Тогда я немедленно взмахнул крыльями и устремился в сторону и в небо, прежде чем за мной, словно разрушительный луч, устремилась другая синяя молния.

В это же время в моей голове происходили стремительный расчёты.

На данный момент у меня оставалось не более одной трети первоначальной маны. Чтобы заморозить ещё одного Знаменосца этого было совершенно недостаточно. Да и первый только немного замедлился. Тем не менее, особенности этого мира позволяли мне достаточно быстро, всего за пару дней восстановить свои резервы. Следовательно, сейчас мне требовалось найти временное укрытие и в следующий раз использовать всю ману. Сделать это было несложно. Я был намного быстрее монстров и запросто мог умчаться на пару сотен километров. Теперь главную проблему представляла собой человеческая армия. Нельзя было оставлять её на растерзания белому хладу. Значит…

Я повернул посреди воздуха и устремился в сторону города. В это время солдаты находились и справа и слева последнего. При виде своего божества, те немногие из них, кто был в состоянии отвлечься и приподнять голову, издали радостные крики.

Я бросил мимолётный взгляд на волшебников, жрецов, которые в это время успешно занимали четвёртого Знаменосца, приземлился на крышу и загремел голосом, похожим на звон тысячи церковных колоколов:

— Воины! Время пришло! На восток! Все на восток!

Почему на восток? Очень просто. Тёплые земли сами по себе были чрезвычайно привлекательны для воинства белого хлада. В свою очередь на востоке, — особенности расположения континента, — температура всегда была несколько ниже, чем западе, где пролегала великая пустыня. Важнее всего было избежать преследования основных сил армии белого хлада, и данный маршрут представлялся наиболее безопасным.

После моего крика зазвучали армейские трубы. Глашатаи передавали приказы. Запоздало я понял, что, возможно, мне следовало сперва приказать именно генералам, чтобы у них было время приготовиться к манёвру, но сказанного не воротишь. Армия вздрогнула и стала стремительно удаляться через город.

Маги тоже последовали моему приказу.

В это самое время раздался грохот. Я повернулся и увидел, что первый Знаменосец всё быстрее вырывается из ледяного плена. Впрочем, это было закономерно, ведь источник тепла находился прямо перед ним. Когда человеческая армия удалится на достаточное расстояние, заморозить его будет намного проще.

После этого я снова расправил крылья и ринулся на помощь человеческому войску, истребляя особенно опасных противников и отвлекая прочих Знаменосцев.

Дело это было небыстрое и чрезвычайно напряжённое. Прошла целая вечность, прежде чем с наступлением тёмной, беспросветной ночи я позволил себе перевести дыхание. После этого я сразу передал новые приказания Первому жрицу и прочих королям и генералам человеческой армии, а сам направился в горы.

По дороге я увидел Знаменосцев. Всего их было двенадцать, правда те, которые находились в задних рядах, перемещались несколько менее единым строем. Я стал методично вылавливать их и превращать в ледяные монументы.

…Несколько странная метафора, учитывая, что сами по себе они тоже были сделаны из льда, но не суть.

Моё предположение оказалось верным. Теперь, когда рядом больше не было человеческой армии, заморозить Знаменосцев оказалось намного проще. Теперь мне хватало не двух третей, но одной третьей моей маны, чтобы поместить их в ледяную гробницу.

Всё это время именно они мешали мне собирать туманность. Теперь, когда такой проблемы больше не было, я запросто добрался до Десятого ранга.

В ту же секунду всё моё тело затрепетало. Я немедленно приземлился на ближайшую гору и перевёл дух. Серое торнадо внутри меня сделалось в несколько раз сильнее и стало стремительно распространяться наружу. Наконец я почувствовал, как моя физическая оболочка постепенно меняется, разваливается, вихрится и становится рыхлой — превращается в серый туман.

Данное ощущение продолжалось меньше секунды, после чего дракон снова обрёл материальное воплощение.

