С этим трудно было не согласиться. Я пошел обратно к дереву. До вечера я успел пробежать трассу раз пятьдесят. Немного, если бежать по прямой с равномерным ускорением. Но когда приходится постоянно резко маневрировать, быстро ускоряться и так же быстро тормозить, это отнимает несравненно больше сил. Если бы не моя учебная броня, мне бы серьезно досталось даже от учебных стрел, а так набил лишь несколько синяков да подвернул ногу.

Егор тут же ее осмотрел и вынес вердикт:

– Пустяки, серьезного растяжения нет. Завтра жду тебя в зале.

За день я так измотался, что практически не осталось сил изучать обстановку на месте будущих действий. Бегло просмотрев несколько записей, я завалился спать, пообещав себе, что завтра уделю этому больше внимания.

Но назавтра Милана где-то откопала совсем уже древнего старичка, который оказался специалистом по истории кавалерии. Конечно, знал он не только это, но и это в том числе. Как выяснилось, сам он в молодости был завзятым кавалеристом, так что тема была знакома ему не понаслышке. Он со вздохом посмотрел на коней, гуляющих в загоне, но быстро вернулся к нашему вопросу.

Об истории кавалерии он знал, наверное, все возможное и рад был поделиться своими знаниями. Разумеется, кратко, на рассмотрение этого вопроса во всей полноте не хватило бы и месяца. Когда пришла пора идти в зал, я понял, что так и не успел посмотреть материалы по Толхе. Скрепя сердце я попросил Милану сократить сегодня вечерние практические занятия на час.

Егор погонял меня на славу, наглядно продемонстрировав, как работать цепом и как можно использовать обыкновенную дубину против меча.

– Тот, кто вышел с деревянной дубиной против острого клинка, почти наверняка проиграл, – комментировал свои действия учитель, – но есть и здесь несколько моментов, которые можно применить с пользой при должном умении.

Это оказалось действительно возможно, но надо было или иметь невероятную удачу, или быть отменным мастером. Исключение составлял противник, вооруженный коротким оружием. Здесь шансы были равноценны за счет возможности работать на дистанции.

Я в очередной раз порадовался выбору наставника по обращению с холодным оружием.

Вечернюю тренировку по верховой езде пришлось сократить еще больше, чем я планировал. Если я буду все силы отдавать тренировкам тела, то не останется времени на тренировку ума. Я так и не разобрался до конца со структурой общества на Толхе и, главное, не понял, что же так встревожило тарси. В крайнем случае, можно и пешком походить, а вот если не буду знать местных условий, придется туго.

Вечер я посвятил изучению собранного материала. Позвонивший ближе к ночи Лоау поинтересовался, как мои успехи. Услышал, что все в порядке, и сказал, что в таком случае подождет с приездом. Что-то там у него не ладилось. Расспрашивать я не стал, вряд ли тарси меня посветят во все тонкости их дел. Да и надо ли мне это? И без того хлопот хватает.

Я позвонил отцу и узнал, что на следующий день назначена операция. Шансы хорошие, но полной гарантии врачи не дают. Это не могло не тревожить, но я постарался справиться с волнением и окунуться в изучение записей.

С Актией было все в порядке. Тревогу я почувствовал, когда принялся за изучение государств, граничащих с ней. Особенно подозрительно выглядело некогда небольшое государство Лутсор. За последнее десятилетие Лутсор провел несколько успешных войн и захватил четыре соседние страны, тем самым вплотную приблизившись к границам Актии.

Поначалу я не увидел в этом ничего особенного. Мало ли в истории Средневековья войн? Империи создаются, империи распадаются. В истории Средневековой Земли было немало империй. Тревожный звонок прозвенел, когда я стал изучать завоевания Лутсора более подробно.

