беру, — перебил торговца Мамс. — Меня зовёт.

— Прекрасно.

Торг шёл до самой ночи, закончившись, уже когда Младшая Сестра осветила его своим взором. Столы уже ломились от ценных артефактов, зелий и материалов. Люди стали расходиться, чтобы утром выкупить всё, что приглянулось.

На следующий день мама собрала всё золото, какое скопила, взяла всё заготовленное на продажу и с тяжёлым вздохом достала из-под кровати шкатулку с самыми ценными вещами, которые хранила для своих.

Я со стыдом поглядел на неё, всё ещё сжимая колечко в руке. Мама поглядела на меня.

— Приложи колечко к груди, твоя рубаха его примет в себя, пока ты не можешь выпускать стихию. А там, как и говорил этот ворюга, кольцо само найдёт своё место, — и ушла.

Я же сделал так, как она говорила, рубаха всколыхнулась на мне, как живая, схватила колечко и повесила его на груди, будто кулон. Я пару раз дёрнул с силой, проверяя прочность рубахи, но не смог даже оттянуть от кожи, держало мёртвой хваткой.