— Здесь будут жить люди. Я не справился.

— Ты еще сможешь отчистить все земли от Скверны. Ты — воплощение Неру, — ответил кто-то женским голосом, но Фео не смог увидеть, кто. Будто и ответившая растворилась в столетиях, не оставив о себе память даже в Зеркале Времени.

Аватар, не повернув головы, произнёс:

— Неру нужно десять тысяч лет, чтобы исцелить мир. Думаешь эти, едва век способные прожить, станут ждать? Предел их числу мне неизвестен, и с каждым новым поколением их неприязнь ко мне будет расти, если я не справлюсь. А я уже не справляюсь!

— Элу…

Фео сосредоточился на Цитадели в настоящем и мысленно произнёс заклинание. Бесконтрольное Время же резко пошло назад, к ещё более древним векам, и сознание Фео растягивалось нитью меж столетиями, и неясно, какая эпоха в итоге возьмёт верх. Он мог не вернуться. «Гронд Силин, Гронд Силин», — повторял Фео без конца, удерживая образ дня сегодняшнего. И, наконец, нить потянулась вперед. Появились площадь и Цитадель, но дни мелькали ещё быстрее, пока не смазались в одно пятно из многих красок. Возвращались ощущения, а сознание обретало целостность.

Очнувшись, Фео сразу скривился от головной боли. Сознание едва справлялось с пережитым, а тело ныло от магического истощения. Хотелось провалиться в пустоту. Фео напряг остатки воли, чтобы встать, и случайно бросил взгляд на свои руки. Серые и дряблые, как у старика.

Фео ощупал своё лицо. Морщины покрыли юношескую кожу. Дышать стало тяжело.

«Гронд Силин, Вихрь Времён», — повторял про себя Фео, но смелости схватиться за лозу не находил. Пережить вновь этот полет и распад….

Медленно, едва переставляя ноги, Фео побрёл в туман, не думая ни о чём, кроме своей угасшей молодости.

Во мгле он увидел смутно знакомый силуэт, и по разуму разлилось ядом: «Асцерат». На новую телепортацию сил не было. Оставалось сражаться насмерть, и в этом бою Фео проиграет.

Неожиданно из мглы вышел Ратибор с поднятыми руками. В одной из ладоней он сжимал длинный, с человеческий рост, металлический шест. Фео попытался поднять щит, но не смог. Сил не хватило.

— Я не демон. Спроси, что угодно.

Голос воина звучал устало. По лицу было видно, что Ратибор прибавил полтора десятка лет, но это тот капитан, которого Фео знал. Демону в хрустальном саду не страшно находиться, а человеку — страшно.

— Давно ты здесь? — спросил Фео и скривился, услышав собственный старческий голос.

— Не знаю. Мне кажется, что вечность, но вошёл в город я позже тебя.

— Как ты сюда добрался? И зачем?

Ратибор поднял взгляд вверх, будто за серостью непроглядного тумана искал что-то, может, останки башни.

— Дурак ты, Фео. Это ко второму вопросу. А к первому — вот.

Ратибор помахал шестом.

— Алхимический жезл. Сам сделал. С его помощью я могу прощупывать путь через заросли. Быстро Время его разрушает, конечно, но я, как видишь, ещё жив.

— Ясно. Лучше тебе остаться здесь. Я должен найти Осколок, я же белый магикорец. Я чувствую Время и знаю его заклинания.

— Я тоже. Поэтому я ещё не рассыпался.

Фео с удивлением посмотрел на Ратибора, впервые увидев не невежду в колдовском искусстве, а воина, который исполняет свой долг, несмотря ни на что.

Ратибор будто разгадал взгляд Фео и улыбнулся, как улыбался прежде, до всех своих потерь. Всего неделю назад или чуть раньше, когда с ним ещё была Митчитрия.

— Я помогу тебе найти башню и идти вперед, — сказал он. — И не смей меня гнать. Всё, что здесь происходит, и меня касается.

Пришлось смириться. Присутствие Ратибора успокаивало, помогало сосредоточиться. Фео чувствовал сильный поток Времени, застывший в хрустальных цветах. Вновь попытался поднять щит, и на этот раз всё получилось. Придержав Ратибора, который уже приготовил шест, Фео сделал осторожный шаг вперед. Затем снова и снова.

