После этих слов Сого встал и, подняв уменьшившийся перстень, вышел.

Фео долго думал над словами князя, и каждый раз, находя их безумными, соглашался с ними. Хотел верить в них.

Часто Эллариссэ ходил в подземелье с заключёнными, давно сосчитал их и даже выведал имена некоторых, оставаясь незамеченным. Сердце — то, что томилось в сосуде — щемило от тоски. Нескольких оборотней он знал лично, ещё будучи для них Аватаром. А теперь кто он? Что бы они сказали, знай, что он здесь и ничего, ничего не делает для них?

Иногда к пленным спускался и Сагарис. От царя демонов Эллариссэ не пытался скрываться, а тот, в свою очередь, тоже не смущался присутствия Аватара. Нескольких оборотней он связывал чарами и забирал с собой на вершину главной башни Даву. Там пленные собирали тучи и гнали их в царство людей. «Град и огонь не дадут человечишкам скучать, пока готовятся мои войска», — сказал Сагарис. Аватар только кивнул. Жажда извести людей его не оставила. Раны истерзанных оборотней он залечит. Войска демонов, что собирает в своей мастерской Кнун — сокрушит. Нужно только тело, полная сила. И терпение.

Сосуд треснул. Тягучая жижа, мерцая, стекала по стенке вниз. Каменное основание, которого она коснулась, покрылось мхом и лишайником. Зелёный ковер разрастался под сосудом. Аватар смотрел на силу живительной эссенции со стороны и понимал, какая мощь в неё вложена, раз оживают даже мёртвые камни. Но этого оказалось недостаточно, ожоги и раны едва-едва затягивались. Гнев, сдобренный ожиданием, терзал его сильнее нарастающей телесной боли.

Меж лишаев из камня пробился хрупкий росток. Два нежных, почти прозрачных листика тянулись к солнцу, которого не знала эта темница. Будто невидимая струна лопнула в душе Эллариссэ, и он вихрем влетел в свое тело. Через миг треснутый сосуд лопнул. Аватар телепортировался в другой конец пещеры и тут же упал на колени.

Он видел слипшиеся длинные пряди и худые руки, покрытые слизью. Мышцы ссохлись, кожа, казалось, покрывает скелет. Пальца дрожали. Невольно Эллариссэ ногтями царапал камень.

Аватар попытался встать, но тут же рухнул, больно ударившись бедром. То же случилось и во второй раз. Тогда он поднял себя тонкой магией, благо, она подчинилась. Как раньше, он парил, ища беспокойным взглядом зеркало, пока не вспомнил, что может сотворить его иллюзию. И Аватар ужаснулся.

Перед ним был не величественный владыка мира, а труп в изодранной полуистлевшей одежде. Скулы запали, лицо посерело. Сеть красных сосудов проступала на белках глаз. Волосы, те, что отросли в сосуде, оказались полуседыми. Грязные пряди спутались. Сквозь одеяние проступали ключицы, лопатки, даже рёбра, но пугало не это.

Как и в видении прошлого, Эллариссэ не видел вокруг своей головы короны из пяти символов народов — знака, что он Аватар Неру, воплощение его могущества, защитник всех Живущих на Земле. Ужас наполнил сознание, и от дикого воя дрогнули стены.

— Не кричи.

Сагарис объявился из тьмы прямо у сосуда. Молодой сад тут же начал чахнуть, и только набравшие сок листья опадали на мшистую поляну.

— Ты понимаешь, что это значит?! — прохрипел Эллариссэ, тыкая пальцем себе в лоб. — Свет Неру во мне иссяк! Я больше не Аватар!

— Почему не Аватар? — наигранно поинтересовался Сагарис. — Твои силы при тебе, я сам видел.

— Тупица! Что ты знаешь?! Аватар — это не только мощь, это свет, бьющий над Землей, вечная заря! Я сам был подобен Древу Мира, истинному Творцу, а теперь…

Воспоминание полностью заняло сознание, и речь оборвалась. Как наяву, Эллариссэ видел себя, ещё здорового и прекрасного, но с лицом, перекошенным от злобы. Миг — и Время застывает, и ни один Дух, даже великий Силинджиум, не может помешать удару. Гладкое копье пронзает кору Древа, как плоть, и сок сочится по ней, как кровь. Угасает сияние листьев и тюльпановых цветов, они увядают и склоняются к Корням, что уходят в бесконечность.

— Мир теперь мой! — с уголков губ Эллариссэ тоже капает кровь. — Я теперь решаю, кто в нём будет жить!

