Из-за сильной «сезонности» Василий и оборудование на станции поставил «сезонное»: основные генераторы были в общем-то «традиционными», а работающие в половодье он изготовил (на заводе в Дэлавере) «алюминиевые». Меди в Америке добывалось пока немного, а привозного алюминия давно уже имелось в достатке. Ну а то, что такой генератор мог проработать всего пару лет — так это непрерывных пару лет, а так и их лет на двадцать хватит, да и для ремонта при необходимости «окно» вполне достаточное.
На этой речке Вася гидростанции строил «по подсказке отца» (Володя ему из энциклопедий выписал кое-что относительно канала на реке Лихай), и этот каскад был все же нацелен главным образом на обеспечение круглогодичных перевозок по реке, но одной речкой он не ограничился, так что всего по его проектам было выстроено уже больше сорока небольших ГЭС. Однако было понятно, что двухсот «водяных» мегаватт развивающейся промышленности явно не хватит, а угольные станции постоянно нужно «кормить», что требует и большого числа шахтеров, и солидного речного флота. Так что в Москву он отправился с «очень интересным предложением по развитию энергетики»…
То есть поначалу он отправился, конечно же, к матери — и, по словам старшей сестры, это уберегло его от разгрома предлагаемых идей Гришей Кабуловым. Да и то, в значительной степени потому, что когда Вася отправился уже спать, две Кати еще довольно долго эти идеи обсуждали:
— Чего-то мне не нравится его идея, — тихо высказала свое мнение Катя-старшая. — Энергия — это, конечно, хорошо, но загубить такую красоту… Зря ты сказала, что поддержишь его в Госплане.
— Не просто сказала, а поддержу, — ответила Катя-младшая. — И никакой особой красоты там нет. Я смотрела по карте, сейчас этот водопад расположен в двух с половиной километрах от того места, где мы его привыкли видеть, и представляет собой двести метров торчащих из воды камней. Да, лет так через тысячу эти камни потихоньку вниз по течению вода перетащит, а еще лет через триста он и до Козьего острова доползет, а пока это всего лишь… ну да, водопад, даже большой. Не это важно.
— Ага, ты всегда всё на выгоду сворачиваешь.
— Да не в выгоде дело. Васька же уже начал стройку потихоньку, и если он ее закончит как хотел, то красоты это не убавит. Там же грунты… короче: прочный доломит, очень прочный. Но весь растресканный, а потому и разваливает его река очень быстро. Я думаю, что когда наступит год без лета, там все как следует промерзнет и… В общем, Васька прав: чтобы эту красоту, о которой ты говоришь, сохранить, то обязательно берег весь нужно в бетон одеть. А то, что попутно получится шесть гигаватт электрической мощности — это будет вообще бесплатным бонусом.
— А что он строить-то начал? Ты же слышала: сначала нужно каналы прокопать шириной метров по семьдесят, один четыре, а один — больше шести километров длиной. А потом все это бетоном облицевать — но нет у него сейчас ни бетона столько, ни людей. Он же поэтому и просит всякие бульдозеры с экскаваторами!
— Сама так сына воспитала: он сначала попробовал, и только потом, когда эксперимент удачным посчитал, к нам приехал.
— И чего он попробовал?
— Да он простую канаву прорыл, без бетонной облицовки, и как раз четыре километра. И поставил там маленькую гидростанцию. Совсем маленькую, с одним генератором, таким, какие Лемминкэйненовна для ДнепроГЭС сделала. В смысле, на восемьдесят мегаватт — но турбину туда он уже свою воткнул.
— Ну и втыкал бы их дальше, — сварливо ответила старшая из присутствующих здесь дам, — Чего ему тогда от Госплана-то нужно?