Из-за тумана проступили очертания башни. Фео пошел быстрее, не забывая смотреть под ноги. Из головы он старался гнать лишние мысли, но они лезли вновь. К сердцу подбирался страх. Демонесса, думал Фео, наверняка затаилась и ждёт, пока глупые люди сами наведут её на цель. Тогда она ударит.

Туман сгустился так сильно, что, не будь магического щита, от зрения не было бы толку. Фео остановился. Он чувствовал, что дальше ступить некуда. Лестница оказалась полностью покрыта зарослями.

— Теперь я иду один, — сказал Фео, поворачиваясь к Ратибору.

— По воздуху хочешь пойти или телепортироваться? Что ж, тогда мне придётся искать другой путь.

— Нет другого пути. Слушай… возвращайся в лагерь. За мной гонится демонесса и…

Фео хотел сказать, что у Ратибора есть Митчитрия и сын, которым нужен муж и отец, но воин перебил:

— Значит, я точно иду с тобой.

Возразить оказалось нечего. Фео окинул взглядом туман, за которым притаилась смерть.

— Ступай со мной нога в ногу, приставным шагом. Куда я — туда и ты. И за руку меня держи.

Идти по воздуху было опасно, чары эти очень неустойчивы, но другой план Фео не придумал. Он сбросил щит и сделал первый шаг, ощутив под стопой невидимую опору. Туда же встал Ратибор. Под ними зазвенели хрустальные цветы, и Фео почувствовал, что долго хитрить не получится. Время заберёт своё. А напрягаться приходилось сильно, чтобы удержать и Ратибора.

Поднимались медленно, но верно. Страхам Фео не оставил места в голове, полностью сосредоточившись на формуле заклинания. Наконец, когда ступени миновали, он рухнул на колени, тяжело дыша.

Время съело еще с десяток лет и продолжает утолять свой бессмысленный голод.

Ратибор закинул старого товарища на плечо и без всяких сомнений пошёл вперед. Фео лишь равнодушно отметил, что часть стен башни заменяли стеклянные скалы. Она не рухнула, но, если проклятие будет снято, рухнет непременно. Цветов здесь распустилось больше, чем где либо, и они звали Фео, обещали что-то показать, но он не внимал им. Всё вокруг стало смутным, неправдоподобным. Хотелось одного — чтобы всё скорее закончилось. Неважно, как.

Под собой Фео видел ступени. Много ступеней, может, тысячу, и все они оставались позади. Подъёма он почти не чувствовал.

Ратибор остановился.

— Я больше не могу тебя нести. Ты должен встать и идти сам. Соберись. Осталось не так много.

Фео едва разбирал смысл слов.

— Парень, я серьёзно. Ты не только за себя сейчас отвечаешь, но за всех людей. Они надеются на тебя.

— Я не могу…

— Надо!

Ратибор силой поставил Фео на ноги, прислонив плечом к каменной стене.

— Я понимаю, что ты ослаб, что твоя молодость ушла. Но если ты сейчас не сделаешь последний рывок — всё будет зря! Вообще всё, даже смерть твоего отца!

«Отец умер зря, отец умер зря…» — билось в угасающем сознании. «Он хотел, чтобы я жил. А чего хочу я? Жить?»

— Живи! — хором произнесли цветы, и каждый звучал как Гиддеон. — Живи!

Фео вздрогнул. Ещё слабым зрением он рассмотрел вдруг ставший на его сторону чудесный и смертоносный сад. Разум прояснялся, мышцы чуть окрепли, словно безумная стихия вдруг перестала пить силы своего слуги, а решила ими поделиться.

Покачиваясь, Фео отошёл от стены и, ощущая странное волнение Времени, приблизился к огромному кусту хрустальных роз. Верхние листья касались потолка, а цветы были размером с детскую голову. В середине куста ветви собрались в подобие кокона, внутри которого кто-то висел, обвитый по рукам и ногам колючими лианами. Длинные чёрные волосы с проседью полностью завесили лицо и торс. Несчастный пленник ещё дышал, его грудная клетка тяжело поднималась и опускалась.

— Лу Тенгру…

Фео вспомнил, как бросил эльфийского колдуна, спасая свою жизнь, и невольно отвёл взгляд от несчастного.

— Наверное, он телепортировался сюда из зала с Зеркалом и оказался внутри ловушки, — ответил Фео на немой вопрос Ратибора.

По стенам поползли тени, собираясь в углах в пучки мрака. Цветы зазвенели, накаляя воздух гневом. Бывшее Зеркало не давало появиться демонам в башне.