— Ошибаешься, — тихо ответил кто-то, не имеющий плоти.

Руки Аватара обожгло. Он отпрянул от копья, оставшегося торчать в стволе. Золотой свет медленно поглощал древко, из которого потянулись… листья и бутоны. И как разгоралась светом Мирового Древа его новая ветвь, так гасла корона вокруг головы Аватара. Теперь Эллариссэ знал, что с ним случилось.

— Безмолвию не дано власти, — добавил голос, и почва разверзлась под Аватаром.

С криком он полетел вниз. Крылья, что он призвал, не держали его. Аватар бился в паутине Корней, а они обжигали и таяли под ним. Эллариссэ дрожал, глядя на своё падение и больше всего на свете хотел забыть его.

Корни разошлись окончательно, вплетаясь в живые души. Аватар теперь падал сквозь все небесные сферы, продолжая гореть золотым огнём.

«Я боялся света Неру… он обжигал меня, будто я демон…»

В ужасе Эллариссэ понял, что разделил невольное видение прошлого с Сагарисом. Царь демонов, скрестив руки, ухмылялся.

— Что ж, раз ты теперь в теле, пойдём, обсудим подготовку наших войск.

— Нет… никаких… наших… войск… — просипел Эллариссэ, глядя демону прямо в глаза. — Я…

— Что, падший Аватар? Убьешь меня? За то, что я восемнадцать лет носился с тобой, от казни самим Неру спас?

— Я не преклонюсь перед тобой! Я — не твоё оружие!

Стены задрожали, по ним побежали трещины.

— Теперь я одним движением могу всю крепость смять. И вас всех с ней, — но даже эта угроза не тронула Сагариса. Его взгляд остался едким, а улыбка — мерзкой.

— Хорошо, — протянул демон. — Твоё право. Вот только что будешь делать потом? Тебя Живущие на Земле уже приговорили. Смотри.

Сагарис махнул рукой, и перед Эллариссэ проплыла иллюзорная картина: Лу Тенгру, императорский племянник Гилтиан и человечишка, имени которого он не знал, просят помощи у владык эльфов и драконов. Как в яви прозвучали их голоса, и смысл их слов был один: «Аватар — враг, его надо убить». Сондэ соглашается, а Нэйджу колеблется, но за спиной императора драконов растут тени его сына и зятя.

— Нет! Ты лжешь! — закричал Эллариссэ, развеяв иллюзию.

Сагарис пожал плечами.

— Ты можешь сам всё увидеть. Время ещё в твоей власти. Или снова предпочтешь неведение?

— Откуда ты знаешь про Нэйджу? — прохрипел Эллариссэ.

— Защита, что ты поставил на Ливнер, давно истончилась. Мои очи проникли туда, а это, — Сагарис провёл рукой по воздуху, где только что парила картина, — мой небольшой пересказ.

— Пересказ?! Какие очи?!

По стенам и потолку поползли длинные тени, похожие на паучьи лапы, и быстро заняли всё подземелье. Накрыв мшистую поляну, они иссушили её. Сагарис всё улыбался.

— Каждому я найду, что предложить. Особенно, когда желаемое они могут увидеть в яви.

Странные тени в ответ на это задрожали. Всё стало ясно, мозаика сложилась в картину.

— Вот как ты набрал столько соглядаев. Паучиха-Искусительница тебе помогла, — Эллариссэ смотрел, как осыпаются листья с хрупкого ростка, не увидевшего солнца. Не силы перводемона, а только его тени хватило, чтобы сгубить природу, а под поступью истинной Тьмы прахом станет весь мир. «Этого хочет Сарагарис, но не я!»

— Против твоих палачей тоже, думаю, неплохо справится. Они слабовольные, даже жалкие, но мнят себя ровней тебе!

«Палачей… даже те, кого я не предавал, всё равно обратились против меня».

— Верно, — кивнул Сагарис, а Эллариссэ поморщился. Забыл, как прозрачны для демона мысли.

— Все отвернулись от тебя. Ты больше не коронован, и путь тебе нужно преодолеть заново. Можешь идти один. Не держу. Но твоя едва живая плоть расслоится, развалится, а на помощь никто не придёт. Кому нужен гниющий Аватар? Тебе дадут умереть, вспоминая все твои проступки и позабыв о подвигах.

Эллариссэ слушал, чувствуя, как внутри всё стынет. Боль тела уже не перебивала боль души.

— Или можешь, как хотел, извести людей, а затем, с моей помощью занять законный трон. У тебя даже будет корона, и все склонятся пред тобой. Подумай. Смерть или жизнь. Власть или забвение.