В первой же битве Лутсора с соседями случилось нечто такое, чего я никак не мог ожидать. Часть неприятельского войска просто перешла на сторону Лутсора, тем самым обеспечив ему быструю победу. Соседнее государство было захвачено быстро и без больших потерь. Изменники, оказавшиеся наемниками, получили щедрые наделы и значительную долю в добыче. Часть местной знати была уничтожена, часть вынуждена была смириться и признать новый порядок. Кому-то удалось бежать в соседнее королевство. Там бежавшие попытались сформировать войско и получить поддержку у местного короля. Подготовка к войне с Лутсором двигалась вполне успешно, но тут на королевство напал другой сосед.

Я стал углубляться в подробности и узнал, что причиной нападения была невероятная сумма, выплаченная Лутсором агрессору. Третье королевство напало на второе, Лутсор присоединился. Государство номер два было разграблено и поделено. Но третья страна ненадолго пережила своего павшего соседа. Лутсор смог перенаправить недовольство захваченного королевства в нужную ему сторону, вооружил всех недовольных и двинулся войной на недавнего союзника. И здесь не обошлось без предательства: подкуп и шантаж были пущены в ход. Ворота крепостей открывались, саботировались поставки продовольствия и вооружения для армии.

Думаю, не обошлось и без отлично отлаженной разведки, но все равно саботаж и подкуп использовались столь широко, что оставалось только диву даваться. Финансировались междоусобицы, снабжались оружием и деньгами наемники, нищие и бродяги.

Но самое большое потрясение ждало меня, когда я начал изучать порядки и обычаи, устанавливаемые Лутсором. Должности покупались и продавались практически открыто, взятки были узаконены. Продавались дворянские грамоты и купеческие патенты, штраф был излюбленной мерой наказания. Тем же, кто влезал в долги, не оставалось ничего другого, как податься в наемники или попасть в долговое рабство.

Я в ужасе схватился за голову. Можно ли было себе представить, что подобный культ денег возможен в средневековом обществе? Что-то здесь шло не так, так не должно быть. В средневековом обществе наибольшей ценностью была земля, а структура власти строилась на вассальской преданности феодалов более крупным феодалам или сразу королю. Откуда здесь культ денег? Он просто не мог возникнуть сам по себе при феодализме.

Золото требовалось королям и в раннем Средневековье, но тогда оно было скорее средством, а не целью. И средство это было эффективным лишь в руках короля и знати. Купец оставался купцом и не мог сравниться с дворянином. Насколько я помню историю, деньги стали играть наиболее значимую роль после того, как появились мануфактуры и увеличилось количество наемных работников. Здесь же ни о каких мануфактурах пока и речи не шло. Культ денег насаждался искусственно.

Но зачем? При такой системе власть просто не может быть устойчивой. В первой битве наемники предали своих нанимателей и перешли на сторону Лутсора. Что будет, если кто-то предложит им больше? Я подумал секунду и понял – не предложит. Соседям и в голову не придет нанимать предателей. Предав раз, они отрезали себе пути отхода, теперь у них только одна возможность – закрепиться как следует и продвинуться в обществе Лутсора. Ладно, допустим, того, что их перекупит кто-то извне, можно не опасаться, но внутренние интриги просто неизбежны. Чтобы удержаться на плаву, королю Лутсора просто необходимо направить энергию своих жителей вовне, иначе междоусобные споры и интриги у них начнут принимать просто угрожающие размеры.

А что у нас за границами? Если не считать мелких княжеств, остается наиболее крупное и развитое королевство Актия. Нападет ли на нее Лутсор сейчас? Вполне вероятно. Дальнейшее его укрупнение никак не останется без внимания соседей.

Прав Лоау, ой как прав! Если падет Актия, Лутсор будет расползаться, словно опухоль, по всему континенту. Страны свернут с естественного пути развития, и поворот этот мне представляется очень неприятным. Никакое развитие науки, культуры или философии при таком порядке просто невозможно. Вся энергия будет потрачена на интриги. Развитие цивилизации на Толхе остановится на сотни лет.

И с этой проблемой мне предлагают разобраться?! Я схватился за голову! Во что я влез?! Прогулка? Подработка во время каникул? Да здесь такой клубок, что страшно даже представить!