Гости рассмеялись.

– Где же ваша крепость?

– Она что, невидимая?

– Да, – заявил Джамалуддин.

– Она подземная.

– Ты не шутить? – удивленно произнес мальчишка.

Джамалуддин свистнул, подавая знак, и еще с десяток мальчишек появились из-под земли позади гостей.

– Ва! – удивлялись гости.

– И вправду подземная?

– А что вы умеете? – спросил Джамалуддин.

– Мы умеем бороться, – ответил мальчишка.

– И камни кидать, – добавили его друзья.

– И хвастунов можем проучить.

– Это я хвастун? – вспыхнул Джамалуддин, снимая кинжал с пояса и засучивая рукава.

– Давай бороться.

Мальчишка тоже снял кинжал и приготовился к схватке.

– Эй, богатыри! – окликнул их проезжавший мимо Сурхай.

– Разве так встречают гостей?

– А чего они… – опустил голову Джамалуддин.

– Пожмите руки! – велел Сурхай. Ребята начали пожимать друг другу руки. И через минуту это была уже одна ватага. Затем они устроили состязания в бросании камней. Было интересно, кто бросит камень дальше, тем более что камень летел в пропасть и падал в реку. Когда мимо проходил слепой аксакал, он повернулся к ребятам и велел:

– Перестаньте. Эти камни еще могут понадобиться.

Состязание было в самом разгаре, но дети не смели ослушаться старика.

– Лучше давайте стрелять, – сказал Джамалуддин.

Он взял лук, натянул тетиву и выпустил стрелу в мишень, которой служил дырявый глиняный кувшин. Стрела попала в цель и отскочила.

– Лучше по-другому, – сказал мальчишка, снимая пояс.

Он сделал из него пращу, вложил небольшой камешек и метнул его так метко, что кувшин разлетелся вдребезги.

– Вот это выстрел! – восторженно воскликнул Джамалуддин.

– А я смогу так?

– Запросто, – сказал мальчишка.

– А тебя как зовут? – спросил Джамалуддин, сооружая пращу.

– Гамзат А чей ты сын?

– Абдуллы, – насупился мальчишка.

– Его отца ханские нукеры убили, – сообщили новички.

– Когда аул грабили.

– Я им еще отомщу! – пообещал мальчишка, надевая свой пояс.

– А мы тебе поможем, – сказал Джамалуддин, дружески кладя руку ему на плечо.

– А тебя как зовут?

– Джамалуддин. Я теперь твой друг.

– Это сын Шамиля, – сказали новичкам.

– Имама сын.

– Самого Шамиля? – удивился Гамзат.

– А это – мой младший брат, – показал Джамалуддин на Гази-Магомеда.

– А мы его мюриды! – объявили юные жители Ахульго.

– Мы тоже, – сказали гости.

Джамалуддин раскрутил свою пращу и метнул камень. Следом полетели камни, которые метали его друзья.

– Я попал! – сказал Джамалуддин.

– Нет, это я попал! – спорили другие.

– Нет, я!

– Когда научитесь, все будете попадать, – успокоил спорщиков Гамзат.

– А вы нам подземную крепость покажете?

– Пошли, – сказал Джамалуддин.

И новички со страхом и любопытством последовали за своими новыми друзьями в тайные подземелья.

К маленькой Муслимат подошла ахульгинская девочка. Она во все глаза разглядывала ее красивое платье, перехваченное серебряным пояском, белый платок, а главное – куклу, которую она испуганно прижимала к себе.

– У меня тоже была такая, – сказала девочка.

– Неправда, – сказала Муслимат.

– Была.

– Где же она тогда?

– Сгорела.

– Почему? – удивилась Муслимат.

– Когда наш дом сгорел.

– Его сожгли враги? – спросила Муслимат.

– Мама сказала, что в дом попала молния, – утирала слезы девочка.

– Раз – и все сгорело.

Муслимат протянула ей свою куклу.

– Возьми.

Девочка радостно схватила куклу.

– А тебе?

– Я новую сделаю.

– Ты умеешь? – не верила девочка.

– Конечно, – кивнула Муслимат.

– Надо только взять ложку и несколько лоскутков.

