Выдержав небольшую паузу, он продолжил:

— В вооруженных силах Носирианской империи есть старая традиция. Она называется «Представления воинскому братству». Сейчас каждый из присутствующих расскажет немного о себе. О том, кто вы, какие имеете увлечения, что любите. Пожалуй, как командир я начну первым и покажу пример. Надеюсь, никто не против?

Не дождавшись возражений, он продолжил:

— Меня зовут капитан Воденцов Александр Васильевич. Я командир третьего взвода Императорского кадетского училища. До недавнего времени проходил службу в различных подразделениях сил специальных операций. Маг ранга «магистр», воин ранга «боевир».

«Воденцов — это, насколько я помню, представитель „бронзового“ рода, — подумал я. — Ничего удивительного, обычного человека вряд ли поставили бы командовать молодыми бояричами. Ему не хватило бы авторитета. А вот наши сержанты явно попроще. Явно не бояре».

— Также я люблю пострелять и поохотиться. Мне двадцать семь лет. Женат. Имею двоих детей, — тем временем вещал взводный.

После того как он закончил, слово перешло к сержантам.

Как я и думал, все они оказались бывшими военнослужащими ССО и выходцами из простых семей. Неадекватный гигант по фамилии Дубовой был двадцатитрехлетним бездетным бобылем с большим количеством свободного времени. К моему возмущению, именно его назначили моим непосредственным командиром. Годимиру повезло намного больше. Его отделение возглавил более взвешенный и рассудительный Страх, которому, как я понял, уже исполнилось сорок четыре года.

«Чем крепче в армии дубы, тем лучше оборона, — думал я, недовольно наблюдая за вызывающе жующим жевательную резинку Дубовым. — Мало того что у него много свободного времени, так еще и достаточно молодой возраст. Тестостерон бьет в голову, а житейский опыт отсутствует. К чему это приводит, мы увидели в комнате Пескова».

Ребята по очереди рассказывали про себя, и наконец настало время представиться мне.

— Иван Егорович Морозов, — произнес я. — Боевир и адепт. Увлекаюсь самосовершенствованием.

Коротко и по делу.

Слава Спасителю, что в этом окружении все на мою родовую фамилию прореагировали совершенно спокойно. Никто не задавал глупых вопросов о моем внезапном возвращении, о покушении, турнире и смерти Георгия. Поэтому я был доволен.

На этом мероприятии я внимательно слушал всех ребят, знакомился с ними не по досье, а лично. Было довольно интересно сопоставлять известные данные с реальностью. Так что я не скучал.

Когда представления наконец закончились, командиры стали отвечать на возникшие у кадетов вопросы. Благодаря чему немного прояснился порядок нашего обучения в училище, а также то, что ожидает нас впереди.

Как и на Земле, здесь курс молодого бойца, так называемый КМБ, был необходим для проведения занятий по начальной военной подготовке, которые были призваны обучить новобранцев уставным и неписаным правилам. Кроме того, нас «обрадовали» ежедневными занятиями по уставам и строевой подготовке.

Более позитивно я отнесся к физической и огневой подготовкам, углубленному курсу демонологии, урокам практической магии и вороху других теоретических и практических предметов.

Прояснился вопрос и с обеспечением формой.

— Сегодня ваши мерки сняли специалисты тыловых ведомств, что позволит им уже завтра выдать каждому несколько дополнительных комплектов боевого обмундирования, а также сшить парадные костюмы, в которых вы будете присягать на верность империи.

Этот момент отец мне растолковал отдельно. Под присягой империи понималась обязанность гражданина страны обеспечивать интересы своего государства. И все. Ни о какой присяге монарху речи не шло. Хотя, конечно, изначально мне показалось, что меня подбивают на это.

— А сейчас, — произнес Воденцов после часа активного общения и посмотрел на часы, — я оставляю вас командирам отделений. Сегодня они проведут вводные занятия по уставам, объяснят, как правильно отдавать воинское приветствие, обращаться к командиру, научат другим важным вещам, которые вам понадобятся в самое ближайшее время.

