Уже тогда я заподозрил, что моря эти были связаны, и теперь моя теория получила ещё более явственное подтверждение.

По мере нашего приближения, которое происходило в совершенной тишине, нарушаемой только ударами весел, корабль становился всё больше и больше. Изначально, густой туман мешал определить его истинные габариты. Вскоре в давящей и плотной тишине зазвучали удивлённые и натянутые возгласы, когда пираты поняли, насколько он в действительно был огромным. Сам же я не особенно удивился. В моём мире подобные корабли встречались повсеместно…

Впрочем, не совсем.

На фоне гигантского судна, этого айсберга, сделанного из ржавчины, наши собственные лодки, даром, что в каждую из них можно было поместить добрую дюжину матросов, казались совершенно незначительными.

Вскоре возникла определённая проблема. Нужно было забраться на главную палубу, но как это сделать, когда последняя находилась так высоко, что её невозможно было разобрать, если не закидывать голову? Лодочки медленно разошлись в разные стороны, плавно овевая грубый железный корпус. Наконец спереди раздался вскрик. Матросы заметили металлическую лестницу, вделанную в корабельный корпус. Лодочка постаралась встать рядом с нею, — сделать это было несложно, так как море было совершенно невозмутимым, и напоминало ванну, над которой витает серый пар, — только не тёплый, а морозящий до костей, — после чего несколько мужчин запрыгнули на лестницу и стали подниматься наверх.

Подъём оказался делом продолжительным. Наблюдая за тем, как пираты вереницей забираются наверх, мой взгляд невольно тянулся в сторону главной палубы. Сейчас я не мог его видеть, но я знал, что именно там ритмично мерцает странный огонёк.

Мои пальцы невольно полезли в карман, в котором находился оловянный матрос. Я заблаговременно наполнил его песком Лайма и в любой момент готов был приказать ему сделать залп из всех орудий.

Жалко, стеклянный сфера была слишком громоздкой. Так бы я попробовал перевернуть таинственное судно. Впрочем, оно было таким большим, что за его макет мне, наверное, пришлось бы схватиться обеими руками.

Наконец я, Крисс и несколько моих матросов смогли забраться по лестнице на верхнюю палубу. Последняя оказалась даже более просторной, чем я предполагал. Без всякого стеснения на ней могло уместиться больше сотни человек. Прямо сейчас, впрочем, их уже было сорок, и цифра эта неумолимо возрастала по мере того, как пираты продолжали карабкаться наверх. Она не уменьшалась, ибо за тридцать минуты, которые прошли с тех пор, как первые люди взошли на корабль, выхода с верхней палубы до сих пор не нашли.

Когда я закончил искать глазами источник таинственного мерцания, — безуспешно, — я заметил больше десятка человек, которые стояли перед высокой, покрытой слоем бордовой краски дверью. Некоторые пытались стучать. Другие тянули за ручку. Дверь была закрыта и они, очевидно, пытались её взломать. Я приблизился и уже собирался рассмотреть её поближе, как вдруг дверь, точно почуяв моё приближение, самую малость приоткрылась. Зазвучали радостные вскрики, и в то же время я почувствовал, будто хлёсткая молния пронзила мой позвоночник. Я замер. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы руки мои на дрожали.

Вдруг я заметил, что Крисс приближается к дверному проёму. Я немедленно схватил её за руку. Девушка остановилась и бросила на меня недовольный взгляд, который немедленно сделался хмурым, когда она заметила выражение моего лица.

Крисс вырвала руку и спросила:

«Что случилось?»

В этот самый момент раздался скрип. Дверь ещё немного приоткрылась.

— Мы уходим, — сказал я предельно сухим голосом.

Крисс сморгнула.

— Скорее.

Девушка прищурилась и посмотрела на короля Литургии, который стоял совсем рядом в окружении собственной свиты. На секунду на лице её отразились сомнения, и всё же, видимо замечая, с какой силой я прикусил губы, она кивнула.

Не теряя времени, я махнул рукой и немедленно направился в сторону лестницы. Мои матросы, которые уже было присоединились к попыткам открыть дверь, очень удивились столь неожиданному решению своего капитана, некоторые даже пытались возразить, но тогда уже сама Крисс махнула рукой, и все смиренно приступили к исполнению приказа. Остальные пираты бросали в нашу сторону удивлённые взгляды. Нас провожали следующие возгласы:

— Кто это?