И тем не менее последнее таинственным образом переменилось. Я не стал больше или крепче. Клыки мои оставались неизменно острым. И тем не менее я чувствовал некую иную силу, которая наполняла мои крепкие мышцы. Даже не силу, нет… Само состояние, — агрегатное, — в котором я находился, изменилось. Как будто я стоял на границе физического существования, за которой простирались безграничные серые вихри. Мне оставалось сделать единственный шаг — который, однако, казался шире, нежели весь пройденный до этого момента путь.

Занятно…

Я опустил голову и задумался о своём состоянии.

Иной раз — особенно в тумане — дорога раскрывается постепенно, по мере твоего продвижения.

Мне давно было известно, что за десятым рангом следует Божественный. Тем не менее, прежде я не имел понятия, в чём конкретно заключается последний и что именно отличает его от всех предыдущих. После встречи с Распреям это переменилось; теперь же у меня появилась очередная зацепка.

Впрочем, сейчас не самое подходящее время, чтобы заниматься размышлениями.

Я помотал головой.

Мне следовало закончить одно чрезвычайно важное дело, прежде чем мне придётся покинуть данную оболочку.

Я взмахнул крыльями и снова устремился на юг.

Во время полёта мне встречались заледеневшие (ха) Знаменосцы, однако я не собирался больше устраивать на них охоту. Это было бессмысленно. Я ещё не проверял данный момент, но чувствовал, что в моём нынешнем состоянии поглощать туманность порождений кошмара было бесполезно. Я перешёл границу, которую описывал мой предшественник, и за которой истинную ценность имел только великий туман, заключённый в человеческих сердцах.

Армию я застал прямо посреди марша. Люди грузно тащились и тащили повозки по длинному каменному тракту, который в былые времена использовали караваны. В этот раз я не стал афишировать своё появление, но приземлился в нескольких сотнях метрах от дороги, — подобрал живописное место под сенью старого дуба, — и отправил волшебное сообщение. После этого пришло время неторопливого ожидания, на протяжении которого я составлял и репетировал свою речь.

Наконец на пригорке, в тусклом свете высокого предрассветного неба, показалась сгорбленная фигура в золотистой мантии. Прямо за ней семенило маленькое тельце в золотистом капюшоне. Первый жрец приближался в сопровождении Тамы — той самой девочки, которую я спас, когда вылетал на разведку.

Немного неправильно волноваться про единственного ребёнка, когда само выживание человеческой расы находится под вопросом, однако ничего не поделаешь; так устроены люди, что ограниченное частное волнует нас больше, нежели безграничное общее.

Только пара меня завидела, как девочка выбежала вперёд и низко поклонилась. Первый жрец явно не ожидал от неё такой прыти и был немного возмущён, что у него отняли неписанное право первого поклона. Верно, именно поэтому собственное преклонение он попытался сделаться как можно более выверенным, смиренным и благородным — на контрасте с торопливым рвением ребёнка.

— Встаньте, — сказал я глубоким голосом. — И внимайте.

И снова Тама первая выпрямила спину.

— Полчища белого хлада продолжают своё шествие, но теперь они лишились своих управителей. Страшнейшие из них замурованы в ледяные темницы… Двигайтесь дальше на восток, пополняйте свои ряды и сражайтесь, но будьте осторожны с ледяными гробницами, ибо если их потревожить, может случиться непоправимое…

Новая бойня, если быть точнее. Именно поэтому мне, возможно, следовало всё равно уничтожить Знаменосцев, однако я решил пойти на определённый риск. Каждый мир обладал определённым уровнем стабильности, который сдерживал порождения кошмара. В некотором смысле это был предел силы, которые они могли достичь. Если белый хлад совсем исчезнет, может статься, что на смену ему придёт иная, ещё более опасная легенда. Именно поэтому мне хотелось провести эксперимент: оставить туманность этого мира её текущей оболочке и тем самым оттянуть момент окончательного краха.