У постоялого двора маг сам расседлал лошадь, почистил её и задал корму — праздник всё-таки, даже конюх заслужил выходной. Хорошо ещё, что в этой гостинице всегда держали пару комнат про запас, для таких вот особых клиентов,  как Ромин и Лит, в других, наверное, даже подсобные помещения уже были заняты, ведь на дни праздника в город съезжалась вся округа.

Едва открыв дверь в обеденный зал, Ромин понял, что рано сделал вывод о переживаниях Лита. Гуляния продолжались и тут: все столы были сдвинуты к стенам, так, чтобы освободить центр комнаты. На небольшом возвышении восседал усталый бард с инструментом, напоминающим лиру, и уже немного осипшим голосом  распевал задорную песенку, под которую плясали постояльцы и гости таверны. И среди этих плясунов пошатывался Лит, буквально повиснув на шее какого-то парня, который ещё и нагло лапал задницу Его мальчика!

Ромин на минуту даже замер, пытаясь понять, какое из чувств сейчас в нём сильнее: удивление, ревность или злость. Прибить пацана хотелось неимоверно, причём, кого из них, он ещё не решил — своего, родного или того, который посмел  распускать лапы. Глубоко вдохнув, маг сжал кулаки и направился прямиком к тискающейся парочке. Едва дойдя до них, он понял, что в этой картине было не так:   да Илит же едва на ногах держался от выпитого алкоголя! Ромин протянул руку, схватил Лита за ворот и одним движением оторвал от незнакомца.

— Эй… вы чего творите? — всполошился парень, тоже не отличавшийся трезвостью, но его мозгов хватило на то, чтобы рассмотреть кулон на шее некроманта, попятиться и пробормотать что-то невнятное о магах.

Ромин посмотрел на Лита, и тот, сфокусировав свой взгляд на нём, прямо-таки просиял.

— Ромин… Роминчик! — пропищал он восторженно и, потянувшись к мужчине, повис на нём.

Сердце некроманта пропустило удар — так его смел называть только Лино. Очередная неосознанная вспышка памяти? Маг бережно прижал мальчишку  к себе.

— Простите, — промямлил незнакомый парень, отступив ещё на шаг. — Я не знал, что он занят, да ещё и магом.

— Он так-то и сам маг, — вздохнул Ромин, свободной рукой потянул веревку на шее Лита и вытащил на свет, сверкающий огнём, круглый кулон.

Незнакомец совсем побледнел и, напоследок что-то прошептав, скрылся за спинами танцующих людей. Лит всё так же, безвольной тушкой, продолжал висеть на Ромине, так что пришлось закинуть его на плечо и пробираться к лестнице.

— Ну и что ты вытворяешь, пьянчужка мелкая? — всё еще злясь, прошипел Ромин. — Какую комнату ты снял?

— М-м-м… — вот и всё, что ответил мальчишка, а через минуту, когда они уже поднимались наверх, стал мелко постукивать Ромина кулаком по спине. — Пусти…

— Вот ещё.

— Пусти, меня сейчас стошнит…

Некромант остановился и быстро поставил Лита на ступеньку, тот схватился за перила, другой рукой обхватив живот, а потом, довольно шустро для пьяного, посеменил вперёд, добрался до комнаты и прошмыгнул в ванную. Ну хоть вспомнил в какой комнате остановился, порадовался Ромин, скидывая вещи на свободную постель.  Лит вернулся через несколько минут, пошатываясь и опираясь о стену.

— Лучше? — спросил Ромин, налил и протянул ему кружку воды.

— Да, — выдохнул тот и жадно выпил содержимое.

— Тогда иди сюда — я тебя выпорю.

— Не-а, — пьяно улыбнулся Лит, медленно потянулся и снял с себя чёрную, мягкую рубашку, оголяя торс. — Лучше переспи со мной.

Шагнул к Ромину и снова повис у него на шее.

— И с чего такое заманчивое предложение? — тихо выдохнул Ромин.

Его пальцы сами собой потянулись к обнаженной спине. Кто бы знал, какое это блаженство — касаться Его! Такого желанного, такого родного… Конечно же, он понимал, что эти слова продиктованы алкоголем, но отказаться от того, чтобы хотя бы просто прижать его к себе, не было сил.

— Ты же хочешь меня, разве нет? — Лит прижался ещё ближе и потерся об него животом. — Так возьми. Переспи со мной, Роми-и-и-н.

