До комнаты они добрались в считанные минуты, одежда полетела на пол ещё раньше. Кровать Олиса оказалась узковата для двоих, но ничего — при желании поместятся. Пока Ромин поглаживал податливое, отзывчивое тело и выводил на нём узоры губами, парнишка нашарил рукой какой-то бутылёк с маслом и, немного смущаясь, протянул ему. Дальше дело пошло ещё быстрее. Да и к чему эти долгие прелюдии?

Ромин поставил паренька на колени и, пристроившись сзади стал разрабатывать узкую дырочку, давно отточенными движениями. Когда манящий вход уже поблескивал  и сочился от смазки, а пальцы с лёгкостью проникали внутрь, маг приставил к нему свой член и вошёл одним слитным движением. Олис прогнулся в спине, со стоном приподнимая упругую попку ещё выше, и через пару секунд уже сам насаживался на Ромина. Некромант провёл пальцами по нежной коже спины, чуть задержался на пояснице, выцеловывая влажную ямку меж лопаток и, прикрыв глаза, с наслаждением ускорил темп.

Парнишка тихонько заскулил своим звонким голоском, и в эту секунду пред взором Ромина всплыло лицо Лино с мягкой улыбкой и теплотой в глазах. И ладно бы только это… На несколько долгих секунд некромант представил, как Лино извивается под ним, как прогибает спину и стонет... Ромин открыл глаза. Только в постели призрака ему не хватало! Он вышел из гибкого тела, резким движением перевернул на спину и, раздвинув его стройные ноги, вновь скользнул в податливую дырочку, заглядывая Олису в лицо, стараясь рассмотреть его черты, чтобы выкинуть из головы то, что привиделось. Вот только чем дольше он смотрел на любовника, тем больше сходства замечал. Не то чтобы оно было явным, но неуловимо присутствовало, например, в той же линии скул и форме глаз.

Ромин попытался вспомнить, как выглядел его предыдущий любовник, а потом тот,  что был до него, и ещё раньше, и ещё… Некромант со стоном закусил губу и толкнулся глубже, вызывая короткий вскрик. Парнишка обвил его талию ногами и заметался по постели, но Ромин видел вовсе не его. Он видел Лино! И все те, кого он трахал на протяжении последнего времени, неуловимо напоминали ему Лино. Он неосознанно выбирал тех, кто был  хоть немного похож на этого вездесущего мальчишку! Как давно это началось? Сколько их было? Заметил ли Лино? Когда он сумел поселиться в его мыслях? И только ли в мыслях?

Осознание происходящего пугало, но желание стало лишь сильнее. Маг закрыл глаза и не сдерживаясь стал вдалбливать паренька в постель. Разрядка не заставила себя долго ждать, и, в последний раз толкнувшись, он излился в жаркое нутро упругой попки. Лишь потом он вспомнил об удовольствии Олиса и, протянув руку, обхватил его влажный обмягший член. Что ж, беспокоиться не о чем — тот уже кончил и теперь мелко вздрагивал, приходя в себя. Ромин упал рядом.

Когда через несколько минут эйфория от полученного удовольствия испарилась, пришло опустошение. Никогда ещё после секса он не чувствовал себя так паршиво,  как сейчас. А осознание того, что игнорировать правду не получится, готово было разорвать его изнутри. Он хотел Лино! Хотел того, кого никогда не сможет получить!  Ромин закрыл глаза. Он слышал, как завозился рядом любовник, чувствовал как  волос коснулись тонкие пальчики, но смотреть на него не было ни сил, ни желания. Некромант просто делал вид, что уснул, и вскоре паренёк лег рядом, и, в отличие от него, засопел по-настоящему. Подождав ещё немного, маг встал, бесшумно оделся, подхватил так и не тронутую бутылку и быстро ушёл. Ему необходимо было проветриться и подумать, и вино ему этой ночью совсем не помешает.

На постоялый двор Ромин вернулся рано утром. Он заметил Лино ещё на улице – мальчишка, как обычно, зависал на крыше, а когда маг вошёл в свою комнату, ждал  уже там.

— Амина уехала,  — сказал призрак, как только Ромин переступил порог. — Решила отправиться засветло, а если устанет, остановиться в какой-нибудь придорожной таверне.

— Угу, — не глядя на него ответил Ромин.

Он хотел как можно скорее добраться до ванной и скрыться там. Только бы не смотреть на него… Только не сейчас…

— А ещё она оставила тебе какие-то эликсиры.

— Хорошо.