Первым из младших командиров слово взял Дубовой. При этом он торжествующе посмотрел на меня.

— Первое отделение, встать. За мной, шагом марш.

— Итак, отделение, — произнес сержант, предварительно построив нас в своем довольно большом кабинете и обведя всех суровым, как ему казалось, взглядом, — еще раз представлюсь. Меня зовут Александр Михайлович Дубовой. Ко мне можете обращаться только «господин сержант» и на «вы». — Тут он сделал небольшую паузу и, выразительно посмотрев на меня, эмоционально закончил: — Панибратского отношения и неуставных взаимоотношений я не потерплю!

Еще раз окинув всех пристальным взглядом, Дубовой продолжил:

— Моя задача сделать из вас — семерых ничего не знающих мальчишек — лучшее отделение этого училища! И я буду не я, если не добьюсь нужного результата! Вы станете лучшими по всем параметрам! Начиная от физических и магических показателей, заканчивая оценками по учебным предметам. Знайте, что на пути к выполнению своей главной задачи я пойду на все!

Последнее слово он выделил особо, вероятно, надеясь, что подобный тон поможет нам быстрее осознать требования командира.

— А того, — вкрадчиво добавил он, — кто будет саботировать обучение или вставлять палки в колеса, ждут суровые наказания! И пусть нам запретили ставить вас в наряды по расположению и заставлять наводить порядок вне собственной комнаты, у меня все еще есть возможность неприятно удивить провинившихся. В некоторых случаях учебные спарринги в полный контакт могут стать отличным подспорьем для придания большей мотивации. Как считаете?

«Ничего себе?! Спарринги в полный контакт? В ход сразу идут такие угрозы? Хорош командир, нечего сказать. Где же его педагогическая жилка? Почему бы для начала просто не поговорить и не донести свою точку зрения до обучаемых? Не замотивировать их на выполнение поставленных задач? Зачем же с ходу угрожать физической расправой? Ведь не прошло еще десяти минут после нашего официального перехода под его командование. Ребята даже до сих пор не осознали, что это их командир! Возможно, подобный тон был бы уместен с совершеннолетними солдатами-срочниками, с которыми Дубовой, видимо, привык работать, но ведь не с нами же! Мы еще дети! Да к тому же не из простых семей! Младшие бояричи из сильных родов! Чувствую, что многим, как и мне, угроза сержанта не понравилась. Как бы он в скором времени не пожалел о своих словах».

Не дождавшись от нас ни единого слова, Дубовой посмотрел на настенные часы и скомандовал:

— Через пять минут встречаемся перед входом в расположение. С собой иметь ручку и тетрадь. Тем, кому не хватило мозгов перед прибытием в учебное заведение закупить необходимые принадлежности, предлагаю заглянуть в верхний ящик стола в своей комнате. Там найдете все необходимое. Разойдись!

— А мне он нравится, — после того как мы вышли из кабинета и дверь закрылась, произнес один из мальчишек.

— Чем же? — спросил явно раздраженный Песков. — Мне действительно интересно, потому как я совершенно не понимаю причины, по которой такой человек назначен командиром! Как этот простец вообще смеет так с нами разговаривать?! Я еле сдержался, чтобы не ударить.

— Он просто тупой и поэтому крайне прямолинейный, — лениво ответил мальчишка, фамилию которого — Таранов — я знал, а вот имя вспомнить не мог. — Что в голове, то и на языке. В связи с чем предлагаю всем договориться и ничего серьезного не предпринимать. Побудем тут некоторое время и осмотримся. Может, вскоре поймем, что именно с таким исполнительным и бесхитростным командиром нам по пути, и устраивать нас он будет намного больше, чем кто-либо другой.

— Ты хочешь такого начальника? — искренне удивился кто-то. — Тупого, бесхитростного и исполнительного?

— Добавь еще, что он — хамло, не следящее за языком, — заметил кто-то еще.

— Вот именно, — довольно произнес Таранов. — Именно такой командир нам и нужен! От него не придется ожидать каких-то извращенных подстав или многоходовок. Тупой и прямой! То, что необходимо!