— Ну, во-первых генератор он все же от нас привез, в Америке такие сделать никто пока не может. А во-вторых, ему нужны турбины и вовсе титановые…
На заседание Госплана Вася пришел вместе с сестрой, которая ему приказала молчать и открывать рот лишь тогда, когда ему она, Катя, скажет. Причем только отвечать на вопросы — и снова не на все, а лишь на Катины. На все остальные вопросы, очень многочисленные и исключительно «деловые», Катя и сама прекрасно всем отвечала. Все же почти тридцать лет работы в этой «конторе» помогают заранее представить почти все возможные вопросы и заранее подготовить правильные ответы. А Екатерину Алексеевну, из любопытства тоже пришедшую на заседание, удивило лишь то, что ни один человек про «порушенную красоту» даже не вспомнил:
— Василий, а ты уверен, что мы вообще сможем в обозримое время изготовить такие турбины? — поинтересовался Гриша Кабулов.
— Вы — сможете, — ответил Вася после одобрительного кивка сестры. — Я же сделал прототип, причем даже на американской технологической базе сделал. Правда вот её-то как раз лет через пять уже менять придется…
— Что, металл в Америке плохой?
— У отца было написано, что на перепадах метров до девяноста диагональные турбины имеют заметно большей КПД по сравнению с радиально-лопастными. Но изнашиваются быстрее, да и в изготовлении посложнее. Однако главное тут — это износ, причем на больших перепадах и кавитационный, и абразивный. Но по опыту титановая турбина даже в таких условиях простоит минимум лет пятьдесят, а скорее всего и больше ста.
— Причем титана у нас от этого не убудет, — добавила Катя, — если приспичит, то вытащим турбину и титан переплавим.
— Екатерина Владимировна, — отреагировал на реплику Гриша, — если вы уже всё решили, то зачем мы это обсуждаем? Знаете же, что мы готовы выполнить любое ваше поручение…
— Гриша, мне сама идея нравится. Но вот как ее воплощать, я еще не знаю. Я не специалист по турбинам или генераторам, не специалист по постройке плотин и всего прочего, связанного с ГЭС. Я просто знаю, что людям от Ниагарской ГЭС будет большая польза. А вот какая именно — это вы и должны будете здесь решить. Решить какая польза, когда и как она появится. Шесть тысяч мегаватт — это же целевой показатель для шестимиллионного населения, а там народу пока еще где-то с полмиллиона. Как они эту прорву энергии употребят для всеобщего блага, в какие сроки американцы вообще будут готовы электричество жрать как не в себя?
— Но сейчас-то мы обсуждаем принципиальную допустимость начала стройки в ближайшее время, так что на решение остальных вопросов время у нас еще есть. В конце концов можно туда боксит миллионами тонн таскать или рутил, так что куда потратить энергию — это вопрос в некоторой степени вторичный. Меня же первичный беспокоит. У меня нет сомнений, что генератор на полтораста мегаватт у нас разработать и изготовить смогут, а вот новый тип турбин…
— Послушай, братец, а что если ты сам займешься разработкой и постройкой этих турбин? У тебя же есть какой-то опыт…
— Я сделал всего одну турбину, да и то по папиным эскизам.
— То есть ты единственный человек, имеющий опыт проектирования и изготовления диагональных турбин. Так что забирай жену и детей и отправляйся в Энергетический свои турбины проектировать. Насчет титана, думаю, мы сможем вопрос решить? — Катя повернулась к Грише, но на ее вопрос ответила молодая девушка, показавшаяся Кате смутно знакомой:
— Если поступит такое задание… В этом году скорее всего нет, но в следующем в Скеллефте на базе нового каскада ГЭС мы сможем запустить еще один титановый завод…
— Там же алюминиевый вроде проектировался, — удивилась Катя.
— Да, но Ларс Северов досрочно еще две электростанции запустил, к следующему лету в Скеллефте будет на четыреста мегаватт доступной мощности больше, чем по плану…
— Понятно. Вася, обрати внимание: на тебя вся страна работает, так что не подведи! Бери детей в охапку…
— Старшие-то двое в Филадельфийском университете учатся, они не поедут.
— Бери младших детей в охапку — и в Орёл. И помни: только от тебя теперь зависит, как скоро заработает электростанция… в Мероэ, — с усмешкой добавила сестра. — А испытания твоих турбин мы проведем на электростанции поближе, на Иртыше. Или… в общем, посмотрим: рек много, а диагональных турбин и вовсе нет. Чтобы тебя от работы не отвлекать, Лене твоей я сама позвоню, помогу переезд организовать…