Девочка нырнула в подземелье и скоро вернулась с деревянной ложкой и тряпицами. Муслимат завернула ложку в ткань, повязала сверху ярким лоскутком, пририсовала угольком глаза, и кукла была готова. Муслимат положила ее на руки и начала убаюкивать:

– Спи, моя золотая…

Девочка-ахульгинка принялась баюкать свою куклу:

– Спи, моя голубка…

Жена Сурхая привезла женам Шамиля корзину винограда. Патимат и Джавгарат тепло встретили гостью и принялись ее расспрашивать, попутно нахваливая ее красавицу-дочь и уверяя, что она – вылитая мать.

В ответ жена наиба поздравила Джавгарат с сыном, положила в люльку подарок – несколько серебряных монет и принялась рассказывать последние новости. Она знала много такого, чего не знали жены Шамиля. Не знала она только главного – где теперь имам и скоро ли он вернется домой?

Уже почти стемнело, когда Сурхай, распределив прибывших по подземным жилищам, пришел за женой и дочерью, которых нашел в доме Шамиля, у горящего очага.

– Пусть они останутся у нас, – попросила Патимат.

– Места хватит.

– Спасибо, – ответила жена наиба.

– Но у меня теперь тоже здесь дом и большая семья.

Они расцеловали друг друга и расстались. Проводив гостью, Патимат отправилась искать своих сорванцов. Джавгарат распеленала ребенка, взяла его на руки и принялась кормить.

– Ну же, сынок, – уговаривала она Саида.

– Отец хочет, чтобы ты вырос большим и сильным.

Лиза выбивалась из сил в поисках возможности отправиться к мужу в Дагестан. Оказию обещали со дня на день, но прошло несколько недель, пока один из казачьих эскадронов, затребованный для пополнения войск, не двинулся в Кизляр. Вместе с казаками, позади их легких пушек, двинулась вереница экипажей, в которых ехала гражданская публика. Кто по служебным делам, кто возвращался после поправки здоровья, а кто и по торговым надобностям. Среди этих последних ехали в пролетке и Лиза с Аркадием.

Добравшись до Кизляра, они прождали в крепости еще неделю, пока не подвернулась почтовая карета до Петровска. Небольшой этот городок, продуваемый холодными порывистыми ветрами, стоял на берегу Каспийского моря и включал в себя обнесенное валом Низовое укрепление и пристань. Пристань была завалена горами кулей с провиантом, тюками с амуницией, и тут же стояли на брусьях чугунные орудия, окруженные артиллерийскими припасами. Рядом с пристанью располагались склады и несколько десятков домишек, один из которых именовался гостиницей.

Вдоль каменистого берега сновали небольшие суденышки, а те, что побольше, стояли поодаль на якорях, терзаемые высокими волнами.

В двух верстах на склоне большой горы виднелся аул Тарки – столица шамхальства, а над аулом – крепость Бурная. Вернее, сама крепость была уже упразднена, а ее строения переданы Апшеронскому полку для устройства лазарета и помещения гарнизоном одного батальона.

Проведя в Петровске несколько дней, путешественники присоединились к транспорту, перевозившему артиллерийские припасы в Шуру.

Они выехали утром. К обеду миновали аул Кумтуркала, подле которого высилась неизвестно откуда взявшаяся песчаная гора. И к вечеру, одолев тридцать пять верст, въехали в Темир-Хан-Шуру.

Лиза была очень взволнована, ожидая встретить супруга на каждом шагу. Она была в шляпке с густой вуалью, что позволяло ей всматриваться в каждого встречного, не нарушая приличий. Во многих офицерах ей чудилось что-то знакомое, но того, в ком бы она признала своего мужа даже после стольких лет разлуки, Лиза не находила.

Аркадий тоже был неспокоен. Теперь он выглядел настоящим горцем, отрастив бородку и окончательно сменив гражданское платье на кавказский наряд из магазина Челахова. Но, в отличие от Лизы, Аркадий разглядывал туземцев, вооруженных не хуже него. Многие, как ему казалось, вполне могли бы оказаться Шамилем, если бы не равнодушие, с которым относились к ним офицеры. Тем не менее Аркадий заносчиво поглядывал на каждого кандидата в дуэльную пару, поминутно хватался за кинжал и с сожалением вздыхал, вспомнив, что футляр с пистолетами лежит в багаже.