— Адмирал Натаниэль Тибериус Фердинанд.

— А чего это он?

— Подозрительно…

— Струсил, что ли?

— Проявляет разумную осторожность…

Не обращая внимания на все эти задумчивые и насмешливые замечания, я направился прямо к лестнице и стал стремительно спускаться вниз. Возможно, мне стоило хотя бы попытаться отговорить остальных, чтобы они не открывали красную дверь, но я знал, что было бессмысленно.

…Для этого они были слишком голодными.

Не успел я спуститься даже на середину лестницы, как сверху раздался треск, а затем один, второй, третий… Целая вереница радостных голосов зазвучали в отдалении у меня над головой

— Эй, вы чуете?..

— Да это же…

— Мясо! Я его везде узнаю. Свежее мясо!

— Мясо! Я его везде узнаю. Свежее мясо!

Я прикусил губы и стал спускаться ещё быстрее. Крисс тоже ускорилась, а затем нашему примеру последовали, хотя и нехотя, все остальные матросы.

Когда мы спустились на лодку, некоторые из них пытались возражать, однако на это у них попросту не было времени, ибо я приказ немедленно возвращаться на берег. В следующую минуту мужчины уже старательно работали веслами.

Всю дорогу я щурился на корабль, который постепенно отдалялся в сторону туманного горизонта. Сперва у меня мелькали мысли попробовать отправить лодку в направление, противоположное острову… Ведь последний представлял собой западню, тупик, в то время как предшественник говорил, что, если я замечу одного из Них, мне нужно бежать как можно дальше, но затем я здраво рассудил, что матросы, которые и без того продемонстрировали чудесную верность, когда побороли собственные желудки, вряд ли пожелают и дальше слушаться странных приказаний своего капитана. Даже самые верные из них не заходят идти на верную смерть. Крисс и та бросала на меня странные взгляды.

Я молчал. В этом отношении я решил следовать примеру моего предшественника. Даже врать касательно Них было опасно. Лучше было хранить гробовую тишину.

Когда мы спустились на берег, я снова посмотрел на призрачный свет на верхней палубе огромного корабля. На секунду мне показалось, что последний замерцал немного ярче, и перед глазами у меня живо нарисовался образ собаки, которая с довольным урчанием сгрызает брошенную кость.

Опустив взгляд немного ниже, я заметил несколько других лодок, которые двигались в сторону берега. Когда они проявились из туманной дымки, я увидел, что на одной из них сидел Король Серебряной Звезды, Людвиг, и его полный первый помощник; другую занимала команда капитана Моргана. Оба судна почти одновременно наехали на песчаную гладь.

— Смотрю, вы тоже решили проявить осторожность, мой дорогой друг, — заметил Людвиг, ловко выпрыгивая на песок.

— Верно, — ответил я сдержанным голосом.

— Что ж, по крайней мере теперь никто не скажет, что только я проявил малодушие. Теперь мы с вами в одной компании, — мужчина весело, — при такой туманной и тихой погоде его улыбка казалось совершенно неестественной, — улыбнулся и сказал: — Если наши прочие друзья всё же вернуться с набитыми животами, будем сносить насмешки вместе.

— Если… — спросил я малость прищурился.

Король Серебряной Звезды небрежно, хотя и задумчиво кивнул. Затем он посмотрел на корабль на горизонте и заметил:

— Признаюсь, всё это сильно напоминает мышеловку. Возможно нам, умирающим от голоса крысам, и стоило рискнуть… Но мой первый помощник настоял. Ах, ему легко. С его обильными запасами, он может продержаться хотя бы целый год, питаясь одной только морской солью.

Полный мужчина проигнорировал замечание своего капитана, спустил своё грузное тело на берег и приказал матросам, чтобы те поднимались в гору. Вскоре к нам присоединился капитан Морган. Его команда была особенно мрачной, даже более, чем моя собственная, сам же он выглядел довольно робким. Когда я спросил его, почему он тоже решил отказаться от экспедиции в железные недра таинственного судна, последний смущённо признался, что просто следовал моему примеру.