абсолютно одинаковые — синие, и он, хоть убей, не мог вспомнить про какую

говорила магистр. Правая принадлежит Велису или левая?

Илит подошёл к правой и несмело постучал. Тишина. Он дёрнул на себя

ручку,  просто, чтобы проверить, и, к удивлению, дверь оказалась не заперта.

Юноша заглянул внутрь — небольшая уютная гостиная, два кресла, диван,

столик, буфет, полки с книгами и в углу, у окна, шкафчик с разномастными

бутылками вина и прочего, куда более крепкого, алкоголя. Илит прошёл внутрь,

прикрывая за собой дверь, и направился к другой, той, что должна вести в

спальню. Вновь постучал и, не получив ответа, решил проверить и там.

Едва войдя внутрь, он уже понял, чья это комната. Плащ, так небрежно

брошенный на спинку стула, мог принадлежать только Ромину. Плащ, который

практически ничем не отличался от тех, что Илит видел на протяжении года.

Они у некроманта все — чёрные, с одинаковыми ремнями и завязками, будто под

заказ шитые, да наверно и шитые. Вероятно, следовало бы уйти и отправиться к

другой двери, той, что напротив — в комнаты Велиса, но Илит просто не смог.

Он стоял и разглядывал комнату человека, который стал для него самым

важным в жизни, чего уж тут. Смотрел на огромную постель, заправленную

тёмно-зелёным бархатом, и думал: а много ли людей побывало в ней? Отчего-то

ему казалось, что нет. Почему-то думалось, что Ромин не приводил сюда никого.

Это его комната, его — слишком личная, и Ромин не привёл бы сюда

одноразовых любовников. А призраком Илит бывал здесь? Наверняка. Каким он

был: наглым и дерзким, прилетал сам или скромно спрашивал разрешения?

Илит жадно всматривался в детали: столик с выдвижными ящиками, огромное кресло у окна, неплотно прикрытый шкаф, распахнутая настежь дверь с тёмным проёмом, ведущим в ванную. И от вида этой пустой комнаты тоска по Ромину стала ещё острее. Взгляд вновь вернулся к столу, где лежало несколько тетрадей некроманта, точно таких же, какие он давал читать Илиту, таких же, как те, где маг записывал необычных демонов, встреченных им. Юноша подошёл к столу и провёл кончиками пальцев по чёрной кожаной обложке, а потом, не особо задумываясь,  открыл верхнюю тетрадь, где-то посередине.

«17 число 5 месяца 7821 года. Лино нашёл в Наренте четверых демонов. Всё

ещё поражаюсь, как мальчишка видит истинную суть этих тварей под личиной

людей. Одного из демонов он убил сам, кажется, его сила вновь выросла — это

радует.»

Значит, это был он… Он — тот самый маг, который видел демонов в людях, и

он умеет делать подобное и в этой жизни. Вот почему Ромин так безоговорочно

верит, если Илит говорит, что заметил что-то. На сердце потеплело, а глаза

защипало от подступивших слёз. Больше ему не нужно было ни одного

доказательства. Он и в самом деле — Нитан, или Лино, как называл его Ромин.

Это всё о нём? Во всех этих тетрадях, Ромин писал о нём? Илит перевернул

несколько страниц.

«3 число 7 месяца 7821 года. Лино опять пытался научить Ами очищать

призраков от скверны — у сестры не вышло. Начинаю подозревать, что это

очередная исключительная и необычная способность моего мальчика. Полагаю,

об этом не стоит знать совету и Велу, они и так постоянно рвутся его изучить, а Лино выносит  их только раз в год на общих сборах.»

Ил чуть улыбнулся и собирался уже перейти к следующей записи, но из-под

страницы выпал сложенный пополам листок, и надпись на нём привлекла его

внимание. Тонкий, витиеватый и красивый почерк.

«Прости меня, Мин, пожалуйста, прости. Я вижу, как тебе больно, и понимаю,

почему даже спустя два года ты не хочешь меня видеть. Я не могу исправить

случившееся, но подумала, что этот рисунок, быть может, хоть немного утешит тебя.

Люблю тебя, братик. Надеюсь, когда-нибудь ты снова заговоришь со мной.

Твоя Ами.»