— Ромин?

— Что?

— А ты-то где был?

— Гулял.

— Ну да, и поэтому такой помятый, — тихо пробубнил мальчишка, и Ромин, не выдержав, посмотрел-таки на него.

В глазах Лино стоял упрёк, и от этого взгляда становилось тошно. Ко всему прочему откуда-то появилась вина, и даже не понятно от чего больше: от того, что он представлял Лино на месте другого, или от того, что вообще спал с другим. Мальчишка всё продолжал прожигать его глазами. Он и раньше так смотрел, а  Ромин просто впервые это заметил, или только сегодня этот взгляд прожигал насквозь? Будто бы он знал… Но этого не может быть, Лино ведь не маг разума. Никто не может знать, потому что он и сам не осознавал этого до сегодняшней ночи. Призрак отвернулся к окну, и Ромин наконец-то смог выдохнуть. Глубоко… Слишком глубоко. Лино пробрался в его сердце намного глубже, чем он мог предположить…

Глава 14. Выход из тела

Раньше Ромин не имел представления о том, что это за чувство такое – ревность,   после появления в его жизни Лино, он вообще много чего испытал впервые. И ведь  даже после перерождения этот мальчишка умудрялся играть на его нервах. Парень у него! Какой ещё, к демонам, парень?! Этот вопрос мучил Ромина уже больше недели. Как сильно Лит увлечён другим? Как давно начались их, так называемые, отношения? Как далеко они зашли?! Поцелуи? Ласки? Секс?! Думать об этом было тошно, а представлять, как кто-то мог обладать его мальчиком, ещё хуже. В целом, это, конечно, ничего не меняло, и кто там был до Ромина – не важно, потому что он всё равно не откажется от Лита. Но знать, с чем ему предстоит иметь дело, хотелось. А ещё лучше – прибить…  Сначала того неизвестного парня, а потом и архимагического махинатора – старшего братца. Ну, Велис, хорошо же ты присматривал за мальчишкой! Как парня-то проглядел?!

Ревность изводила Ромина и грызла изнутри, но в последние несколько дней даже она отошла на второй план. С самого первого дня он наблюдал за каждым шагом Лита, отслеживал любые изменения в его поведении и самочувствии, и порой замечал странности, но теперь их стало в разы больше. И это тревожило. Например:  парнишка мог спокойно идти, говорить о чём-то, а потом неожиданно замереть и невидящим взглядом уставиться в одну точку, а когда Ромин окликал его или спрашивал, что случилось, Лит приходил в себя и даже не осознавал, что что-то было не так.

А ещё сны. С мальчишкой совершенно точно что-то происходило во снах, и проявлялось это двумя способами: либо Лит не мог уснуть и ворочался полночи, находясь в состоянии какой-то тревожной полудремы, либо засыпал неестественно глубоким сном. Пару раз Ромин даже не смог его растолкать, и пришлось нервно сидеть и ждать, когда Лит проснётся сам. Вот такие ожидания и выматывали сильнее всего – часами беспомощно смотреть на того, за кого ты жизнь готов отдать, и не понимать, чем можно ему помочь. И главное – Лит ничего этого не замечал, для него всё было в порядке!

Да взять хоть вчерашний случай – уж такое-то не приметить сложно! Они ехали по узкой дорожке через лес, заваленный осыпавшимися осенними листьями. Деревья поблескивали влажными от прошедшего дождя, голыми ветками, изредка  где-то в стороне шуршало мелкое зверьё, и тут Лит, подставивший задумчивое лицо ласковым солнечным лучам, выдохнул мечтательно: «Похоже на ту дорогу, по которой мы ехали в Басхет». Ромин так и застыл в седле, вглядываясь в его лицо. Да, в Басхет-то они ездили, вот только было это лет тридцать назад. И с ним был Лино! Когда некромант попросил паренька повторить, что тот сказал, Лит удивлённо глянул на него и ответил, что молчал. Очередной неосознанный  всплеск памяти? И мальчишка снова ничего не заметил…

Ну почему про перерождённых так мало записей в архивах Ларвии? Сложно было вести подробные дневники? Как определить: что в порядке вещей, а что нет? Может, уже пора бить тревогу и тащить Лита к магическим лекарям? Ромин даже завёл отдельную тетрадь и фиксировал все странности и несостыковки в состоянии мальчишки. Пусть уж  будет, не то через тысячу лет такой же несчастный, как и он, будет страдать, мучиться догадками, глядя на дорогого ему человека.