Ромин уткнулся в шею паренька, вдыхая его запах. В паху потяжелело всего лишь от его слов. Сердце стучало как ненормальное, а Лит всё продолжал медленно тереться об него. Ромин не выдержал, подхватил его на руки, в два шага добрался до кровати и, повалив на спину впился в самые желанные губы на свете. Лит даже и не думал сопротивляться или останавливать его, тут же приоткрыл рот, впуская, и язык Ромин скользнул внутрь. Сладкий… До чего же он сладкий! Этот ротик, что отвечал на каждое движение его губ, этот маленький юркий язычок, который до одури приятно поглаживать своим.

Илит вцепился в его плечи и тихонько застонал прямо в губы. Ромин совсем потерял голову, оторвался от Лита на секунду, лишь для того, чтобы скользнуть губами по шее. Такая нежная и тоже сладкая… Лучше, чем любая его фантазия! Милый! Любимый! Самый нежный! Самый лучший! Член уже не просто стоял колом — он ныл от желания. Кажется, Ромин, как подросток, готов был кончить прямо сейчас.

Лит тяжело задышал, призывно приподнял бёдра и вновь потёрся об него, только теперь не животом, а пахом, и Ромин, даже через двое штанов, почувствовал, как мальчишка возбуждён. С огромным усилием он заставил себя оторваться от него и встать. Глаза так и пожирали распластавшееся на постели желанное тело, с растрепанными волосами, со вздымающейся от быстрого дыхания грудью, с припухшими от поцелуя губами и отчётливым бугорком в штанах. Такой невероятно красивый и соблазнительный… Ромин мог бы продолжить, ведь Лит сам просил его. О, как  он жаждал продолжить! Целовать, вылизывать, ласкать, обладать! И Лит бы стонал от наслаждения и просил ещё, да вот только утром, когда мальчишка протрезвеет, то вряд ли обрадуется произошедшему. Ромин схватил одеяло, накинул его на Лита и отвернулся к двери.

— Эй, ты чего…

— Спи, — бросил маг.

— Отказываешься? — Лит приподнялся, ехидно глянув на него, и столько в этом взгляде было от Лино! — Второй раз не предложу.

— Ну-ну, — усмехнулся Ромин, — да ты же возбуждаешься от одного моего поцелуя.

— Ты что, правда, уйдёшь? — Некромант уже открыл дверь, когда в него полетела подушка. — Ну и проваливай, придурок!

Ромин вытащил ключ из замочной скважины, вставил его с другой стороны и, выйдя в коридор, запер дверь. Мало ли что ещё придёт в голову пьяному мальчишке. Хотя,  если он и правда захочет выйти, эта дверь его не удержит, но так Ромину было немного спокойнее. Он вздохнул и побрёл вниз. Ему срочно нужно остыть! А потом можно и самому немного выпить.

_

Ещё не открыв глаза, Илит почувствовал, как раскалывается его голова, а потом в неё медленно стали проникать воспоминания о вчерашнем вечере. Вот они с Твиртом пьют на площади, вот танцуют, затем снова пьют. Каким-то чудесным образом добираются до гостиницы, где праздник тоже идёт полным ходом. И они опять пьют. Становится легко и весело, но после приходит какое-то безразличие и опустошение, а руки, обнимающие его, не те, что хотелось бы…

В следующем воспоминании появляется Ромин, и вот эти руки — совсем другое дело: сильные, надёжные и… родные? А губы! Илит застонал и уткнулся в подушку, а память услужливо подкинула ему, как он сам отчаянно цеплялся за некроманта, как жадно тёрся об него, как просил переспать с ним! О, боги, как ему в глаза-то теперь смотреть?!

— Проснулся, пьянчужка? — Илит подскочил на кровати, от чего голова взорвалась болью ещё сильнее, и, тихонько пискнув, обхватил её руками. — На, выпей.

Некромант протянул ему стакан с мутноватой жидкостью, Ил молча взял, выпивая. Это оказался какой-то горьковатый отвар, но уже через пару минут, он почувствовал, как невидимые тиски, сжимавшие голову, чуть ослабли.

— Ну что, полегчало? — спросил Ромин, забирая стакан и присаживаясь на край постели.

— Да.

— Я не про снадобье. Выпил, оторвался — на душе легче стало?

Ил нахмурился. Вообще-то, если подумать, он больше не чувствовал себя обиженным, преданным или обозлённым, зато теперь готов был под землю провалиться со стыда!