Илит развернул лист и так и застыл. С чуть пожелтевшей от времени,

дорогой, плотной  бумаги на него смотрело его же лицо. Всё, до последней

чёрточки: глаза, брови, нос, губы, даже линии скул как у него, только волосы

отпущены ниже плеч, а он никогда не ходил с таким длинными, всегда стриг их

до подбородка. Портрет был нарисован чёрным — угольным грифелем, так что

не передавал цвет волос и глаз. Хотя у призрака и не могло быть цвета. Боги, он

такой же, абсолютно такой же! Один в один. Неудивительно, что Ромин, порой,

так пристально смотрел на него.

Илит и сам не заметил, сколько времени он пялился на этот портрет, но в

себя пришёл, услышав приближающиеся по коридору голоса и шаги. И чем

ближе они становились, тем отчётливее он слышал Ромина. Юноша быстро

вложил рисунок обратно в тетрадь, положил её на место и огляделся. Вряд ли

некромант разозлится, увидев его здесь, вряд ли вообще будет злиться на него,

но Илит всё-таки влез сюда без спроса. А ещё — читал личные записи. Они, конечно, касались его, но Ромин не разрешал ему их трогать. Да и вообще,

увидеть его прямо сейчас…

Пространство между кроватью и полом оказалось весьма широким, и,

недолго думая, Илит заполз туда, замирая, боясь пошевелиться и быть

замеченным. Через несколько секунд дверь в небольшую гостиную открылась, а

потом две пары ног прошли дальше — в спальню.

Глава 29. Обиды

— Ты меня до ванной собрался провожать? — раздался голос Ромина, едва вошедшие переступили порог спальни.

— Может, ещё и спинку тебе потереть? — а это уже Велис.

— Немаленький, сам справлюсь.

— Ты в курсе, что месяц вот-вот подойдёт к концу?

— И?..

— Твой мальчик захочет услышать ответ.

Илит под кроватью весь напрягся. Вот уж никогда бы не подумал, что доведётся подслушать разговор меж братьями, а они ко всему прочему ещё и говорили о нём!

— Я надеюсь, ты не задумывался всерьёз об этой нелепой просьбе о замене наставника? — голос Ромина стал серьёзней и холодней.

— Ты с ним так и не разговаривал?

— Нет, ждал когда остынет.

— Я думаю, за такое-то время остыл. — На несколько долгих минут в комнате наступила тишина, разбавленная звуками шагов от окна к двери и обратно, и когда верховный маг вновь заговорил, Ил едва не вздрогнул. — Ромин?

— Что? Что, по-твоему, я должен ему сказать? Давай, посоветуй, Вел, потому что я уже голову себе сломал.  «Прости, милый, я случайно произнёс чужое имя, но это ничего не значит, люблю-то я тебя», — так сказать? Поведать ему то, что Лино — это он и есть, — я не могу, потому что ни один долбанный маг из твоего совета и наших мудрых исследователей не может гарантировать мне, что мой мальчик не свихнётся   после этого.

— Мне-то ты что предлагаешь, Мин? Сменить ему наставника?

— Только посмей…

— Так иди и разберись с этим. Ты знал его лучше всех в прошлом, да и сейчас уже год как вместе. Я последнее время много думал об этом и пришёл только к одному выводу:  он твой. Ни я, ни совет не знаем, что с ним делать, и те скудные записи о перерождённых, что у нас имеются, совсем не помогают.  Ты говорил, что у него бывают вспышки памяти, а потом он о них не помнит, а ещё обмороки и другие странности, но я не нашёл ни одной несчастной строчки об этом. Я уж молчу о том, что душа, покидающая живое тело, это вообще выше моего понимания, а он у тебя вылетает и порхает духом.

— Один раз..

— Неважно, было же. Не будь рядом некроманта, кто бы засунул его обратно в тело? Возможно, я ошибся, Мин, возможно, мне следовало отдать его тебе ещё восемь лет назад, когда я понял, кто он такой. Кто знает, если бы он рос рядом с тобой с детства, быть может, сейчас у вас вообще не было бы никаких проблем. И ты был прав, когда ворвался в прошлом году в мой кабинет и заявил, что он твой. Твой во всех отношениях, поэтому именно тебе решать как поступить.